— Ничего мы не нарушали, — буркнул Федулов, —
после убийства Корягиной в средства массовой информации просочились только
сведения о ее возрасте и о том, что она была активным членом «Золотого века».
Ни про зеркало, ни про серьгу не говорилось ни слова. Про это написали только
после второго убийства. Кстати, вы читали статью?
— Читала, — вздохнула Настя. — Очень
интересно, очень страшно, но совершенно неправдоподобно.
— Почему вы так считаете? — горячо возразил
Дмитрий. — Я, например, думаю, что это вполне вероятно. Знаете, сколько
времени я провел в этом клубе, пытаясь вычислить потомка рода Румянцевых? Мне
кажется, я уже про всех все знаю вплоть до кличек их домашних животных.
— Но ведь, насколько я понимаю, вы так никого и не
вычислили, — заметила Настя. — А мой вопрос так и остался без ответа.
Илья, объясните мне, как исполнитель второго убийства смог так точно
скопировать первое преступление, если информация о деталях не разглашалась?
Вторушин внимательно посмотрел на нее и чуть заметно
усмехнулся:
— Вы сами знаете ответ, Анастасия Павловна. Или вы
хотите, чтобы я его озвучил?
— Нет, вы только послушайте его! — повысил голос
Федулов. — Ты на что намекаешь, Илюха? На то, что маньяк затесался у нас в
розыске? Или в следствии? Или в дежурке? Ты вообще соображаешь, что несешь?
Вторушин пожал плечами.
— Ты сам это сказал. Я не считаю, что среди нас есть
маньяк. Я считаю, что первое убийство совершено конкретно против Бегорского, а
второе — конкретно против Павловой, а у Павловой как у следователя вполне могли
быть враги в нашей среде. Почему нет?
— Потому что я не верю, что среди нас…
— А чем мы отличаемся от всех остальных людей? Мы такие
же люди, и у нас тоже есть мозги, нервы, психика, и среди нас тоже есть
преступники, это ни для кого не секрет. Так почему в других отделах могут быть
оборотни, а у нас нет? Чем мы лучше?
— Да ты…
— Так, — твердо сказала Настя, — мне все
понятно. Пожалуйста, расскажите мне все, что сможете, про потерпевших.
Оперативники полезли за блокнотами и стали рассказывать.
* * *
Вернувшись в усадьбу, Настя открыла ноутбук и принялась
методично заносить в компьютер все, что узнала от Федулова и Вторушина, попутно
обдумывая информацию.
Итак, Галина Ильинична Корягина, шестидесяти восьми лет,
обнаружена задушенной ее же собственным шерстяным шарфом в проходном дворе по
пути из концертного зала домой. Проживала в собственной квартире вместе с
некоей Маргаритой Нечаенко, не то приживалкой, не то квартиранткой, которая за
жилье не платила, но активно помогала Корягиной по хозяйству. Маргарита
собиралась встретить свою хозяйку после концерта, но у нее внезапно разболелся
живот и начался понос, она буквально не могла отойти от унитаза. Соседи это
подтверждают, девушка обращалась к ним за лекарством, безвылазно сидела в
квартире и переживала, что не может выйти и встретить Галину Ильиничну. То есть
у Нечаенко твердое алиби. Можно было предположить, что она вступила в сговор с
исполнителем убийства и специально симулировала болезнь, чтобы оставить
Корягину одну в темное время суток в пустынном проходном дворе, но эта версия
была отметена как несостоятельная. Зачем ей это? Мотива для убийства Корягиной
у нее нет и быть не могло: пока жива Галина Ильинична, у девушки есть крыша над
головой, а после ее смерти Рите придется снимать жилье, что существенно
скажется на ее доходах, и без того невысоких — она работает приемщицей в
химчистке.
Убийство из корыстных побуждений, имея в виду получение
наследства, тоже не проходило, несколько лет назад Корягина завещала свою
квартиру и все находящееся в ней имущество Томилинскому краеведческому музею. У
Корягиной есть дочь Татьяна, которую Галина Ильинична таким образом лишила
наследства. Но актом мести со стороны дочери убийство тоже вряд ли было.
Во-первых, у Татьяны Корягиной есть алиби, она в течение довольно длительного
периода никуда не выезжала из Костровска, в котором проживает уже много лет.
Во-вторых, даже если предположить сговор Татьяны с убийцей или банальный заказ,
то непонятно, почему с актом мести нужно было ждать столько лет? Галина
Ильинична поставила дочь в известность о своем завещании тотчас же, как только
оно было составлено, то есть в 2002 году. Прошло семь лет — и вдруг месть? С
чего бы? В-третьих, Татьяна Корягина по поводу матушкиной квартиры вообще не
сильно переживала, потому как является она хозяйкой элитного борделя,
замаскированного под массажный салон, и зарабатывает столько, что может в год
покупать по две, а то и по три такие квартиры. Собственно, именно это
обстоятельство и послужило причиной того, что Корягина отписала наследство
музею, а не оставила дочери: Галина Ильинична весьма болезненно относилась в
свое время к тому, что ее дочь занимается в Костровске проституцией, сказала,
что отныне на порог ее не пустит, отреклась от Татьяны и считала, что дочери у
нее больше нет. Мать и дочь не общались ко времени убийства лет двадцать, писем
друг другу не писали и не перезванивались. Единственным исключением как раз и
стал тот эпизод, когда Корягина взяла у соседки адрес Татьяны и написала ей
письмо, в котором сообщила, что составила завещание в пользу краеведческого
музея и дочери «ничего не обломится, пусть не надеется». (Оказалось, что
Татьяна все-таки о матери беспокоилась и оставляла свои координаты соседке с
просьбой непременно сообщить, если понадобится помощь или что-нибудь случится.)
Что же до других возможных наследников, которым могло не
понравиться, что Галина Ильинична их обделила, то таковых не нашлось. Был у
Корягиной племянник, проживающий в Иркутске, но с теткой он отношений не
поддерживал и при наличии наследников первой очереди, то есть дочери Татьяны,
ни на что претендовать не мог. Одним словом, версия об убийстве ради получения
наследства или из мести за составление столь странного завещания никак не
проходила.
Корягина окончила в свое время областной пединститут, имела
диплом учителя истории, впоследствии она прошла обучение в университете
марксизма-ленинизма и работала инструктором отдела пропаганды Томилинского
горкома КПСС. После 1991 года, когда деятельность коммунистической партии была
прекращена и партийные органы почили в бозе, Галина Ильинична вернулась к своей
профессии по диплому и до самого выхода на пенсию преподавала историю в
вечерней школе.
Соседи и знакомые характеризуют Галину Ильиничну как особу
лживую и недоверчивую, привыкшую командовать и в отсутствие реальной власти
превратившуюся в мелкого манипулятора, который всеми правдами и неправдами
добивается того, чтобы вышло «по ее». Она уже никому не может приказать, ее
никто не боится, но она идет к цели при помощи глупого обмана, мелких смешных
интриг и притворства. Соседи по дому, например, рассказали такую историю: их
дочка встречалась с парнем, который после свиданий провожал ее до подъезда,
курил, бросал окурки на асфальт рядом с входной дверью, да еще и сплевывал.
Галина Ильинична сделала ему замечание, парень ответил ей что-то грубое и
продолжал демонстрировать дурные манеры. Корягина попыталась поговорить с
девушкой, но та лишь отмахнулась и попросила не лезть не в свое дело. Но с
непорядком у двери подъезда Галина Ильинична смириться не захотела, поэтому
пошла к соседям и рассказала, что их дочка встречается с очень нехорошим
мальчиком и что она видела этого мальчика в городе с другой девицей, которую
означенный паренек обнимал пониже талии, тискал и вообще вел себя совершенно
недвусмысленно, а еще она о нем слышала, что он связан с бандитами. «Вы уж
остерегите свою девочку, — говорила она перепуганным родителям, — я
ведь за нее душой болею, а то как бы чего не вышло». Соседи устроили дочке
скандал и велели с нехорошим мальчиком не водиться. Дочка, однако, водиться со
своим ухажером не перестала, он продолжал ее провожать, только теперь уже не до
самого подъезда, юная парочка минут по двадцать прощалась за углом, так что
бросал окурки и плевал парень уже в другом месте, не у двери, а именно это и
было нужно Галине Ильиничне. Через какое-то время правда выяснилась, никакую
другую девицу паренек никогда не тискал и с бандитами связан не был, но все
равно он уже не стоял с девушкой у подъезда. Корягина своего добилась.
