Цапля взмахнула крыльями и полетела к Волшебнице.
— А я знала, что ты вернешься ко мне, — хмуро
проговорила Волшебница. — Наверняка все получилось совсем не так, как ты
рассчитывала.
— Это правда, — горестно вздохнула Цапля. —
Получилось все очень плохо. Даже ужасно. Ты не можешь вернуть все обратно?
Пусть Гусь снова станет фарфоровым, лучше я буду любить его безответно, чем
знать, что его вообще нет больше на свете.
— Так не получится, — грустно улыбнулась
Волшебница. — Ничего нельзя вернуть назад. Во всяком случае, я этого не
умею. И на нашей планете я не знаю ни одного волшебника, который бы это умел.
— Тогда объясни, что я сделала не так, — попросила
Цапля. — В чем я ошиблась? Почему все вышло так плохо?
— Потому что у каждого существа, живого и неживого, есть
свой путь, которым он идет и который ему предназначен. У твоего Гуся было
предназначение — стоять на подоконнике в доме и радовать двух нищих стариков, у
которых нет ни гроша и ни корки хлеба, зато есть красивая фарфоровая статуэтка,
на которой отдыхали их глаза и при виде которой грелась их душа. Именно для
этого твой Гусь был послан судьбой на землю, а вовсе не для того, чтобы быть
твоим мужем и летать с тобой вдоль реки. Быть твоим мужем — не его судьба. Ты
не захотела с этим считаться, и вот результат.
С той поры Цапля никогда больше не прилетала ловить рыбку в
то место, где стоял дом Марты и Гюнтера: вид пустого окна напоминал ей о
страшной ошибке. Она улетела далеко-далеко, нашла себе новое дерево для ночлега
и новую реку для ловли рыбы, а в густом баварском лесу ее больше никто не
видел.
* * *
Настя закрыла книгу и откинулась назад, уперевшись затылком
в стену. Вот, значит, какие сказки сочиняла покойная Аида Борисовна Павлова…
Что же она была за человек? Кому могла перейти дорогу? В ком вызвала страстное
желание убить? Или никакую дорогу она никому не переходила, а просто стала
жертвой сумасшедшего потомка рода Румянцевых, которому все равно, кого убивать,
лишь бы это был человек, связанный к клубом, разместившимся на территории его
родового имения? Или этот сумасшедший вообще никакого отношения к Румянцевым не
имеет, просто такой сам по себе псих? Тоже более чем вероятно.
А может быть, это происки пухленькой западницы Елены
Станиславовны, решившей устранить соперниц? А что? Неплохая версия. Мотив есть,
да еще какой: любовь, ревность. Правда, Валерий Васильевич Полосухин не
смотрится мужчиной, ради обладания которым имеет смысл идти на такие, с
позволенья сказать, подвиги, не миллионер, не гений и не красавец. Но кто их
знает, этих женщин… Да и возможностей у Елены Станиславовны маловато, чтобы
совершить такие замысловатые убийства, не выглядит она достаточно сильной, а
ведь для того, чтобы задушить шарфом, к примеру, массивную и боевую Галину
Ильиничну, силушка нужна немалая, мужская нужна силушка. Но Муравьевой совсем
не обязательно было совершать оба убийства самой, она могла выступить
организатором и заказчиком. То есть нанять убийцу и велеть ему обставить оба
убийства как ритуальные, пусть, дескать, милиционеры ищут сумасшедшего. Однако
на это нужны деньги, за просто так никто убивать соперниц Елены Станиславовны
не пойдет. Есть у нее деньги? А вот это вопрос. И вопросом этим никто пока не
занимался. Надо бы поспрашивать Тамару.
Настя нехотя поднялась с оттоманки и вернулась к ноутбуку.
Быстро записала все, что узнала от Тамары, Муравьевой и Полосухина,
сформулировала вопросы, ответы на которые нужно будет постараться получить в
ближайшее время, и принялась составлять письмо Стасову: он обязал ее
отчитываться ежедневно.
Писать отчет для Стасова было скучно, и Настя устроила себе
перерыв и позвонила Леше.
— Чем занимаешься? — спросила она, когда муж
ответил.
— Скучаю.
— Я тоже, — призналась она.
— Ну, я-то по тебе скучаю, а ты по кому?
— А я от работы скучаю. Пишу донос своему новому шефу.
Знаешь, как будто и не уходила с Петровки, за каждый чих требуется письменный
отчет.
— А как твои старички? Унылые?
Настя расхохоталась.
— Ты что! Тут такие страсти кипят — куда нам, молодым.
Впрочем, я ненамного моложе, всего-то лет на двадцать. Скоро и мы с тобой такими
станем. Тут у нас любовь, ревность, старинные легенды, призраки и
наследственные графья с отклонениями в психике. Ты там не голодаешь?
— Ну ты даешь! — хмыкнул в трубку Чистяков. —
Когда это я голодал? Всю жизнь сам себе готовлю и тебя кормлю. А ты как? Чем
питаешься? Ты вчера говорила, что твой наниматель очень правильный в еде и
трепетно относится к проблемам пищеварения. Он тебя и сегодня доставал?
— Нет, сегодня обошлось, — Настя
улыбнулась. — Он уехал, а без него тут никто никаких правил не соблюдает.
Ей очень не хотелось заканчивать разговор, болтать с Лешкой
было уютно и спокойно, как уютно и спокойно было находиться в этой
стилизованной под классицизм комнате, и так хорошо было знать, что за окном
темно и морозно и никуда не нужно бежать, а можно вот так сидеть в кресле или
даже валяться на широкой удобной кровати поверх атласного покрывала, и можно
даже вскипятить чайник и сделать себе кофе, а можно подняться этажом выше и
выпить кофе в компании приятной немолодой женщины, которая обещала пирожные и
прочие вкусные вещи. А можно не ходить к Тамаре, а с чашкой кофе устроиться
поудобнее и еще почитать какие-нибудь интересные сказки Аиды Борисовны
Павловой.
Наконец она распрощалась с мужем и вернулась к отчету. А
что, если за всеми этими убийствами стоит не кто иной, как Полосухин? Корягину
он убил, потому что она была навязчивой и настырной, Павлову — за то, что не
отвечала на его чувства. Вполне логично было бы убить и Муравьеву, потому что
она за глаза говорила гадости об обожаемой Павловой. Может быть, Елена
Станиславовна — следующая жертва? Предположим, Полосухин и есть тот самый
потомок Румянцевых с нарушенной психикой. Если он выработал такой дьявольский
план, то вполне логично, что жертвы он выбирает из своего ближайшего окружения,
то есть из дамочек, с которыми больше всего общается. Почему? Да потому, что он
о них больше знает, и ему легче подстроиться под их график, они ему
рассказывают, когда и где бывают, куда собираются пойти. Тогда снова
получается, что следующей жертвой должна стать Муравьева. Мог Полосухин сам
совершить оба убийства? Вполне. Он здоровый и не старый еще мужчина, полный
сил. Производит он впечатление психически неадекватного? Нет. Но это ни о чем
не говорит. Вон Чикатило тоже оголтелым психом не выглядел, а сколько наворотил…
Она как раз закончила отчет и отправила его Стасову, когда
позвонил Вторушин.
— Извините, что так долго выполнял вашу просьбу, —
сухо произнес он, — дел много.
— Ничего, — спокойно сказала Настя. — Я
понимаю.
Она действительно все понимала и заранее была готова к тому,
что ее просьбы местные сыщики будут выполнять в самую последнюю очередь.
