— В Подмосковье не доставляем!
— Почему? Тут ближе, чем на другой конец города, все оплачу.
— Не положено! — на лице прямо написано было: «Вот тебе, понаехавшая сволочь».
— Да как не положено?! У вас должны быть расценки транспортных ком… организаций для междугородних перевозок.
— Нет! Мы продаем товары только для жителей Москвы!
М-да. Тут коробкой конфет точно не обойтись. Тем более что насчет межгорода не врет. Уж больно уверенно держится. Что же делать-то?..
— По хранению договаривайтесь с кладовщиком. — Это тетка решила меня добить. — Или вывозите до девятнадцати ноль-ноль.
— Тварь!.. — Губы сами свернулись в трубочку, и, хотя вслух я так ничего и не сказал, тетка вполне меня поняла. Впрочем, похоже, что ей это было приятнее похвалы.
Легко ли поймать частника на грузовике в Москве тысяча девятьсот шестьдесят шестого года? Не смешно, первый же водитель покрутил пальцем у виска и послал меня в некое отдаленное «трансагентство» с прозрачным намеком: «Там договоритесь…». То-то Катя, когда закупала мебель, месяц убила, как с куста… Но моя нервная система таких социалистических закидонов не выдержит.
Отпустил Рудольфа Петровича, чтобы не мешался. Затем мы вдвоем с Анатолием, как два пионера-ленинца, оттащили матрас из магазина во дворы, к местной помойке. Там, по методу товарища Федора Вострикова
[184]
, взрезали карманным ножом веселенькую обивку и выпотрошили покупку посредством пинков тяжелыми зимними ботинками. Штатный пистолет Толик решил не применять.
Особо ценные пружины и ватин завернули в остатки мерзкоцветной тряпки, придав им вид не слишком большого узла, с которым благополучно убыли домой на таксомоторе, сэкономив верную пятерку на транспортных расходах. Вот интересно, что бы делали милиционеры, если бы проверили документы у двух безобразничающих матрасных фетишистов? Впрочем, пронесло, немногочисленные по зимнему времени прохожие-свидетели отнеслись к происходящему с полнейшим равнодушием.
На второй стадии все оказалось проще. Все пружины при помощи захваченной из НИИ половинки кирпича были откалиброваны в четыре класса упругости и затянуты в аккуратные пакеты, пошитые из купленной по случаю плащевки ядовито-желтого цвета. Пришлось освоить шайтан-машинку «Подольск» с ножным качающимся приводом. Черный, расписанный под хохлому агрегат шестьдесят первого года выпуска со странной надписью «made in USSR» шил удивительно пристойно. Я даже перестал расстраиваться, что мне подсунули устаревший неликвид, и жалеть о паре машин дефицитного штукатурного раствора, которые пришлось продать местному магазину в обмен на право внеочередного приобретения нужного в хозяйстве девайса.
В завершение пришлось заняться столярными работами. Добавил в раму матраса деревянных реек, плотно установил пружины рядами, в середину самые жесткие, по краям помягче. Приклеивал все на столярный клей, запаривание мелких коричневых зернышек на водяной бане из кастрюльки и консервной банки стало отдельным квестом. Дальше пошли сшитая в пластину кошма, три слоя ватина и возвращенный на свое законное место розово-полосатый верх.
Скрипеть матрас прекратил. Странные вылезающие бугры исчезли без следа. Надо бы радоваться, но гадостная улыбочка тетки из мебельного все еще стояла перед глазами. Уже в конце девяностых такая и месяца не проработала бы, вылетела бы, как пробка, на улицу после второй-третьей жалобы покупателя. Сколько еще подобных бытовых мелочей придется увидеть? Скорее бы уж Шелепин устроил в СССР перестройку, или как это славное мероприятие по тотальному переходу на частную собственность будет называться в данной истории?
На мой день рождения, седьмого февраля, «поехала» реплика RAVчика. Всего-то полгода прошло с начала работ, а сколько крови и нервов выпил этот автомобиль, но, надеюсь, результат оправдает надежды. Привод пока был от пары мэнээсов, и с комфортом дела обстояли так себе, но все равно, маленькая победа. Если серьезно, то в «несекретном» боксе НИИ «Интел» хранились всего лишь кусок днища, скопированный с «тойоты», примитивная опорная рама, сваренная из профиля, имитирующая несущий кузов (иначе все «сложится»), и подвеска.
Способ запуска автомобиля в серию стал более-менее понятен. По легенде, гениальные инженеры-самоучки в ближайшем будущем создадут из гаражного металлолома новый тип автомобиля. Его покажут специалистам, те сделают «О-о-о!», вопрос поднимут до Президиума ЦК. Партия решит вместо покупки полного производства модели FIAT организовать выпуск своего автомобиля. Завод при этом покупать все равно придется, возможно, не один. Также не обойдется без привлечения зарубежных инженеров. И золота на это уйдет не меньше, чем в моей истории, скорее заметно больше.
Но в результате СССР получит не посредственную малолитражку разработки начала шестидесятых годов, а очень перспективную базовую модель середины восьмидесятых, на основе которой можно будет еще лет двадцать делать всю гамму нужных народному хозяйству автомобилей, от представительских «седанов» до грузовичков. Если, конечно, удастся воспроизвести «один в один» хотя бы семьдесят — восемьдесят процентов свалившегося из будущего артефакта и добиться качества хотя бы не хуже китайской «Chery Tiggo»
[185]
.
Еще до начала разработки плана было очевидно, что реально собрать копию RAVчика из металлолома «силами энтузиастов» нечего и пытаться, потребуется полномасштабное привлечение автомобильных КБ и опытных производств. Однако НИИ «Интел» числился за Министерством электронной промышленности. В то время как автомобилестроение, по идее, должно было идти по Министерству автомобильной промышленности. Столкнувшись ранее с местными традициями, я был уверен, что там не будут ничего разрабатывать для МЭПовского НИИ. Разве что изобразят подобие деятельности, если случится чудо и министры СССР смогут друг с другом договориться.
Изложил на бумаге, отослал предложение об организации еще одного, параллельного НИИ (иного варианта мне в голову не пришло), но Шелепин быстро вправил мозги. Оказалось, мои метания — полная глупость и непонимание реалий Советского Союза. Каждое министерство в полной мере строило замкнутый производственный цикл. Кооперация стремилась к нулю. Никого не удивило бы, если бы полуоси и суппорта стали точить электронщики, а микросхемы для панелей приборов развели и распаяли автомобилестроители. Более того, Минавтопром в настоящее время попросту не существовал, имелся только план по его воссозданию
[186]
. При этом вокруг клубилось такое нагромождение «скандалов, интриг, расследований», что лучше было держаться подальше.
