— Ладно, завтра поедешь в Польшу, — сказал Добрыня, остановившись напротив Блуда. — От имени князя Владимира потребуешь у Мешко выдачи Вифиля. Причем живого Вифиля, а не его голову. Уразумел? — Добрыня погрозил Блуду пальцем.
Блуд молча кивнул с видом самонадеянного спокойствия.
По инициативе Добрыни в честь возобновления союзнических отношений между Киевом и бужанами в княжеском тереме было организовано пышное застолье. Князь Владимир, не желавший отставать в возлияниях хмельным медом от своих бояр, явно не рассчитал своих сил и был уведен челядинцами с пира на заплетающихся ногах. Слуги раздели Владимира и уложили на кровать, оставив его наедине с Аловой.
В хмельном угаре Владимир сквернословил и грозил местью Вифилю-собаке и всей его родне. Лежа на постели, Владимир звал слуг и гридней, веля им наточить его меч, которым он собирался убить Вифиля.
Алова всячески старалась успокоить Владимира, обнимая и целуя его, но Владимир вырывался из ее объятий, порывался встать и вернуться обратно к пирующим гостям. Тогда Алова взяла в руки лютню и запела грустную скандинавскую балладу, перебирая струны своими тонкими изящными пальчиками.
Владимир затих, лежа на боку и взирая на поющую Алову мутными от хмеля глазами. Алова не успела допеть балладу до конца, как веки Владимира сомкнулись, и он захрапел, объятый крепким сном.
Положив лютню на сундук у стены, Алова, неслышно ступая, удалилась из ложницы. Она знала, что ее мать сегодня будет ночевать в княжеских хоромах, поэтому пришла к ней.
Тора удивилась не столько приходу дочери, сколько вопросам, прозвучавшим из ее уст. Алове хотелось знать, кто такой Вифиль и почему Владимир так страстно желает его смерти?
Тора усадила дочь на свое ложе и, неторопливо снимая с себя длинные одежды, поведала ей о том, что после поражения воинства Ярополка на реке Друч от полков Владимира и Добрыни варяг Вифиль прибыл в село Будутино близ Вышгорода и убил жившую там мать Владимира.
— Это село было подарено Малуше княгиней Ольгой, — молвила Тора, присев на краешек стула и привычными движениями расплетая свою длинную пепельно-русую косу. — Малуша безвыездно жила там, покуда в Киеве княжил Ярополк. Неизвестно, сам ли Вифиль решился на убийство Малуши или выполнял приказ Ярополка. Я думаю, Вифиль убил Малушу по собственному почину. Если бы Ярополк был замешан в этом убийстве, то он не сдался бы добровольно на милость Владимира. Ярополк скорее покончил бы с собой или прорвался бы в степь вместе с Вифилем и прочими своими гриднями, настроенными непримиримо к Владимиру.
— Выходит, Владимир убил Ярополка, мстя ему за смерть матери, так? — Алова посмотрела на мать серьезными глазами.
— Ярополк был убит по приказу Добрыни, Владимир тут ни при чем, — ответила Тора, погружая в свои густые волосы вырезанную из липы расческу на длинной ручке. — Эта жестокость вполне объяснима, моя девочка. Двум медведям не ужиться в одной берлоге. К тому же Добрыней двигала месть за смерть своей сестры.
— Это хорошо, что Владимир не повинен в смерти брата, — с задумчивой серьезностью проговорила Алова. — Значит, Владимир не лгал мне, говоря, что он не желал гибели Ярополку. — Алова глубоко вздохнула. — Владимир по своей натуре мягок и незлоблив, а Добрыня хочет привить ему хитрость и жестокость. Мне это не нравится.
— Князю без жестокости никак не обойтись, дочь моя, — сказала Тора, встряхивая волосами, как гривой. — Вожак в волчьей стае добивается превосходства в кровавой грызне. У князей все точно так же. Кабы Ярополк победил в сече, то сейчас не было бы в живых ни Владимира, ни Добрыни.
Глава четвертая
Князь Мешко
Проводив Блуда в Польшу, Добрыня без промедления приступил к подготовке войска к походу, ни от кого не скрывая, что собирается воевать с польским князем. Это не понравилось киевским боярам, которые не замедлили высказать Добрыне свое недовольство. Придя в княжеский терем на военный совет, киевские бояре осыпали Добрыню множеством упреков.
Первым взял слово боярин Сфирн, человек прямой и резкий в суждениях.
— Братья, разве ж это дело? — молвил Сфирн, обращаясь ко всем вельможам, пришедшим на совет. — Прознав, что убийца его сестры скрывается у князя Мешко, обуянный жаждой мести Добрыня готов столкнуть лбами нас и поляков. Причем Добрыня готов начать войну с поляками, не дожидаясь возвращения Блуда, уехавшего к князю Мешко с требованием выдать убийцу Малуши. К чему эта спешка? К чему эти военные сборы? — Сфирн раздраженно пожал плечами. — Ведь вполне возможно, что Мешко сам выдаст нам злодея Вифиля.
— Не будет этого! — сердито вставил Добрыня. — Не выдаст Мешко Вифиля мне на расправу, я наперед это знаю.
— Что ж, Мешко волен поступать по своему разумению, ибо он — князь, — подал голос боярин Слуда, доводившийся дальней родней Сфирну. — Ежели этот Вифиль весьма полезен Мешко, то он может и не выдать его. Я полагаю, что затевать распрю с поляками из-за одного злодея вельми глупо и недопустимо.
— И я о том же толкую, братья! — с жаром воскликнул Сфирн, вскочив со своего места и вглядываясь в лица присутствующих. — Нельзя вступать в войну с ляхами из-за такого пустяка! Конечно, у Добрыни есть священное право кровной мести. Однако я считаю, что нельзя идти по множеству трупов, преследуя одного-единственного злодея. Эдак мы перессоримся со всеми соседями!
Несколько одобрительных голосов поддержали Сфирна, который с довольным видом уселся на скамью рядом со Слудой.
Добрыня встал и вышел на середину гридницы.
— Бояре, — сказал он, — все вы знаете, что ныне покойный князь Святослав Игоревич расширил на западе Киевскую державу до Угорских гор и Западного Буга. Со смертью Святослава поляки осмелели, прибрав к рукам земли волынян и бужан. А ведь Мешко заключил договор со Святославом, в котором обговаривались рубежи Польши и Руси. Выходит, что Мешко нарушил договор, преступил свои клятвы. Это ли не повод к войне, бояре? К тому же бужане намерены потребовать у Мешко возвращения своих людей, угнанных в рабство ятвягами и проданных на невольничьем рынке в Плоцке. Бужане вновь наши союзники, поэтому нам придется поддержать их в распре с поляками.
Вожди варягов и новгородские воеводы были согласны с мнением Добрыни, что с поляками лучше не церемониться и напасть на них первыми.
— Нужно принудить Мешко соблюдать ранее заключенные договоры, — промолвил новгородский боярин Туровид, тесть Добрыни. — Нужно вернуть Волынь в состав Руси. Ляхи слишком возгордились, пора их урезонить!
Тогда опять заговорил боярин Сфирн, указавший всем собравшимся на совете, что Добрыня занимается самоуправством.
— Воевать нам с ляхами или не воевать, это должен решить князь Владимир, — сказал Сфирн. — Кстати, где же князь? Почто его нет на совете?
— Верно! — выкрикнул Слуда. — Такие дела нельзя решать без князя.
— Владимир занят сейчас не менее важным делом, он обучается стрельбе из лука, — произнес Добрыня, подняв руку, чтобы утихомирить расшумевшихся бояр. — Я могу немедленно послать за ним. Эй, Сигвальд, беги к Владимиру, скажи ему, что мужи лучшие и нарочитые ждут его в гриднице, хотят слово его услышать! — Добрыня хлопнул по плечу молодого гридня в красном плаще, стоящего у двери с коротким копьем в руке.
