В машине они снова вернулись к разговору об усадьбе и клубе.
Настю интересовала статья, которую Бегорский давал ей прочесть.
— Как вы думаете, откуда журналистка взяла эту
историю? — спросила она. — Не может так оказаться, что все это —
правда?
Бегорский пожал плечами.
— Может, все может. Но мне-то от этого не легче. Люди
от меня уходят — вот что меня волнует в первую очередь. Если маньяк ходит по
городу, то вы его, конечно, в одиночку поймать не сможете, я это понимаю. Но
если он есть и сидит у меня в клубе, то вам вполне по силам его вычислить. Либо
найти его, либо доказать, что в клубе его нет и для персонала и гостей не
существует никакой опасности. А насчет журналистки этой, Натальи Малец, я
справки наводил. Девятнадцать лет, наверняка сопливая амбициозная дура, которая
решила прославиться, напридумывать высосанных из пальца ужасов и сделать
горячий материал. Ну что ж, ей это в общем-то удалось, в городе нет ни одного
человека, который не прочел бы эту статью. Более того, статью перепечатали в
местных газетах Костровска и нашего областного центра.
Настя вздрогнула.
— Костровска?
— Да, это в шестидесяти километрах от Томилина. А в чем
дело? Вы там бывали?
— Бывала, — рассеянно кивнула она.
Да уж. Лучше бы не бывала. Сколько лет прошло? Пятнадцать?
Нет, кажется, шестнадцать. Она поехала в Костровск лечиться в санатории и
вляпалась в историю с убийствами и производством подпольных порнофильмов.
Именно в Костровске она познакомилась с Эдуардом Петровичем Денисовым, местным
«крестным отцом», который уговорил ее принять участие в расследовании…
Интересно, его бывший начальник службы безопасности Старков все еще живет там
же или куда-нибудь переехал? Сколько лет они не виделись? Кажется, с девяносто
шестого года. Или с девяносто седьмого. Правда, Старков до сих пор каждый год
поздравляет ее с Днем милиции, ни разу не забыл. Можно попробовать позвонить
ему, если, конечно, он не сменил номер мобильного. Позвонить, приехать в
Костровск, встретиться. А зачем, собственно говоря? Зачем ей Старков, который
всегда относился к ней уважительно и даже как-то трепетно? Для того чтобы
лишний раз убедиться: люди стареют и меняются, и не всегда в лучшую сторону, и
нельзя дважды войти в одну реку?
Она встряхнула головой и вернулась к разговору с Бегорским.
— Как вы думаете, не может ли быть, что статью
проплатили те, кто пытался на вас наехать?
— Может, — согласился он. — Убийство двух дам
из моего клуба оказалось им на руку, и они постарались выжать из ситуации
максимум возможного. Очень не хочется думать, что два убийства организовали
тоже они, но и этого нельзя исключать.
Настя смотрела на покрытые снегом ветви деревьев, стоящих
вдоль трассы. Деревья, деревья, одни деревья, глазу не за что зацепиться. И что
за удовольствие ездить в такую даль на машине? Стасов же сказал, что можно
добраться поездом.
— Вы всегда ездите в Томилин на машине? — спросила
она.
— Если еду с Тамарой, то на поезде, она не любит так
долго сидеть в машине.
— А вы любите? — с недоверием произнесла Настя.
— Поезд идет ночью, а в поездах я не могу нормально
спать, и весь следующий день я неработоспособен. Ради Тамары я терплю
определенные неудобства, но если еду без нее, то делаю так, как мне удобно. По
дороге занимаюсь делами, решаю вопросы по телефону, работаю с бумагами. Это я
сегодня отключил телефон, чтобы никто не мешал мне работать с вами, а так он
обычно разрывается.
«Работать с вами»! Ишь ты! То есть этот разговор Андрей
Сергеевич рассматривает как часть работы. Ну что ж, деловой человек, ничего не
скажешь.
— По-моему, здесь не очень удобно работать с
бумагами, — скептически заметила Настя, вспомнив, с каким трудом ей
удалось одолеть набранную мелким шрифтом статью в газете.
— Согласен, — весело кивнул Бегорский. — Но в
этой машине я с документами не работаю. Для дальних поездок, требующих много
времени, у меня оборудован другой автомобиль, мини-вэн, в нем переделанный
салон, хорошее освещение, факс и все, что нужно для работы.
Он извинился, включил телефон и углубился в бесконечные
переговоры, а Настя откинула голову на подголовник и прикрыла глаза, стараясь
систематизировать все, что услышала полезного. Основных версий две: убийства
организованы противниками Бегорского, и убийства совершены сумасшедшим,
возможно, находящимся в старинной усадьбе. Первая версия показалась ей
сомнительной, ведь если бы убийства двух женщин были запланированы с целью
посеять панику среди персонала и гостей клуба, то временной промежуток между
ними был бы куда меньше, от пары недель до нескольких дней. А тут полгода
прошло. Нет, не получается. Значит, все-таки маньяк.
* * *
К Томилину подъехали около половины четвертого. Спина у
Насти ныла, ноги затекли, смертельно хотелось курить и выпить чашку кофе. По
мере передвижения по городу Бегорский давал пояснения, которые показались Насте
совершенно не интересными и даже лишними.
— Мы подъезжаем к Костровскому водохранилищу, на нем
стоит химкомбинат, вокруг которого, собственно, и был в свое время построен
город, — говорил Андрей Сергеевич. — Первоначально город строили на
берегу реки Томинки, справа и слева от комбината, потом правая часть, если
стоять лицом к реке, оказалась замороженной, и основное строительство велось
влево, вдоль реки, и вглубь. Наша усадьба стоит на краю города. Центр города
оказался смещен к реке, а в сторону от реки, вглубь, сейчас находятся районы
современной застройки. Это я к тому рассказываю, что одну из женщин убили в
центре, а другую — в районе многоэтажек. Вот смотрите, сейчас мы проехали
дамбу, слева водохранилище и комбинат, а мы поедем направо по проспекту Победы…
теперь мы сворачиваем направо на улицу Радищева… а теперь налево, и мы с вами
выехали на Парковую улицу, которая выведет нас прямо к усадьбе…
Настя слушала вполуха, эти топографические подробности были
ей малоинтересны, она понимала, что при необходимости возьмет карту города и
найдет все, что ей будет нужно, не потеряется. Парковая улица показалась ей
мало чем отличающейся от трассы, по которой они ехали из Москвы: те же
заснеженные деревья по сторонам, только проезжая часть поуже. Наверное, летом
здесь и вправду красиво, но зимой совсем смотреть не на что.
— А где здесь отдел внутренних дел? — спросила
она, вспомнив, что завтра с утра должна туда явиться.
— На Федеративной улице. Если бы мы с проспекта Победы
не свернули на Радищева, а проехали бы еще вперед, то доехали бы до пересечения
Победы и Федеративной и там налево. Длинное такое здание, в нем еще с советских
времен располагаются ГОВД, прокуратура и суд. Еще и горотдел КГБ там
размещался. Да вы не беспокойтесь, вам будет предоставлена машина с водителем,
вас будут возить, куда скажете, водитель хорошо знает город и всю область. Вот
мы и приехали.
Машина въехала в ажурные кованые ворота, и Бегорский снова
заговорил возбужденно и даже радостно. Насте показалось, что глаза у него
заблестели ярче, — настолько любил он свое детище и гордился им:
