— Да, ваше величество, — поклонился ученый, — не беспокойтесь, об этом я хорошо помню. Кроме того, лаборатория и мое скромное жилище так тщательно охраняется людьми господина фон Штирлица, что является едва ли не самым безопасным местом в княжестве.
После ухода поляка Егор еще некоторое время разглядывал лежащие на столе рисунки и чертежи, являвшиеся плодом совместных трудов пришельцев из будущего, постаравшихся на бумаге воспроизвести те, более или менее доступные технологии, о которых они имели хоть какое-то представление. Часть их замыслов, как могли убедиться читатели, уже начали претворяться в жизнь, остальные еще ждали своего часа.
Глава 24
Новые приключения на берегах Онтарио
На причале царила полная неразбериха. Десятки грузчиков суетились, перетаскивая на борт стоявших у пристани шитика и ушкуя тюки и бочки с продовольствием, порох, оружие, меновой товар для торговли с индейцами. Наблюдая за всем этим хаосом, Ляшков отдавал последние наставления товарищам, уходящим в экспедицию.
Перед отрядом Саввы насчитывающим шестьдесят человек стояла задача: пройти на север вдоль американского побережья и в заливе реки, которая в наше время именуется Святым Лаврентием, поставить острог, преграждающий вход в реку чужим кораблям. Для этой цели в трюме ушкуя, помимо прочих грузов, находились стволы трех новеньких двенадцатифунтовых орудий, предназначенных для установки в крепости. Оставив там четыре десятка поселенцев, атаман должен был подняться вверх по реке и, достигнув озера Онтарио, двигаться вдоль его южного побережья, пока не встретится с отрядом Корнева, на этом первоначальный этап экспедиции завершался. Главной целью ее было достичь Великих озер и, закрепившись там, начать постепенное освоение края. Попутно судно должно было завезти товар в довольно крупную укрепленную факторию в устье речушки Пеннакук, торгующую с индейцами племен пеннакуков, абенаков, покумтуков, пекотов, масачусетов и вапаноагов.
— Серега, смотри, будь осторожен, на рожон не лезь, — в который раз инструктировал друга Егор, — за мохоками приглядывай, они вроде как замиренные, но Бог знает, что у них на уме. Открыто не выступят, но в спину могут ударить. С вами пойдет Сат, страшим проводником. В деревушке мохоков, которую алгонкины называют Навакамиг, найдете Бегущего Оленя, это младший военный вождь, он поможет собрать необходимое количество воинов. Этому человеку, согласно информации Вжика, стоит доверять. Ты все понял?
— Да понял я, понял, Егор, — нетерпеливо отмахивался Сергей, оглядываясь по сторонам и пытаясь кого-то разглядеть в толпе отплывающих и провожающих. Физиономия его расплылась в широкой, глуповатой улыбке.
— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. — Ляшков хлопнул товарища по плечу. — Иди, прощайся.
Довольный Корнев, пожав другу руку, опрометью метнулся к одиноко стоящей у складской стены стройной девичьей фигурке.
— Уезжаешь? — подняв на парня заплаканные глаза, безжизненным голосом спросила Алена.
— Надо ехать, — пожал плечами Сергей, — служба, ничего не поделаешь. Кроме меня, некому.
— А я как же? Почему с собой взять не хочешь?
— Ну вот, опять двадцать пять. Я же говорю, тебе нельзя со мной, опасно это. Ты здесь подождешь. Мы же решили все с батюшкой твоим, когда сватался. Как вернусь, сразу под венец.
— Ты же сказывал, ничего страшного нет, — вскинулась девушка, стукнув кулачком по железу кольчуги, — а сейчас говоришь, что опасно.
— Ну не шибко-то опасно, — замялся Сергей, проклиная себя за неосторожно вырвавшееся слово, — но тебе все равно нельзя. Не женское это дело. Тебя же отец с матерью не отпустят.
— А и не пустят, — упрямо тряхнула косой красавица, — все одно убегу. С тобой не страшно.
— Ты чего это удумала-то, вертихвостка? — громом среди ясного неба раздался бас оружейника, подошедшего к молодым и случайно услышавшего последнюю фразу дочери. — Вот я тебе ужо сбегу. Так сбегу, седьмицу на лавку не сядешь. Много воли взяла. А ну, марш домой, к матери, и из дома чтоб ни шагу. Мартынка, проводи ее, да смотри, головой отвечаешь.
Девушка сердито зыркнула на грозного родителя, однако ослушаться не посмела и, быстро поцеловав жениха, гордо выпрямившись, направилась к дому, сопровождаемая старшим братом.
— Ты, Илларион Филиппыч, уж не казни ее строго, — попросил Сергей, — сам видишь, серьезно все.
— Ишь ты, серьезно у них, — покачал головой Титов и добродушно усмехнулся в бороду, — да знаю я, иначе не обручились бы. Да и сами нешто молодыми не были. Не боись, не обижу ладушку твою, младшенькая ведь она у меня, любимица. Я с ней и строжиться-то долго не могу. Но для острастки надо. Ну, давай, зятек, попрощаемся. Все ладно будет. О худом не думай, знай себе дело государево сполняй. И железо, железо смотрите, а то немец уж больно дорого просит за него. Да и со своим-то оно надежнее.
У переброшенных с борта шитика сходен Корнева уже поджидал ди Вартема.
— Все готово, синьор, — весело доложил он, — трюмы загрузили, люди тоже на борту. Даже мсье лекарь почти не опоздал. Второй корабль уже отчалил, скоро и нам пора.
Еще раз окинув взглядом берег и группку машущих руками друзей, Сергей обернулся и быстро поднялся на борт. Двое дюжих молоддев убрали сходни, гребцы дружно налегли на весла, и суденышко двинулось вверх по реке.
Чернышевки достигли быстро. Ладья причалила к берегу, где ее ожидала уже целая толпа поселенцев и туземцев. Некогда сожженная дотла деревня махгикан отстроилась заново, обзавелась частоколом и представляла собой солидных размеров городище, окруженное со всех сторон пашнями и огородами. В самом центре поселения на манер кремля возвышался рубленный из бревен прямоугольник Чернышевского острога, в котором находились фактория, гарнизон, дома воеводы и первых поселенцев. Те европейцы, что прибыли сюда второй полной, в остроге не поместились и поэтому селились вперемешку с аборигенами, отчего селение приобретало своеобразный, неповторимый колорит. Здесь смешивалось множество различных культур, активно перенимающие друг у друга уклад жизни, обычаи и традиции. Именно Чернышевка, по планам Егора и его соратников, должна была стать пробной моделью нового общества. В самом центре, среди изб и вигвамов, заканчивалось строительство здания школы, в которой должны были вместе учиться не только дети поселенцев и индейцев, но и те их отцы и старшие братья, которые проявят к этому интерес. Причем если учеба для взрослых была делом сугубо добровольным, то образование для юной поросли было обязательным. Воеводе и начальнику местного отделения полиции были даны четкие и весьма недвусмысленные инструкции по обеспечению явки на уроки всего детского населения в возрасте от семи и до четырнадцати лет включительно.
Вместе с отрядом Корнева прибыли двое наиболее толковых учеников Арсеньевой. Худосочный юнец из ливонских сервов с иконописным именем Феофан и живая, подвижная полька Кристина в ходе трехгодичного «прогрызания гранита науки» в школе Форта Росс проявили особое прилежание и быстрее своих сверстников прошли предложенную Светкой ускоренную программу обучения. Помимо чтения, счета и письма, они получили некоторые первичные знания по физике, химии и биологии, после чего в целях преодоления жесточайшего кадрового голода вынуждены были прервать дальнейшую учебу и были направлены на самостоятельную преподавательскую деятельность.
