Дальше все было просто. Федулов взял машину Ярцева, на ней
подъехал к дамбе, столкнул в воду машину с сидящими в ней Аллой и Костей,
вернулся к дому Ярцевых, поставил разбитую машину у подъезда, оставил ключи в
замке зажигания, предварительно позвонив из автомата в дежурную часть и сообщив
о том, что «Лендровер» столкнул с дамбы «Мазду». Ему обязательно нужно было,
чтобы трупы выловили как можно быстрее и пришли за Ярцевым, пока он не
проснулся и не сообразил, что что-то не так.
Так и получилось. Роман Ярцев стал единственным и наиболее
реальным подозреваемым в убийстве из ревности своей жены и ее любовника… Чего
же он не учел? Где просчитался? Ведь все было так тщательно продумано, так
аккуратно исполнено…
* * *
Настя вскочила с постели за несколько минут до звонка
будильника, который она поставила на 6.30 утра. В семь часов с минутами
прибывает поезд, на котором приедет Чистяков, и к его появлению в усадьбе она
должна быть умыта и одета… Господи, хоть бы Тамара успела! «Какая я дура, —
корила она себя, умываясь и выдавливая пасту на зубную щетку, — чего я так
долго сопротивлялась Тамаре? Надо было сразу соглашаться на новое платье, а не
упрямиться, тогда оно бы уже спокойно висело в шкафу и дожидалось приезда
Лешки. Тамара обещала, что успеет дошить платье. А вдруг не успеет? И никакого
сюрприза не получится».
Умывшись, она махнула щеткой по идеально лежащим волосам,
влезла в спортивный костюм и помчалась на второй этаж к Тамаре. Дверь была не
заперта, значит, Тамара уже встала. Или вообще не ложилась.
— Ну как, Тамарочка? Успеваем? — выдохнула Настя,
ворвавшись в мастерскую, где Тамара, стоя рядом с яркой лампой, рассматривала
какую-то ткань.
Та глянула на Настю поверх очков и засмеялась.
— Уже успели. Минут десять назад закончила. Раздевайтесь,
будем смотреть.
Настя быстро скинула костюм, надела новое платье и встала
перед зеркалом. Здорово! Шока не было, она уже видела все это во время
предыдущих примерок и вполне успела прийти в себя от изумления. Но восхищение
мастерством и фантазией Тамары Виноградовой осталось таким же острым. В этом
платье она уже не была прежней Настей Каменской, она была какой-то другой
женщиной, новой, незнакомой и очень красивой. Уверенной в себе, независимой и
ничего не боящейся.
— Вы волшебница! — искренне сказала она. —
Вам удалось хоть чуть-чуть поспать?
— Честно признаться — нет. Но это не страшно. Выспаться
я всегда успею. Машина пошла на вокзал?
Настя посмотрела на часы.
— Должна была. Через десять минут поезд придет.
— Значит, через двадцать минут ваш муж будет здесь.
Идите-ка сюда, я вам тут к завтраку кое-что испекла.
— Ну что вы, Тамара, — застеснялась Настя, —
зачем?
— Ну как это — зачем? Кафе откроется только в десять, а
ваш Алексей наверняка голодный. Кофе выпьете с моими булочками, они у меня
всегда очень вкусные, по бабушкиному рецепту.
Она повела Настю на кухню и вручила ей целое блюдо
восхитительно пахнущих булочек с корицей и ванилью.
Совершенно счастливая, с новым платьем и свежими булочками,
Настя вернулась к себе. Ей страшно хотелось одеться и выйти к воротам, чтобы
приблизить момент, когда она встретится с Лешкой Чистяковым, но… Не надевать же
поверх такого шикарного платья бесформенную куртку с капюшоном. И на ногах
будут сапоги-«луноходы». Обхохочешься. А если надеть джинсы и свитер, то, когда
она разденется в номере, не получится сюрприза. Нет уж, она будет терпеть.
Но терпеть получалось плохо. Платье было тонким и легким, и
стоять в нем у окна было холодно, а не стоять у окна означало бы не увидеть,
как Лешка в сопровождении водителя будет идти через курдонёр и подходить к
флигелю. Она все-таки осталась у окна, накинув поверх платья теплый плед. Что
она может увидеть в середине февраля в начале восьмого? Темень же еще! Но она
все равно стояла, совершенно уверенная в том, что уж своего мужа она увидит
хоть в кромешной тьме.
И она действительно увидела его. Чистяков шел быстрым
упругим шагом, водитель нес его спортивную сумку. «Какой Лешка еще
молодой, — с легкой завистью подумала Настя. — У меня никогда не было
такой походки, даже в молодости. Наверное, я родилась уже состарившейся».
Она дождалась, когда Алексей и водитель поднялись на крыльцо
флигеля, и снова подошла к зеркалу. Новая. Чужая. Незнакомая. А вдруг Лешке не
понравится? А вдруг он испугается этой новизны? Он знает ее тридцать пять лет,
это все-таки срок, после которого не захочется менять привычки. Или захочется?
Настя вдруг поняла, что за тридцать пять лет так и не поняла своего мужа до
конца, она даже не может предсказать, готов ли он к переменам и хочет ли их.
Открылась дверь, водитель поставил сумку на пол.
— Аська! — раздался такой родной голос. — Я
приехал! Ты спишь, что ли?
Она поглубже вдохнула и вышла из комнаты.
— Елки-палки! — протянул Чистяков. — Это что?
Аська, это ты, что ли?
— Леш, если тебе не нравится… — испуганно
заговорила она.
— …то ты это снимешь, — закончил он со
смехом. — А состриженные волосы соберешь из мусорки и приклеишь назад.
Погоди, дай я рассмотрю.
Он отступил на шаг и принялся, прищурившись, разглядывать
жену. Лицо его, кроме веселой насмешки, ничего не выражало, и Насте показалось,
что ему все это совсем не нравится. Ну совсем не нравится. Ни капельки. Ладно,
он прав, платье можно снять и никогда больше не надевать, а вот что делать с
прической?
— Непривычно, — наконец, вынес он вердикт. —
Стрижка тебе очень идет. Ты повзрослела, стала такая дама… Но это хорошо.
Правда, хорошо.
— А платье? — осмелела Настя.
— Аська, ну куда ты пойдешь в таком платье? Это же
смешно. При твоем-то образе жизни!
— А ты своди меня в ресторан. Или в театр.
— Ну да, тебя сводишь. Только билеты купишь или столик
закажешь, так у тебя очередной труп нарисуется, знаю я тебя, уж сколько раз мы
это проходили. Нука встань боком.
Она послушно повернулась и замерла. Чистяков продолжил
осмотр, потом вынес окончательное решение:
— Платье красивое. И оригинальное. Ни у кого такого
нет, во всяком случае, у нас в институте я такого ни на ком не видел. Будешь в
нем лучше всех. А теперь признавайся: это Бегорский?
— Что — Бегорский? — не поняла Настя.
— Это его влияние? Ты в него влюбилась и теперь пляшешь
под его дудку?
— Леш, да ты с ума сошел! — она
расхохоталась. — Какой Бегорский? Какое «влюбилась»? Это Тамара, его
невеста. Она и парикмахер, и портниха. И вообще она совершенно замечательная,
она ночь не спала, чтобы дошить это платье к твоему приезду. И, между прочим,
она нам с тобой на завтрак сдобных булочек напекла.
