Собака по этому вопросу собственного мнения, очевидно, не
имела, потому что даже ухом не повела в ответ на Настин вопрос.
— Вот и я так думаю, — вздохнула Настя. —
Переходим ко второй подверсии: некто очень хотел убить конкретно Павлову Аиду
Борисовну и решил воспользоваться ранее совершенным убийством Корягиной, чтобы
имитировать второе преступление маньяка. Пусть второе убийство повесят на
исполнителя первого убийства. Если, конечно, его когда-нибудь найдут. А не
найдут — так даже и лучше. В этом случае надо копаться в личной жизни Павловой,
и заниматься этим придется уже мне, потому что основная масса ее связей и
контактов — здесь, в усадьбе. Копаться в ее служебной деятельности смысла нет,
она слишком давно на пенсии, если бы с ней хотели свести счеты из-за чего-то
такого, что связано с ее работой следователем, то сделали бы это уже очень
давно, не ждали бы столько лет. Согласна?
С этим Подружка, как ни странно, была согласна, о чем
недвусмысленно поведал ее хвост, проделавший плавное движение из стороны в
сторону.
— Идем дальше. Версия четвертая: первое преступление
совершено конкретно против Корягиной, но замаскировано под совершенное
маньяком. А второе убийство, жертвой которого стала Павлова, совершено
сумасшедшим имитатором. Или не сумасшедшим, но тоже порядочной сволочью. Если
ты забыла, дорогая Подружка, то я тебе напоминаю перечень мотивов из первой
подверсии третьей версии. Синдром Раскольникова и все такое. Ну, ты сама все
помнишь. Корягина, как и Павлова, давно на пенсии, следовательно, мотив для ее
убийства лежит в плоскости ее личных дел за последнее время. И опять это мой участок
работы. Тебе меня жалко, Подружка? Смотри, как много работы мне придется тут
переделать. И еще не факт, что вся эта работа даст хоть какой-нибудь результат.
Подружке, разумеется, было очень жалко Настю, она немедленно
высунула язык и попробовала достать им до Настиной руки. Не получилось, и
собаке пришлось удовольствоваться ногой, одетой в колготки и джинсы и обутой в
тапочку. Вкус джинсовой ткани собаке вряд ли понравился, но она виду не
показала и даже не поморщилась.
— Продолжим наши игры. Есть еще одна версия, пятая,
самая дурацкая и самая маловероятная, но я как честная женщина обязана и ее
принять во внимание. По крайней мере, я должна ее хотя бы поверхностно
рассмотреть. Оба преступления совершены разными лицами, при этом оба убийства
замаскированы под совершенные маньяком. Это, конечно, полный бред с точки
зрения теории вероятностей, но я привыкла работать добросовестно и ничего не
упускать. Значит, первый преступник сводит счеты с Корягиной, имитируя
психопатологию, а второй преступник искренне верит в то, что Корягину убил
маньяк, и, убивая по личным мотивам Павлову, просто копирует первое убийство,
чтобы потом и второе списали на маньяка. Логично?
В этом пассаже Подружка никакой логики не усмотрела, о чем
красноречиво свидетельствовали ее уши, которые перестали шевелиться и словно
опустились.
— Ну все правильно, — вздохнула Настя, — у
тебя уши вянут оттого, что я несу. Но имей в виду, моя дорогая, что по этой
версии работать тоже придется мне. Впрочем, вышеуказанная работа уже
предусмотрена по версиям три и четыре. Так что ничего нового… И, наконец,
шестая версия, она же и последняя: оба убийства совершены одним и тем же лицом
по личным мотивам и весьма удачно замаскированы под совершенные психом. А вот
тут работу придется делить с нашими доблестными оперативниками. Допустим, я
смогу вникнуть в клубные дела Корягиной и Павловой и посмотреть, где их
интересы могли пересечься с интересами какого-нибудь третьего лица. Например, я
могу отработать Елену Станиславовну Муравьеву. Или еще кого-нибудь. Но если
Корягина и Павлова как представители органов власти в советское время кого-то
обидели еще тогда, то тут мне не потянуть. Это епархия Вторушина и Федулова. В
рвение Федулова я что-то не очень верю, хоть он и говорил какие-то слова насчет
того, что спать спокойно не может, пока маньяк по городу ходит, и мама его клуб
посещает, и он за нее боится, но на деле он мало что предпринимает, и все в
основном ляжет на меня. Ты чувствуешь, как работы у меня все прибавляется и
прибавляется?
Подружка совершенно точно это чувствовала, потому что на сей
раз сняла вкусовую пробу с Настиных вельветовых тапочек и тонких колготок.
— Ты мне сочувствуешь, добрая ты душа, —
благодарно проговорила Настя. — Но мы с тобой упустили еще одну очень
важную вещь, с которой я никак не смогу разобраться и которую тоже придется
отдать на откуп операм. Если оба преступления совершены разными людьми, то
откуда второй преступник узнал про детали первого убийства? Здесь вариантов
только два, но один другого хуже в смысле объема работы. Вариант первый: второй
убийца находился в числе тех, кто видел первый труп. Может быть, это тот самый
прохожий, который обнаружил тело Корягиной и вызвал милицию. Может быть, он
просто шел мимо и остановился, ждал вместе с другими прохожими милицию,
наблюдал за осмотром места происшествия. Конечно, место оцепили и близко
посторонних не подпускали, но ведь пока милиция приехала, к трупу мог подойти
кто угодно и все рассмотреть. Как искать этого человека? В милиции есть данные
на того, кто вызвал наряд, и на понятых, а данные на остальных, на тех, кто
стоял рядом и все видел? И второй вариант: информация о деталях убийства
Корягиной ушла от кого-то, кто имел отношение к следствию. Следователь,
оперативники, техник-криминалист, эксперты, в том числе и судебный медик,
сотрудники дежурной части, руководство уголовного розыска, руководство
следствия — да всех не перечислишь. И каждый из них мог что-нибудь рассказать
дома, в кругу семьи или друзей. В общем, оба варианта гадкие, работы чертова
уйма, и не факт, что Вторушин с Федуловым за нее возьмутся, тем более что
Федулов ясно дал понять: в причастность «своих» он не верит и готов за
корпоративную честь глотку перегрызть любому, кто на нее покусится. Я у них
что-то вообще интереса к раскрытию этих убийств не усмотрела. Висяк — он и есть
висяк, и пусть себе висит, потому что каждый день совершаются новые
преступления, и по ним тоже нужно работать, а если еще все висяки на себе
тянуть, так никакой жизни не хватит. А уж что лично от меня зависит, то я,
конечно, сделаю, хотя и совершенно непонятно, как и в какие сроки. Вот же я
вляпалась! А ведь есть еще версия о том, что оба убийства совершены людьми,
которые стремятся отнять у Бегорского усадьбу. Но я ее не рассматриваю, потому
что уж больно велик интервал между преступлениями. И вообще, мне ясно дали
понять, чтобы я в это не совалась, с этим они сами разберутся, если захотят, а
мне еще пожить хочется. И черт дернул Стасова меня в это втравить!
Видно, столько отчаяния и мольбы было в ее голосе, что
собачья душа не выдержала. Подружка плавно поднялась на ноги, поставила
передние лапы Насте на колени и принялась вылизывать ей лицо. Настя от умиления
чуть не расплакалась.
— Спасибо тебе, добрая моя Подружка, ты меня жалеешь,
ты меня понимаешь, — приговаривала она, гладя собаку по шее и
спине. — В этом городе у меня никого нет, кроме тебя. Давай я угощу тебя
сарделькой, и пойдем домой, ладно? Честно говоря, я эту сардельку стащила в
кафе, чтобы тебя завтра побаловать, но ты сегодня безропотно выслушала такой
поток бредятины, что тебе полагается премия за терпение. А вообще-то ты мне
очень помогла, у меня в голове был полный сумбур, а так я проговорила все
вслух, и вроде мысли как-то стали на места вставать. Пойдем на кухню, у меня
там сарделечка для тебя спрятана, такая вкусная сарделечка, такая толстенькая,
такая сочненькая!
