Когда-то в этой башне были проделаны ворота, через которые горожане выгоняли скот на пастбище, поэтому башню назвали Бычьей. Со временем ворота заложили камнями, но прежнее название башни так и осталось.
Три подруги примчались к Бычьей башне верхом на лошадях, русская стража пропустила их на верхнюю площадку башни, поскольку воины узнали княгиню Верхуславу, «походную жену» Святослава.
Порыв довольно сильного южного ветра сбросил с головы Кейлы тонкое полупрозрачное покрывало, но хазаринка даже не обратила на это внимания, захваченная открывшимся перед ней видом расположившихся на равнине войск.
Внизу, примерно в трехстах шагах от городской стены, двумя длинными линиями застыли пешие и конные полки Святослава. Русское войско представляло собой грозное зрелище! Полки растянулись в длину на целую греческую милю, в которой было больше тысячи шагов.
Однако надвигавшееся с юго-запада ромейское войско занимало еще большее пространство вширь и глубину. Это скопище вражеских воинов было подобно надвигающейся буре. Тяжелая поступь множества ромеев рождала в недрах земли устрашающий гул, их боевой клич сотрясал воздух, распугав всех птиц в округе. Густые клубы пыли поднимались над ромейскими полчищами, над их знаменами и рядами блестящих шлемов. Эта пыльная завеса, разносимая ветром, пронизанная блеском острых копейных жал, надвигалась медленно и неотвратимо на застывших в молчании русичей.
Один лишь вид наступающего ромейского войска вызвал у впечатлительной Кейлы сильнейшее сердцебиение. Превосходство ромеев в численности было настолько очевидным отсюда, с высоты башни, что Кейла простерла руку в сторону вражеских полчищ, обратив свой взор к Верхуславе.
– Погляди же, княгиня! Погляди! – с волнением в голосе воскликнула хазаринка. – Как можно выходить на битву со столь неисчислимыми вражескими полчищами?! Если русы не поспешат укрыться за стенами Доростола, то ромеи просто сметут их! Княгиня, отправь же гонца к Святославу, образумь его!
– Успокойся! – властно проговорила Верхуслава. – Святослав знает, что делает. Молчи и смотри!
Кейла в отчаянии уронила руки, отвернувшись от Верхуславы.
– Мне надо было взять с собой лук и стрелы, – сказала Весняна. – С такой высоты стрела запросто долетит до ромейской фаланги!
– Ну, милая, без твоей помощи Святославу ромеев, конечно, не одолеть! – усмехнулась Верхуслава, шутливо дернув Весняну за косу.
* * *
Центр ромейского боевого строя занимали тяжеловооруженные воины с очень длинными копьями. Таких длинных копий не было ни у кого в русском войске. Кроме этого, две передние шеренги ромеев имели большие прямоугольные щиты, закрывающие воина от колена до шеи. В следующих восьми шеренгах находились ромеи с небольшими круглыми щитами. В замыкающих пяти шеренгах у ромеев были собраны лучники и пращники. На флангах ромейской пехоты неспешным аллюром двигались разбитые на сотни большие конные отряды.
За первой боевой линией ромейского войска, имевшей в глубину пятнадцать шеренг, с интервалом примерно в двести шагов двигалась вторая боевая линия воинства ромеев тоже пятнадцать шеренг в глубину. Во второй линии у ромеев пехота также находилась в середине, а конница – на флангах.
С тем же интервалом за второй линией боевого строя ромеев двигалась третья боевая линия войска Цимисхия. Здесь находились только конные отряды, разделенные по родам оружия. Всадники с луками и дротиками были развернуты в центре, конники с тяжелым вооружением стояли на флангах.
Начало сражения ознаменовали лучники, выпустившие тучи стрел с обеих сторон. Закрываясь от летящих стрел, и русичи и ромеи подняли щиты над головой, отчего на какое-то время два враждебных войска превратились в некое подобие бронированных черепах. Сближаясь, русичи и ромеи все убыстряли шаг. При этом все громче взлетал над их головами боевой клич. Наконец войска столкнулись с грохотом и звоном, в котором мигом растворился грозный рев многих тысяч глоток. И началась битва!
Первый же натиск ромеев сильно смял центр славянского войска.
У троих подруг, наблюдавших за битвой с крепостной башни, даже возникло ощущение, что враги вот-вот рассекут боевой строй русичей и прорвутся к воротам Доростола. Воины Святослава так стремительно подались назад, открыв широкую брешь в середине своего строя, что у стороннего наблюдателя могла возникнуть уверенность в решительном переломе в пользу ромеев в самом начале сражения.
Об этом в один голос радостно заговорили военачальники конных отрядов, окружавшие Цимисхия. Василевс наблюдал за ходом битвы с небольшой возвышенности в тылу своего войска.
– Гляди, государь! Хваленые русы бегут под натиском твоего доблестного войска! – с широкой улыбкой молвил Давид Куркуас, шурин Цимисхия.
– Полнейший успех, государь! – вторил ему Феодор Лалакон, предводитель «бессмертных». – И часа не прошло, как наши воины смяли русов!
– Мы даже не успели ввести в сражение наши отборные отряды, – вставил Апсевд, сын Давида Куркуаса.
– Я знал, что так и будет! – воскликнул Анемас, начальник императорской паратаксии, в которую входили юноши из знатнейших семей Царьграда.
Цимисхий тем не менее хранил молчание, никак не реагируя на восторженные возгласы своих приближенных. Приложив ладонь к металлическому козырьку шлема, Цимисхий вглядывался в звенящее железом месиво из многих тысяч бойцов, щуря глаза от слепящих лучей восходящего солнца.
Успех ромеев сошел на нет, когда Святослав двинул в образовавшуюся брешь свою конную дружину. Конные русы с торжествующим ревом разметали пеших ромеев, многих изрубив на месте. Как по команде русичи усилили свой натиск по всему фронту и теперь уже ромеи подались назад, спотыкаясь о тела своих павших.
– Ну, что же медлит Склир? – нервно бормотал себе под нос Цимисхий. – Пора вводить в сражение отряды из второй линии!
Варда Склир, руководивший ромеями на равнине, вскоре выправил положение, бросив в сечу свежие отряды из второй линии. Ромейское войско сначала замерло на месте, потом начало медленно теснить русов обратно к стенам Доростола. Второй натиск ромеев оказался сильнее первого. Русичи были оттеснены почти к самой городской стене.
Конные полки Святослава, подобно стальным клиньям, тут и там вонзались в плотные построения византийской пехоты, дробя и рассекая фронт ромейского войска. Когда на одном из флангов обратилась в бегство конница ромеев, это привело к немедленному отступлению всей боевой линии византийцев. Ромеи пятились назад добрых полмили, понемногу восстанавливая порядок в своих шеренгах.
И вновь резервные отряды из второй линии позволили ромеям устремиться в очередную атаку на русские боевые шеренги. Но и этот вал из пеших ромеев был остановлен конницей Святослава, которая устремилась на врага двумя сходящимися к центру клиньями.
В центре русские лучники произвели настоящее опустошение в боевых порядках византийцев, расстреливая их с расстояния в две сотни шагов. От повального бегства ромеев спасли опять же отряды из второй линии, своевременно занимавшие бреши в боевом построении своей передней фаланги.
