Остров был длиной около двадцати километров и располагался близ впадения широкой полноводной реки, омывающей его с запада, в достаточно удобную бухту. От материка на северо-востоке его отделяла узкая речушка. От небольшого острова на востоке и юго-востоке — узкий извилистый пролив. После недолгого совещания было принято решение о строительстве крепости на южной оконечности Манхэттена. Пушки этого укрепления по замыслу его строителей должны были наглухо запечатать вход чужим кораблям, как в реку, так и в пролив. Место оказалось очень удобным.
Основу будущих крепостных бастионов со стороны моря должны были составить бревенчатые срубы-киты, снаружи заваленные землей и камнями. Для обороны поселения со стороны суши закладывались два больших блокгауза.
Вечером у костра снова собрался совет в расширенном составе. Кроме семерых пришельцев на нем присутствовали Савва, Афанасий, Фридрих и Андрес. Рядом, отгоняя любопытных, огромной безмолвной тенью маячил Валдис. На повестку дня были поставлены вопросы об органах власти новорганизуемого государства.
— Вопрос первый, — начал как обычно Сергей. — Что мы хотим здесь создать, республику или монархию? Ну, как в Новгороде, чтобы вече правило, или князь, как в Москве или Литве? — разъяснил он для Саввы и компании.
— Я вот что мыслю: если хочешь, чтобы порядок был, то веча не надо никакого. У власти, как в море у кормила, один должон стоять. И чтоб рука железная была, — неожиданно заявил Афанасий. — Вона в Новагороде все бояре да купцы промеж собой грызутся и простых людишек стравливают, вот Москва его и подмяла. А где короли да князья правят, там страна только силу набирает.
— Я, я, — согласился с другом Фридрих, за последние восемь месяцев кое-как научившийся изъясняться по-русски. — Правит должен один тщеловек.
— Я тоже так тумайт, на корабль капитан всегда бит один, — закивал головой голландец.
— А чего же ты, Афоня, от московской руки сюда убег, коли тебе княжеская власть по нраву? — поинтересовался Черный.
— Не об том речь, что мне по нраву, — возразил кормщик, — я говорю, что для страны, для людей полезней.
— Ну, коли Егор Михалыч такой груз на себя возьмет, я не против и помочь всегда рад буду, — согласился атаман. — Он об людях думает, зазря не обижает. Опять же кровь вместе проливали, за товарищей жизни не жалел, ему доверяю.
— А что, фогтом был, теперь побудешь королем, — высказал свое мнение Щебенкин. — Организаторские способности у тебя есть, голова варит, давай, правь.
— А как же демократия, права, свободы и все такое? — ехидно поинтересовалась Арсеньева.
— Понимаешь, Света, здесь такое не прокатит, — ответил ей Корнев. — Здесь нужно, чтобы решения принимал один человек, иначе крышка нам всем. Если индейцы не вырежут, значит, придут европейцы и под себя подомнут, колонизируют.
— В общем, быть тебе Егором I, — улыбнулся Емелин. — Только надо определиться, как тебя величать: царем, королем, князем или верховным правителем, а то и вовсе государем-амператором.
— Не Егором, а Георгием, бестолочь, — поправила его Ленка. — Я думаю, это правильная мысль. Вот, блин, кто бы сказал, что я окажусь такой ярой сторонницей монархии, никогда бы не поверила!
— Я тоже согласна, — улыбнулась Таня.
— Ну, вот и хорошо, значит, принято единогласно, — подытожил Сергей. — Завтра утром соберем народ и объявим об этом всем. А теперь, государь, говори, какие назначения сделать хочешь.
— Э, э… А вдруг я не согласен? Моим мнением они даже не поинтересовались. Свалили с себя всю ответственность и рады стараться. Мне это нравится, сами себе решили и все, а ты впрягайся и тяни лямку… — подал голос новоявленный монарх.
— А кто тебя спрашивать будет? — улыбнулся Щебенкин. — Общество решило, так тому и быть. Так что не выделывайся, твое величество, а давай, принимай бразды правления.
— Точно, точно, — одобрительно загудело «общество».
— Кроме тебя, некому, — уже серьезно добавил Константин. — Ты взял на себя ответственность людей сюда привезти, тебе за них и отвечать. Ну а мы как всегда помогать будем.
— Верно он говорит, Егор Михалыч, ты уж уважь обчество, не отказывайся. Люди тебе доверились, не подводи их, — степенно огладил бороденку Афанасий.
— Выходит, деваться мне некуда. Ну, раз вы сами так решили, не обессудьте. Все, что прикажу или потребую, должно исполняться быстро и без рассуждений. Спрашивать строго буду.
— Эх, все-таки надо было его конституцией ограничить, а то окажется, что посадили тирана себе на голову, — проворчала Живчикова.
— Будет вам конституция, если я увижу в ней необходимость, а до тех пор никаких мне чтоб революционных брожений и демократий. По назначениям завтра все скажу. Да и вот что — времени терять зря не надо. Завтра бабы пусть огороды разбивают на острове, репу, капусту, морковку и редьку высаживают. Думаю, лета должно хватить, чтобы урожай вырастить, иначе нас ждет голодная зимовка. Савва, возьмешь десяток своих бойцов и семей пятнадцать поселян, будете ставить острог и село на том берегу реки, севернее острова. С местными старайтесь зря не задираться. Если объявятся, дашь мне знать. И еще клены рубить строго настрого запрещаю, ослушников наказывать буду сурово.
— А поселян кого брать, может, православных только?
— Ну, вот уж дудки, всех подряд, и чтобы не разделять, ливонец, русский или еще кто. Чтобы не оказалось так, что в одном селе католики, в другом православные. Иначе у наших потомков большие проблемы будут.
— Чего будет?
— Резаться промеж собой начнут да делиться. А так породнятся, переженятся, глядишь, одним народом станут.
— Это, пожалуй, ты верно подметил, — задумчиво пробормотал атаман. — Драться да делиться нам никак нельзя, сожрут.
— Вот видишь, а я чего говорил, — затряс бородой Афоня. — Мудрый, ученый человек, слова какие умные знает — «прамблемы». Запомнить надо. Да, а какой такой ституцией да дермократией, прости господи, ты нам грозишься, с чем ее едят-то?
— Я тебе сейчас попробую объяснить, — предложил Емелин.
— Да, ты объяснишь, потом посмешищем у всего честного народа буду! — махнул рукой кормщик. — Несурьезный ты, Лексей, человек.
Над притихшим, уснувшим лагерем повисла теплая майская ночь. Новоизбранный правитель Долго еще сидел у костра, погрузившись в свои Мысли, пока подошедшая Татьяна не уволокла его в палатку.
Глава 15
Утро новой державы
Лучи восходящего солнца только-только начали заливать золотом воды залива Росс, когда Егор выбрался из своей палатки. Потянулся до хруста в суставах и окинул взглядом начинающий шевелиться лагерь. Взору открылось беспорядочное скопление шатров и шалашей, возле которых постепенно начали разгораться костры. Гремя посудой, засуетились женщины. Возле пункта централизованной выдачи продовольствия, которым заведовал Вольф, начала выстраиваться очередь.
