Чай у Надежды Андреевны был невкусным, дешевым, но Настя
мужественно отпивала из чашки небольшие глоточки, чтобы поддерживать атмосферу
уютной доверительной беседы. Ушакова внезапно прислушалась и улыбнулась:
— Полинка идет.
И точно, через мгновение щелкнул замок входной двери.
— Тетя Надя, я пришла! — раздался веселый голосок.
И на пороге возникло солнечное существо с рыжими, густыми, в
крупный завиток, волосами, очень белой кожей, усыпанной яркими веснушками, и
зелеными глазами. Для своих тринадцати лет Полина Солодко была маловата
росточком, зато крепенькая, коренастая. Она одарила Настю открытой радостной
улыбкой.
— Здравствуйте.
— Здравствуй, Полина, — ласково проговорила Настя.
— Поленька, это тетя из Москвы, она журналистка, пишет
статью про твою бабушку Аиду, — вступила Ушакова. — Давай я тебя
покормлю, а потом вы поговорите.
— Нет, сначала поговорим, — очень серьезно
ответила девочка. — Про бабушку Аиду — это важнее. Я потом покушаю.
Полина рассказала, что очень любила свою бабушку Шуру,
Александру Кирилловну, тосковала по ней, когда та умерла, а когда ей было 12
лет, она обнаружила в Интернете сайт «Мои родные» и стала изучать анкеты пенсионеров
и целенаправленно искать кого-нибудь, кто был бы похож на бабушку.
— А что, Аида Борисовна была похожа на нее? —
спросила Настя с интересом.
Полина снова улыбнулась.
— Нет, что вы, совсем не похожа. Но мне стало
интересно, я всегда любила читать про преступления, а она ведь была
следователем. Она столько всего интересного знала, и вообще она сама такая
интересная! Я с ней долго переписывалась, а потом мы встретились и подружились.
— Откуда же ты писала ей письма? — удивилась
Настя. — Разве у тебя есть компьютер?
Судя по обстановке, в этой семье компьютера отродясь не
бывало. Неужели Надежда Андреевна давала Полине деньги на интернет-кафе? Но у
Ушаковой, похоже, лишней копейки в бюджете нет. Продавщица в магазине, трое
детей…
— А я к подружкам ходила, — объяснила
девочка. — Конечно, компы есть не у всех, а некоторые, у кого есть, не
дают пользоваться. Но есть такие, которые разрешают. Вот от них я и писала
бабушке Аиде.
А вот это уже интересно. Значит, переписка между Полиной и
Аидой Борисовной все-таки была. Ну, и где она? Почему ее нет в домашнем
компьютере Аиды? Кто-то уничтожил? Или Аида переписывалась с девочкой не из
дома и пользовалась другим компьютером? Но почему?
Настя задала Полине все те же вопросы о Павловой: не
получала ли она каких-нибудь непонятных или неожиданных писем, записок,
телефонных звонков, не приходили ли странные или пугающие люди, не была ли Аида
Борисовна расстроена, озабочена или напугана. И получила все те же ответы: нет,
нет и нет. Ничего такого не было.
— А хотите, сходим на кладбище? — неожиданно
предложила девочка. — Я вам покажу, где бабушку Аиду похоронили. Вам,
наверное, интересно, если вы про нее писать будете.
Вообще-то Насте вовсе не было интересно смотреть на могилу
Павловой, но девочка так глядела на нее своими невозможно зелеными глазищами,
что она не смогла отказаться.
— Тебе нужно еще пообедать, — осторожно заметила
Настя. — А потом уроки сделать.
— Ерунда! Я все успею. И вообще, я не голодная, вот
сходим с вами на кладбище, а потом я покушаю.
— А тетя Надя не будет ругаться?
— Не будет.
Ушакова действительно вполне равнодушно отнеслась к тому,
что Полина пообедает позже.
— Сходите, сходите, — покивала она, — а я
пока со стиркой закончу.
— Кладбище далеко отсюда, — говорила Полина, пока
они спускались по лестнице вниз, — надо на автобусе ехать, но это ничего,
он часто ходит.
— Мы поедем на машине, — улыбнулась Настя.
— На машине?! — Девочка чуть не задохнулась от
восторга. — Правда?
— Честное слово.
Машина произвела на Полину сильное впечатление, было понятно,
что она и на отечественных-то машинах нечасто ездила, а тут целая настоящая
иномарка, отмытая до блеска, да еще с водителем.
Всю дорогу до кладбища Полина ерзала на сиденье, ей хотелось
одновременно и смотреть по сторонам, и разговаривать с Настей, которую она
буквально забросала вопросами о том, кто же убил бабушку Аиду, за что и когда
его наконец поймают.
— А вы напишете в своей газете, какие интересные сказки
сочиняла бабушка Аида? А про то, что она шила куклы для своих сказок? А про
меня напишете? А моя фотография будет? А можно я девчонкам в школе расскажу,
что вы из самой Москвы приезжали, чтобы про бабушку Аиду статью написать?
Подъехать к самым воротам кладбища им не удалось, все было
занесено снегом, который высился громоздкими непроходимыми сугробами. Настя и
Полина вышли из машины и с трудом нашли протоптанную кемто узкую тропинку, по
которой им удалось добраться до входа. Видно, в городе Томилине, как и всюду,
не принято зимой посещать могилы, здесь люди появляются только в случае
похорон. Наверное, за два предыдущих дня, когда обильно падал пушистый густой
снег, никого не хоронили.
Полина уверенно вела Настю между могилами, загребая снег
сапожками, а Настя привычно смотрела на надгробия, автоматически высчитывая
срок жизни усопших. Она всегда так делала и тихо радовалась, когда этот срок
получался большим, это означало, что человек прожил долгую жизнь и, наверное,
успел порадоваться и внукам, и даже правнукам, и грустила, если срок оказывался
маленьким. А в последние годы пугалась, если покойный оказывался моложе ее
самой.
Одно из надгробий привлекло ее внимание детским портретом:
на вделанной в плиту большой цветной фотографии улыбалась девочка с рыжими
кудрями, зелеными глазами и веселыми конопушками, удивительно похожая на Полину
Солодко. Настя вздрогнула и бросила тревожный взгляд на Полину, ей не хотелось,
чтобы та заметила фотографию. Почему-то Настя была уверена, что девочка
испугается и расплачется, а если и нет, то в любом случае ей будет неприятно и
страшно. Но Полина, как ни в чем не бывало, целеустремленно шла вперед, к
могиле Аиды Борисовны, и по сторонам не смотрела. Настя снова перевела взгляд
на надгробие и успела прочитать имя умершей: Алиса Ярцева. 12 лет. Это что же,
дочь Аллы Ивановны Ярцевой? Та самая, которая утонула? В голове моментально
закрутились мысли, одни чуднее и затейливее других. Настя даже не заметила, как
они подошли к месту захоронения Павловой.
— Вот, — торжественно и печально объявила
Полина, — здесь у нас бабушка Аида. Видите, как все хорошо сделали? Это
еще пока памятника нет, тетя Надя сказала, что пока рано, нужно, чтобы прошел
год, чтобы земля осела, а потом уже памятник ставить. Вы будете
фотографировать?
Делать снимки Настя не собиралась, но для поддержания
легенды ей пришлось достать камеру и несколько раз щелкнуть. Надо бы как-то
исхитриться и запечатлеть могилу Алисы Ярцевой, но это невозможно сделать в
присутствии Полины, если Настя не хочет, чтобы девочка увидела надгробие и
обратила внимание на фотографию. Ладно, в другой раз. Она постарается запомнить
месторасположение могилы и, если будет нужно, придет сюда без Полины.
