— Твое намерение не пропало втуне! — немного успокоил его я. — Многие философы и ученые прониклись духом твоих трудов и развили их далее. Но, к сожалению, большинство из них не нашли понимания среди еврейских ортодоксальных кругов и были вынуждены уйти в христианский мир, полностью ассимилировавшись.
— Но почему?
— У них не имелось другого выхода! Либо отказаться от познания, либо от еврейской традиции. До тех пор, пока весь западный мир не стал гораздо менее религиозным и перестало быть необходимым переходить в другую веру для участия в его научной и общественной жизни.
— Но ведь, по твоим словам, было создано еврейское государство? Значит, среди еврейства сохранились конструктивные силы?
— Увы, государство было создано силами светских и умеренно религиозных кругов. И именно как средство, дающее им возможность оставаться евреями и вне жестких ультраортодоксальных ограничений. А сами ультраортодоксы государство не признали. Они по-прежнему ждут мессию.
Рабби Моше, слушавший последние минут пять, уткнув взор в пол, вдруг поднял глаза на меня:
— Так, может быть, и нет никакой ошибки? И ты прислан сюда не случайно, а с целью изменить такое печальное развитие событий? — произнес он с воодушевлением.
Еще один фанат на мою голову, блин! Все-таки мессианская идея настолько укоренилась в еврейском сознании уже в Средневековье, что они готовы видеть мессию в первом встречном. Хотя согласен, тут обстоятельства как бы сильно намекают на возможность именно такого варианта, но что делать, если сам потенциальный мессия абсолютно не чувствует никакого призвания? Знак бы какой, подсказка, видение, что ли… Ничего! Чушь, короче! Надо просто воспользоваться бритвой Оккама и проверить сначала более реальный вариант — фокусы инопланетян, например. Или засбоивший артефакт древней исчезнувшей цивилизации, вот… Но Маймонид слишком авторитетный дядя, чтобы на него можно было просто прикрикнуть, как на какого-то купца, как я поступил с Цадоком, когда тот тоже начал было развивать эту мысль. Поэтому я лишь мягко сказал:
— Все может быть! Поэтому я и приехал к тебе, чтобы во всем разобраться. Ведь у тебя сохранились другие части этого документа?
Затаив дух, я ждал ответа. Ведь если он скажет, что нет, значит, все концы обрезаны! И что я буду делать дальше?
— Я обнаружил этот пергамент, когда, приехав сюда еще в молодости из Кордовы, разбирал архив еврейской общины Фустата. Ты ведь, наверное, знаешь, что он огромен и документы в нем копятся уже не один век. Причем не только местные. Многие гаоны
[15]
, чьи общины находились в бедственном положении, присылали сюда на хранение ценные свитки, — старик вздохнул и продолжил: — Я не знаю, откуда и когда прибыл на хранение этот свиток. Но в нем было два листа. Один ты видел. А второй… Он лежал внутри первого и на нем… А, пошли, сам увидишь!
Рабби Моше встал и совсем не старческой походкой направился к полускрытой коврами небольшой дверце в задней части кабинета…
Глава 11
Я рассматривал небольшой, пожелтевший от времени кусок пергамента с неровными краями. Да уж, теперь понятно замешательство престарелого ученого. Верхняя часть листа была покрыта сравнительно небольшим текстом — семь аккуратно выведенных древним, финикийским ивритом строчек. Буквы этого старого алфавита, которые я и раньше с грехом пополам мог разобрать, после полугодовой тренировки в чтении первого листа под руководством Цадока давались мне легко. Однако складываться в осмысленные слова напрочь отказывались! Абракадабра какая-то!
— Я бился над прочтением этого текста более двадцати лет! — подтвердил мои худшие подозрения Маймонид. — Безрезультатно!
— Может быть, это не на иврите? — выдвинул гипотезу я. — Финикийский, угаритский или какой другой древний восточный язык?
Рабби Моше отрицательно покачал головой:
— Нет. Ни один из известных мне языков — а я их знаю не один десяток — не помогает понять написанное. Я давал посмотреть этот пергамент некоторым образованным людям из мусульманской и коптской общин — они тоже не смогли его прочитать. Да и вряд ли это вообще возможно — посмотри, некоторые сочетания букв совсем не произносимы. Это не язык!
— Значит — шифр! — догадался я.
— Не знаю, что означает произнесенное тобой слово, но ты, видимо, имел в виду скрытый от понимания путем определенной перестановки букв текст?
— Именно!
— Я тоже так думаю! Перебрал множество вариантов, но, увы — не продвинулся ни на шаг!
Да уж, дела! И зачем меня в армии в десантники потянуло? Лучше бы в шифровальщики пошел, может быть, сейчас не так тупо смотрел бы на этот листок. Хотя… А почему, собственно, я должен ломать свою голову? Когда в моем распоряжении гораздо более мощные ресурсы…
Двое суток я, закрывшись от остальных в любезно предоставленной мне в доме Маймонида комнате, заучивал текст наизусть. Семь строчек. Двести пятьдесят три знака. Трудно учить абсолютно бессмысленный набор букв, гораздо труднее, чем текст или тем более стих. Но выхода не было. Наконец, сумев повторить письмена десять раз подряд без ошибок, счел задачу выполненной и потянул из сумки заветную бутыль с самогоном… Проснувшись у себя дома, первым делом схватил лист бумаги и быстро (насколько все-таки удобнее писать шариковой ручкой по сравнению с гусиным пером!) восстановил заученный текст. Потом спрятал лист и, взяв новый, повторил операцию. Закончив, сравнил оба варианта. Совпадение полное! Ну, слава богу, память при «переносе», кажется, не подвела!
Затем позвонил своему студенческому другу-археологу, и тот, слегка удивившись моему новому закидону, скинул мне на «мыло» файл с древним шрифтом. Теперь я могу набрать эту абракадабру в текстовом редакторе. Что я и сделал. Переведя писанину в электронный вид, с помощью поисковика нашел пару бесплатных хакерских криптографических программ. Вряд ли древний шифр сильно навороченный, скорее, для нас он примитивный. Декодируется методом простого перебора с анализом частоты повторений. Так и оказалось — не прошло и нескольких минут, как среди бесчисленных вариантов расшифровки появился вполне читаемый. Повозившись над ним со словарем минут десять, я получил внятный текст (для удобства восприятия перевел его на русский):
##Прочтет достойный!###
##В году 3175 от сотворения мира, в месяце Аве, угроза захвата нависла над святым Храмом. Языческие полчища проклятого Навуходоносора ворвались в святой город Ерушалаим и ломают стену Храма. Во исполнение своего долга Хранителя и по приказу царя Иосия я привел в действие устройство, которое надежно скрыло бесценный Ковчег Завета от надругательства и сохранило от язычников его Тайну. Отверзлась дыра под Краеугольным камнем в Святая Святых и опустился плавно туда Ковчег на глубину в четыреста локтей. Туннель был засыпан специально хранимым для этого камнем. А на месте Ковчега остались лишь золотые херувимы высотой в десять локтей, которые язычники, по милости Господа, и примут за главное сокровище Храма. Я, Хранитель Ирмиягу, оставляю это описание вместе с наставлением о вызове Понимающего, которому только и суждено вновь открыть Ковчег. Да пребудет с ним милость Божия!###
