– Слышь, рукамиводитель, – подал голос Василий, – а откуда Семеныч знает, что погода наладится? Он что, гидрометеоцентр?
– Так он это, бывший моряк, кажется.
В хату зашел Черных, поставил у порога топор. Следом заскочила неразлучная Пальма, шумно отряхнулась, вызвав негодующие вопли обрызганного Казанцева, мимоходом ткнулась влажным, холодным носом в голую пятку Спиридонова и блаженно растянулась возле камина. Пасечник стащил с себя промокшую насквозь энцефалитку, на вытянутых руках стал сушить ее у огня.
– Семеныч, – окликнул его Сергей, – слух идет, ты в прошлой жизни в моря хаживал?
– А ты думал, я всю жизнь пенсионером? – хмыкнул Черных. – Было дело, и на рыбаках, и на торговцах побегать пришлось. И по заграницам помотался, почитай, двадцать пять лет флоту отдал.
– Вона чего выясняется. Да ты просто у нас незаменимый человек.
Черных в ответ только молча усмехнулся.
– Вась, а ты, кроме милиции, чем занимался?
– В военном училище учился, Уссурийском автомобильном. А потом, когда закончил, отслужил год, и часть расформировали. Ну, я в ГИБДД и перевелся, а че, звание сохранилось, работа практически по специальности.
– Понятно, – кивнул Сергей и постучал снизу по настилу второго яруса, а когда это не подействовало, потряс пристава за плечо. – Игорек, а Игорек!
– Ммм. – Лукин открыл один глаз.
– А ты кто по образованию?
– Юрист, – буркнул гэбээровец и, повернувшись на другой бок, снова захрапел.
Продырявив, наконец, кусок резины в нужных местах, Спиридонов с некоторым сомнением взвесил в руках получившиеся изделия и недовольно покачал головой. Вздохнув, начал обуваться: положил под ступни по клоку сена, обмотав ноги обрывками шкуры сайгака-неудачника, сунул их в «лапти», а затем зашнуровал эти шедевры сапожного искусства кусочками бечевки, плотно закрепляя их на ногах. Встал, попробовал пройтись.
– Ну как? – полюбопытствовал Сашка.
– Знаешь, масса новых ощущений и, что характерно, ни одного приятного.
– Зато ноги накачаешь, – оптимистично заметил Василий.
Сергей ничего не ответил, только мрачно посмотрел на товарища, затем отобрал у Саньки Сазанова еще не просохшую кожанку, напялил ее на себя и поковылял к выходу.
Шторм действительно начал стихать, дождик почти прекратился, и из-за серой пелены облаков робко выглянуло солнце. Сменивший направление ветер стремительно разгонял тучи, старательно очищая небесную синеву.
Из трубы над камышовой крышей кузницы тянулся струйкой дымок, оттуда раздавался веселый перезвон молотка и тяжелое буханье кувалды: Петрович со своим молодым помощником создавали очередное чудо технической мысли. Над чем они работают, никто толком не знал, на все вопросы мастер и подмастерье только загадочно ухмылялись, суля непременно показать свое творение широкой общественности, как только оно будет готово, говорили лишь о его необыкновенной полезности для будущего колонии.
– Похоже, погодка-то налаживается, – по тропинке со сторожевой площадки неторопливо спускался Малиновский.
– Как подсохнет немного, надо будет связываться с Войтенко и организовать охоту, а то такая вот непогодь зарядит, до лета в степь не выйдем. Если будет еще кому выходить, конечно.
– С чего такие мрачные перспективы?
– А вдруг зимой морозы за минус двадцать даванут, а у нас и одежды теплой нет, вымерзнем, как мамонты.
– Ну, думаю, минус двадцати здесь не будет, все-таки некоторые виды животных довольно теплолюбивые и при таких низких температурах жить бы здесь не стали.
– Нам и минус десяти с лихвой хватит.
– В любом случае ты прав, – согласился Алексей, – шкуры нужны. Наверное, можно уже связаться с погранцами и дня через три идти на охоту, к тому времени сухо уже будет.
– Прямо сейчас и пойду, – кивнул Сергей, направляясь к «женскому общежитию», где на легком складном столике стояла радиостанция, закрепленная за Оксаной.
То не ветер ветку кло-о-о-онит,
Не дубравушка шуми-и-ит,
То мое, мое сердечко сто-о-онет,
Как осенний лист, дрожит.
За плетеной дверью звонкие девичьи голоса выводили слова хорошей, полузабытой песни. Спиридонов вежливо постучался и перешагнул порог. Обстановка здесь была гораздо уютней, чем в мужском жилище. Перетащив к себе всю имеющуюся походную мебель и часть снятых с разобранных автомашин сидений, используя, как это умеют делать только женщины, все оказавшиеся у них под рукой возможности, девушки постарались создать у себя максимум комфорта.
– Ой, Сережа! – обрадованно кинулась к нему Ирина и, смутившись, покраснела. – Заходи.
– Привет, – ласково улыбнулся Сергей, заставив ее щеки еще больше порозоветь. – Привет, красавицы, как жизнь молодая?
– Твоими молитвами, – откликнулась сидящая у камина с каким-то шитьем в руках Вика, отблески плясавшего в очаге рыжего пламени придавали ее огненной шевелюре сказочный, неестественно оранжевый оттенок. – По делу пришел или просто по Иришке соскучился?
– Песни вот зашел послушать, – отшутился Сергей. – А то у нас Витек как завоет, так хоть святых выноси.
– Так он еще и поет? – подняла голову от плетения небольшого лукошка Оксана.
– Есть такое дело, – кивнул Спиридонов. – Как у тебя дела с аккумулятором на радиостанции, дышит еще?
– Утром проверяла, вроде работает.
– Ну, тогда заводи свою шайтан-арбу, будем с погранцами разговоры говорить.
Закончив беседу с Войтенко и еще немного поболтав о всяких мелочах с девушками, Сергей вышел на улицу.
– Сережа, подожди! – Следом за ним вышли Вика и Ирина. – Пойдем в сторонку, разговор к тебе есть серьезный.
– Случилось чего-то?
– Пока нет. Но может.
– Вы меня пугаете.
– Понимаешь, у Оксаны и Жанны назревает нешуточный конфликт. Жаннка пока не совсем понимает, из-за чего Оксанка на нее постоянно крысится, и старается это дело как-то сгладить, но, кажется, начинает догадываться, и когда, догадается, будет очень плохо.
– Вот не было печали! А из-за чего, собственно, весь сыр-бор?
– Вы мужики все такие по пояс деревянные или ты один такой индивидуум уникальный? Сам не видишь, что ли, – из-за одного человека.
– А-а, – наконец, начал понимать Спиридонов, – это из-за Шевченки, что ли?
– Ну, слава тебе господи. И до нашего жирафа дошло.
– А я-то чем могу помочь? Лезть в разборку двух влюбленных ба… женщин – это уж лучше сразу пойти застрелиться. Хотя и оставлять это просто так тоже нельзя. Вы поговорите об этом с Ниной и с Мариной, они опытные дамы, может, чего подскажут.
– Ты бы с Виктором поговорил.
