Хм… Хлопают. Понравилось, что ли? Раньше мне не аплодировали. Объяснил народу, что на сегодня все, а желающие услышать продолжение могут приходить завтра.
И они пришли. Только на вторую часть пришло народу чуть ли не втрое больше, чем приходило на первую. И было много взрослых. Быть может, потому, что была суббота, и у многих этот день был выходным?..
…В понедельник, 30 декабря, я вернулся из школы в подавленном настроении. И хотя в ранце у меня лежал мой дневник с одними пятерками, радости мне это не добавляло. Я помнил, что случилось в этот злосчастный день ровно год назад, когда я тоже принес домой дневник с пятерками.
Я открыл своим ключом дверь, и мы с Сашкой ввалились в квартиру. Слышу, на кухне какие-то звуки, кто-то возится там. Это еще что такое? Тут оттуда выходит отец (почему не на работе?), держит за спиной правую руку, загадочно улыбается и говорит:
– Привет, девчата! Я сегодня пораньше пришел, меня отпустили. За мальчишками попозже в ясли схожу.
– Привет, пап.
– Здравствуйте.
– Наташка, у меня для тебя сюрприз.
– Сюрприз?
– Да. Подарок. На Новый год и на день рождения.
– Пап, подарки заранее не дарят. Завтра.
– Да я знаю. Но это такой подарок, который не может ждать до завтра.
– Ты меня заинтриговал. И что же это такое?
– Наташ, ты вообще-то могла бы и раньше у меня спросить. И с чего ты взяла, что я не разрешу? Раз ты так хочешь, то я не против. Только при одном условии.
На этом месте у меня зародились нехорошие предчувствия. Неужели это…
– Папа. Что за подарок и какое условие?
– Подарок – вот! – С видом фокусника, достающего из шляпы кролика, папа вытягивает перед собой правую руку. А на руке у него, как несложно догадаться, лежит и неуверенно шевелит лапами еще слепой комок шерсти. Мечта Малыша и объект ревности Карлсона. Зашибись. Мне подарили собаку.
– А что за условие? – уныло спрашиваю я.
– Условие простое, Наташ. Кормить ее и гулять с ней ты будешь сама. Мне этим заниматься некогда.
Нда. Кто бы сомневался. Остается надеяться лишь на то, что собака не вырастет слишком большой. Квартирка-то у нас маленькая.
– Папа, скажи, а что это за порода?
– Очень хорошая порода. Мне один товарищ на работе подарил. У него недавно собака ощенилась. Так-то он щенков продает, но для тебя подарил бесплатно. Он тоже ту статью о тебе в «Пионерке» читал.
– Так кто же это? Болонка? Такса?
– Нет, не болонка и не такса.
– А кто?
– Немецкая овчарка!
– Упс…
Глава 23
Хрюша оказалась веселой и шаловливой собакой. Очень любила играть в догонялки со мной и Сашкой, а бегать за брошенной палочкой или мячиком могла часами. Еще она почему-то любила кошек. Странно, правда? Нет, она их не кушать любила, а играть с ними. А еще лучше – облизывать. Когда Хрюше удавалось загнать кошку в какой-нибудь угол, она сразу начинала вылизывать ей спину, хотя несчастным кошкам это активно не нравилось, и они при первой же возможности спасались бегством.
Глаза у Хрюши раскрылись утром 1 января. Такой вот подарок на Новый год. Я с утра встал, вытащил ее из коробки с тряпками, где она спала ночью, и понес на кухню кормить. Сижу на табуретке, зеваю, сую щенку в рот старую соску близнецов. Глядь, а она глаза открыла. На меня смотрит. Так что я в ночной рубашке и с бутылкой молока в руке был первым, кого Хрюша увидела в своей жизни.
Моим братьям новая живая игрушка очень понравилась. Когда Хрюша научилась уверенно ходить, она стала по нескольку часов в день играть на полу с близнецами. Часто к ним и Сашка присоединялась, и тогда они вчетвером начинали беситься. Я на кухне готовлю обед или ужин, а из комнаты до меня доносятся визг и смех, сопровождаемые неумелым щенячьим тявканьем.
Во второй половине января страна была взбудоражена неудачным покушением на наших космонавтов. Стоя в очередях в магазинах, я не раз слышал осторожные перешептывания взрослых на тему того, что в действительности стреляли не в космонавтов, а в… Самого. Только тсс… никому ни слова! А я только молча улыбался. Да, я помнил этот момент. Вернее, не так. Я про него совсем забыл и вспомнил лишь тогда, когда об этом написали в газетах. Все верно. Я лишь фамилию стрелявшего забыл. Не то Иволгин, не то Иночкин. Хотя нет, Иночкин – это из кино. В общем, что-то на букву «И». И я помнил, что настоящей его целью действительно был Брежнев. Но тогда он то ли не попал, то ли Брежнева вовсе в машине не было. В общем, за судьбу Ильича я не волновался. В прошлый раз промазал – и теперь промажет. Мое вмешательство в Историю пока было микроскопическое.
В школе дела шли по накатанной колее. Я по-прежнему занимался своей библиотекой и читал вслух книги. Сказки и рассказы младшим я читал обычно в нашем классе, а вот более серьезные вещи – уже в актовом зале. Рассказ О. Генри «Вождь краснокожих» пользовался бешеной популярностью, по требованию слушателей я перечитывал его четыре раза в течение двух недель. Когда же я достал (через свою знакомую заведующую библиотекой) книгу «Трое в лодке, не считая собаки» и стал читать ее со сцены, то… Привлеченный взрывами дикого хохота, директор школы заглянул в актовый зал и застал там такую картину. С книгой в руках и серьезным лицом я стою у края сцены, а зал передо мной сотрясается от смеха. Кто-то сполз на пол, кто-то согнулся пополам и держится за живот, кто-то уткнулся носом в плечо соседа. Те, кто уже не может больше смеяться, продолжают стонать и булькать. И почти у всех на глазах слезы. В общем, повеселились.
Вожатая Людочка с довольным видом рисовала галочки в своих отчетах. У нас в школе теперь есть художественная самодеятельность. А с марта месяца по рекомендации Людочки я начал выступать в нашем районном Дворце пионеров. Раз в неделю, по четвергам, я приходил и читал со сцены.
Поначалу народу было совсем мало. В основном приходили ребята из нашей же школы, которые меня знали. Но по мере расползания слухов обо мне количество слушателей все увеличивалось, и к началу лета зал стал заполняться больше чем наполовину. Я читал Пушкина и Ершова, Марка Твена и Джека Лондона, Носова и Драгунского, Гайдара и Агнию Барто. Да много чего читал. Слушателями чаще всего были школьники средних классов, но приходили и старшеклассники, а иногда и взрослые.
Дома же я по вечерам писал книгу. Вернее, не писал, а воровал. Я по памяти своровал у Филатова его сказку про Федота-стрельца. Насколько я помнил, эта сказка была написана где-то в середине восьмидесятых, а сейчас шел всего лишь 1969 год. Ничего, Филатов человек талантливый, другую сказку напишет. Тем более что у меня имелись наполеоновские планы на первую половину 80-х. И если мне будет сопутствовать успех, то в те годы историческая реальность резко свернет в сторону от памятной мне по моей прежней жизни ситуации. И совсем не факт, что в этой новой реальности Филатов сможет создать свой шедевр. Так что можно было считать, что это я не ворую книгу, а спасаю от гибели великую рукопись…
