— И что, вы один на всех?
— Да нет, я — старший, у меня еще три человека в
подчинении, чтобы в каждом помещении, где работают на компьютерах, был
консультант.
— Значит, вы — главный по компьютерам? — уточнила
Настя.
— Нет, главный у нас Михаил Львович, он отвечает за то,
чтобы компьютеры приобретались, ремонтировались, чтобы покупались и
устанавливались программы и все такое. В общем, главный — он, а я ему
подчиняюсь. К закупкам и оплате счетов я отношения не имею, мое дело —
обеспечить возможность членам клуба и обучающимся нормально пользоваться
машинами, помогать, подсказывать, показывать. К ротонде пойдете?
Настя поежилась. Ей хотелось поскорее закончить прогулку,
оказаться в тепле своего номера, принять горячий душ и выпить кофе.
— Я отсюда посмотрю, мне хорошо видно. А там
что? — Она указала влево, где у самого забора виднелось еще одно небольшое
строение.
— Там второй пункт охраны и боковой въезд, я же вам
говорил, — в голосе Кости прозвучала досада. — Вы меня совсем не
слушаете?
— Простите, — виновато проговорила она, — я
не сообразила. Далеко до реки?
— Минуты две-три. А что, устали?
— Замерзла, — призналась она. — Просто до
обморока.
Костя критическим взглядом окинул ее одежду и хмыкнул.
— Ну да, ну да… Ну, если не хотите, можем до реки не
ходить, повернем обратно.
— Нет уж, — решительно произнесла Настя, —
давайте дойдем до конца. Только темп чуть прибавим, ладно?
Они дошли до конца территории и повернули назад. Обратный
путь показался Насте короче и веселее, ведь впереди маячила приятная
перспектива тепла. Когда они дошли до главного дома и стали огибать его, Настя
вдруг попросила:
— А можно еще раз зайти к собаке?
Костя молча пожал плечами и кивнул. Они зашли в зверинец, и
Настя чуть не кинулась к дальнему вольеру со старой собакой.
— Ты будешь моей подружкой, пока я здесь, ладно? —
ласково заговорила она, просовывая пальцы сквозь прутья вольера. — Вот
такое у тебя теперь будет имя: Подружка. Я буду приходить к тебе каждый день и
рассказывать про свою жизнь, а ты мне расскажешь про свою. Только ты не умирай,
пока я не уеду, ладно?
Собака медленно встала, сделала пару шагов в сторону дверцы
и лизнула Настины пальцы, У Насти в горле стоял ком, она едва сдерживалась,
чтобы не расплакаться от умиления и жалости к этой дряхлой, никому не нужной
собаке.
— Костя, чем ее можно порадовать? Что ей можно?
— Старым собакам уже можно всё, — негромко ответил
тот. — В этом преимущество старости. Нет никаких ограничений. Только с
костями ничего не приносите, у нее зубы уже плохие, слабые совсем. Котлетку
можно, колбаску, сосиску, пирожок, печенье. А вообще-то, если вы хотите сделать
для нее что-нибудь полезное, то лучше водите ее гулять. Движение всегда
полезно, да и воздух свежий тоже.
— А она не убежит?
— Так вы возьмите ее на поводок Там в кладовой висят
поводки специально для таких случаев, у нас гости постоянно выводят собак на
прогулки. Вы разве не видели?
Ничего такого Настя не видела, но она ведь и не ходила вчера
в парк, первую половину дня провела в компании оперативников, вторую — с
Тамарой, Муравьевой, Полосухиным и собственным компьютером. Когда ей было это
заметить?
Она твердо решила, что, как только придумает, как
утеплиться, сразу же придет и возьмет Подружку на прогулку.
* * *
Журналистка Наталья Малец, написавшая ту самую статью
«Страсти по усадьбе», оказалась, против ожиданий, очень славной и симпатичной
девушкой, совсем молоденькой, всего девятнадцать лет, но производящей
впечатление основательности и серьезности. И хотя одета она была так, как
принято одеваться в молодежной среде, то есть в растянутый, сползающий с плеч
свитер, потертые джинсы и тяжеленные ботинки на толстой подошве, ее
внимательные глаза за стеклами очков смотрели вдумчиво, а речь была на
удивление правильной и не замусоренной сленгом и новоязом. Она охотно
согласилась встретиться с Анастасией Павловной Каменской — социологом, которую
заинтересовал феномен внезапного отказа ряда членов клуба от посещений
«Золотого века».
— Вы допускаете, что всему виной — ваша статья, которая
посеяла панику не только среди пенсионеров — членов клуба, но и среди
сотрудников, которые начали увольняться? — строго спросила Настя.
— Но я ничего этого не хотела, — испуганно
проговорила Наталья. — Я не подумала о последствиях. Просто материал
показался мне интересным, и я не была бы журналисткой, если бы пропустила
такое.
К ней обратился некий ученый из Петербурга, историк, доктор
наук, у которого есть многолетнее хобби — семейные истории и предания русского
дворянства. Историю рода Румянцевых-Лобановых он знает давно и, услышав, что в
Томилине произошли два убийства, косвенно связанные с их бывшей усадьбой,
приехал, чтобы выяснить подробности. В ОВД с ним, разумеется, разговаривать не
стали бы, и он решил туда не соваться, а обратиться к журналистке, которая
давала в газете короткую информацию об этих преступлениях. Наталья рассказала
ему все, что знала, а историк, в свою очередь, поделился знаниями о семейных
трагедиях рода Румянцевых и о том, что не все они уехали во время революции.
Кто он такой? Как его зовут? Наталья фамилию запамятовала, вообще-то он
оставлял свою визитку, но девушка ее куда-то засунула или даже выбросила.
Конечно, это не очень-то профессионально — выбрасывать или терять визитные
карточки источников информации, но… А зовут его Аркадием Вольдемаровичем, это
Наталья Малец помнила совершенно точно.
— Имя достаточно яркое, — задумчиво проговорила
Настя, — можно попытаться его найти.
— А зачем? — Наталья удивленно посмотрела на Настю
поверх узеньких очков. — Вы мне не верите? Вы думаете, что всю эту историю
я сама выдумала? У меня есть диктофонная запись, вы можете сами прослушать.
— Да нет же, я верю, что вам все это рассказали.
— Значит, вы думаете, что эта история — неправда? Что
Аркадий Вольдемарович меня обманул?
— И снова нет. Мне неважно, правдива ли сама по себе
история, важен тот факт, что в городе живет наследник Румянцевых, который может
быть психически неадекватным и верить в свое право на усадьбу, и вот этот факт
нуждается в обязательной проверке. Возможно, Аркадий Вольдемарович знает что-то
более точно. Может быть, ему известна нынешняя фамилия этого наследника или еще
какая-то информация о нем.
— А почему вы этим так интересуетесь? —
нахмурилась девушка. — Тоже проводите журналистское расследование, хотите
попробовать раскрыть два убийства в пику нашей милиции?
«Ты расслабилась, Каменская, — сердито одернула себя
Настя. — Увидела перед собой молоденькую девочку и решила, что можно не
напрягаться, что она еще глупенькая и ничего не соображает. Да, ей еще нет
двадцати, но кто сказал, что это мало? Вполне достаточно, чтобы разобраться в
твоем вранье».
