— Ты что? — строго спросила она. — Ты почему
мокрая? Ты описалась?
Собака радостно повизгивала, уперевшись передними лапами
Насте в грудь и облизывая ее подбородок.
— Ты гуляла! — догадалась Настя. — Ну
конечно, тебя выводили на прогулку! Ну, слава богу. А то я уже беспокоилась за
тебя.
В самом деле, как можно было подумать, что если Настя не
прогуляет собаку, то она так и будет сидеть в вольере? Наверняка здесь все
предусмотрено и дежурят волонтеры, которые по очереди выгуливают собак,
попавших в приют. Правда, странно, что Настя никого из них не видела… Впрочем,
ничего странного, не так уж много она тут гуляла, все больше бегала от главного
дома до флигеля и обратно, а с животными гуляют в парке по* ту сторону дома. А
может быть, и вовсе за территорию с ними выходят. Не зря же в кладовке висят
поводки и лежат ошейники всех размеров.
— Ну так что, гулять-то пойдем? — спросила она у
Подружки. — Или ты уже нагулялась и больше не хочешь?
Судя по поведению старой собаки, она была готова и гулять, и
не гулять, лишь бы Настя была рядом.
— Или, может, пойдем в гости, если ты писать не
хочешь, — предложила Настя. — Пойдем, я поработаю, мне надо кое-что
записать, а ты посидишь со мной, потом я выпью кофе, а тебя угощу бутербродом с
вареным мясом, я специально для тебя купила.
Такой вариант Подружку вполне устроил, и она бодро потрусила
рядом с Настей в сторону флигеля.
Глава 7
Настя проснулась ни свет ни заря и в недоумении уставилась
на часы: еще нет семи, а сна ни в одном глазу. Она повертелась в мягкой кровати
под балдахином, попыталась задремать, но ничего не получалось, в голову лезли
мысли одна другой страннее и причудливее, и все насчет маньяка, окопавшегося в
усадьбе Румянцевых-Лобановых. «Я скоро совсем рехнусь с этими семейными
преданиями. Так и до психушки недолго, — испуганно подумала Настя, поймав
себя на выстраивании очередной версии, в которой главную роль играла Елена
Станиславовна Муравьева в качестве потомка Румянцевых. — Экий, право
слово, бред в голову лезет».
Она прикинула, не одеться ли и не выйти ли погулять с
Подружкой, раз уж все равно не спится, но сообразила, что зверинец открывают
только в десять утра. Конечно, Тамара сказала, что можно взять ключ у охраны…
Да, решила Настя, так и надо сделать: встать, умыться, выпить кофе, одеться и
пойти погулять. И собаке радость, и здоровью польза. Только очень холодно. «Все-таки
я дура, — самокритично рассуждала Настя, стоя под горячим душем. — Я
же вчера ездила в город, встречалась с журналисткой, так почему не зашла в
первый попавшийся магазин и не купила себе теплую длинную куртку? Правда,
Бегорский предупреждал, что по доступным ценам здесь можно купить только
китайскую подделку, а на вещи, которые продаются в бутиках, у меня нет денег, я
их пока не заработала, но можно же было и китайскую подделку купить, пусть она
плохого качества, но уж на пару недель-то ее хватит, а дольше я здесь вряд ли
задержусь. Надо постараться сегодня съездить и купить хоть что-нибудь.
Вообще-то надо бы и ботинки купить потеплее или какие-нибудь простенькие
сапоги, а то у меня все время ноги мокрые, снегу много, а ботиночки
коротенькие. И свитер какой-нибудь типа лыжного, толстой вязки. Видок у меня во
всем этом будет, конечно, не столичный, ну и плевать, здоровье дороже. А насчет
сапог я, похоже, погорячилась, мой роскошный клеш на джинсах в голенище не
влезет. Говорил же мне Бегорский: три пары джинсов, и обязательно узких, по
ноге. Теперь понятно почему. А я, дура дурой, его не послушалась и список
порвала. С одной стороны, я понимаю, почему от него ушли три жены, но, с другой
стороны, он ведь дело говорит».
Она уже подходила к домику охраны у бокового въезда, когда
ворота медленно распахнулись, и с территории усадьбы выехала машина. В темноте
Настя не сумела разглядеть цвет, но заметила, что это старенький «Форд». На то,
чтобы уточнить модель, ее познаний не хватило. Кто бы это уезжал из усадьбы в
такую рань?
— Доброе утро, — поздоровалась она с охранниками,
один из которых смотрел телевизор, другой листал какую-то затрепанную
книжку. — Мне бы с собакой погулять. Ключики от зверинца не дадите?
Любитель литературы оторвался от книги и потянулся к ящику
стола за ключами.
— А вы, наверное, социолог, да? Нас Тамара Николаевна
предупреждала. Вот, возьмите.
— Спасибо, — поблагодарила Настя. — А кто это
так рано уехал?
— Это Саня.
— Беляков? — удивилась она. — Разве он здесь
ночует? Я думала, он дома живет.
— Дома-то дома, — второй охранник приглушил звук
телевизора, потому что началась реклама, — только пришлось его вызвать. У
нас тут ЧП среди ночи приключилось.
— Какое ЧП?
— Кто-то разбил два окна в главном доме. Мы не сразу
заметили, а как в шесть утра пошли обход делать, так и увидели. Сразу Саньке
позвонили, разбудили, он примчался, посмотрел, что к чему, и поехал на
строительный рынок за стеклами.
Так, начинается. Вернее, продолжается. Два окна. Разбитые
стекла. А в стеклах — отражение… Снова точь-вточь по легенде.
— Но вы же охраняете территорию, как сюда мог
проникнуть посторонний?
— А вы нас не допрашивайте, — огрызнулся книголюбу
— у нас свое начальство есть. Вот начальник охраны придет — мы ему и
отчитаемся, что да как.
Ну да, конечно, почему они должны отвечать на вопросы
какого-то непонятного социолога. Ладно, попробуем пойти другим путем.
— Интересно посмотреть, — заискивающе произнесла
Настя. — Может, покажете?
— Нечего там смотреть. Разбитое окно — оно и есть
разбитое окно.
— Но чем хоть разбили-то?
— Камнем, чем же еще. Вернее, двумя камнями. Там и
валяются.
Поняв, что толку от ее расспросов не будет, Настя
отправилась к Подружке. Собака крепко спала и в первые несколько мгновений,
проснувшись, смотрела на Настю мутными непонимающими глазами: в такое время ее
никогда здесь не будили. Потом поняла, что пришел праздник, зевнула и завиляла
хвостом.
— Пошли? — Настя потянула за поводок. —
Пойдем пописаем, а заодно и разбитые окошки посмотрим. Нам их не хотят
показывать, но мы и сами с глазами, найдем как-нибудь.
Они прогулялись до ротонды, а когда собака решила все свои
мелкие и серьезные проблемы, вернулись к главному дому и пошли вдоль фасада. Со
стороны парка все окна были целы, а вот со стороны курдонёра Настя обнаружила
два разбитых окна. Это были окна «зеленой гостиной». Интересно, откуда бросали
камни, снаружи внутрь или наоборот?
— Давай камни поищем, — предложила она
Подружке. — Может, их изнутри бросали.
Искать какие-то там камни собаке было неинтересно, она
предпочла изучать два соседних окна, выходящие из кафе. Вероятно, там пахло
чем-то привлекательным. Уже начало светать, но видно все равно было плохо, и
Настя, как ни силилась, так и не нашла камни, которыми были разбиты стекла.
Вообще-то это странно, на белом снегу они должны быть хорошо заметны. Но это в
том случае, если их бросали изнутри. А если снаружи? Тогда камни должны лежать
на полу в гостиной. Настя приблизила лицо к торчащим кускам невыпавшего стекла
и попробовала просунуть голову внутрь, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Но
внутри гостиной было совсем темно, предрассветного освещения все-таки не
хватало.
