— Глянь-ка назад! — Ингульф толкнул приятеля в спину.
Александр оглянулся, увидев приближающиеся суда, быстро догонявшие галею. Похоже, это были новоявленные соратники Тибалвда — хевдинги Вульфард и Алагис.
— Вон там, слева, либурна «Голубой волк», видишь на мачте волчью голову?
Саша присмотрелся:
— Ну да. Это кто у нас там — Алагис?
— Нет, Вульфард — Ингульф усмехнулся и смачно сплюнул в воду. Да, парень, по всему видать, совершенно не верил в морские приметы…
— Поплюй в волну, — неожиданно попросил юный вандал.
— Зачем? — удивился Саша.
— Чтобы умилостивить всех… Мало ли кто там есть?
Да, логично.
Исполнив требуемое, Александр оглянулся:
— Ну, так что скажешь ты о Вульфарде, друг мой?
— Гад, каких мало, — без тени сомнения тут же отозвался Ингульф, — Правда, Алагис Желтая Рука еще похуже будет. Тот еще пройдоха!
— Желтая Рука?
— Ну да, кораблик его так именуется, ну и он сам. Желтая — якобы потому, что золото к его руке прилипает.
— Ага, значит, это его суденышко слева?
Ингульф неожиданно расхохотался:
— Его. Именно что суденышко, римляне называют такие суда — актуарии. Палубы нет вовсе, очень верткое, быстрое, однако плохо держит волну. Плыть на таком в рябь — большое искусство. Кстати, у Алагиса есть и еще один корабль, купеческий, «круглый», куда крепче «Желтой руки», но он, конечно, вряд ли догнал бы корбиту.
— Да. Корабль Вульфарда куда как лучше.
— «Голубой волк»? — Парнишка скептически хмыкнул — Скажешь тоже! Наш «Золотой бык» даст всем им фору! Нет, римская либурна, конечно, хорошее судно, но только не такая старая и много раз чиненная.
Ингульф замолчал, глядя на волны. Александр посмотрел вперед и встревожился, не увидев там вообще ничего — ни парусов, ни кораблей. Не то чтобы он так уж переживал за исход плавания… Но как-то не по себе становилось от мысли о том, что придется убивать ни в чем не повинных людей.
Молодой человек снова оглянулся:
— Где же корбита?
— Да никуда она не денется, — весело хохотнул Ингульф, — За ней можно плыть с закрытыми глазами! Сейчас хороший ветер. После полудня «Амелия» зайдет в Карфаген: у Каллиста хорошие отношения с Хильпериком, там и заночует. Мы, конечно, в гавань заходить не будем, даже не будем ждать корбиту, просто пойдем в Гадрумет. Именно туда «Амелия» явится к вечеру. Ну и дальше пойдем вдоль берега — Триполитания, Киренаика. Потом придется пересечь море курсом на Крит, а там уж и до Константинополя не так далеко. Думаю, хевдинги решат напасть на корбиту где-нибудь в Триполитании, а чего тянуть-то? Не так уж много у нас кораблей, да и погода… В это время года могут налететь шторма, слава Господу хоть сейчас пока спокойно и тихо.
— Видать, сильно приспичило этому Каллисту, коли он решился на плавание в мертвый сезон, — с усмешкой бросил давно прислушивавшийся к беседе Эрлоин, — Или, может быть, ему очень хорошо заплатили.
— Скорее последнее, — кивнул юный варвар, — Но это значит, что тот, кто заплатил, знает что-то такое, чего никто еще не знает.
— Мудрено говоришь! — расхохотался Саша. — И что же такое здесь может случиться?
— Не знаю, — Парнишка махнул рукой, — Может, Гейзерих-кениг решился-таки захватить Карфаген и обрушить последний римский оплот? Вот кое-кто прознал и теперь бежит в Константинополь.
— О! — захохотал Эрлоин, — Этот «кто-то» — очень умный человек, я вам скажу! Боюсь только, ум его все же окажется не таким уж крепким, и виной тому будем мы.
На подходе к карфагенской гавани хевдинги отошли подальше от берега — никому не хотелось встречаться с морской охраной наместника Бонифация, точнее, его верного пса Хильперика, с которым почти у всех пиратов имелись личные счеты.
Далеко обогнув столицу провинции, разбойничьи суда причалили к берегу за мысом, там и заночевали, выставив охранение, а с первыми лучами солнца взяли курс на Гадрумет — так в эти времена именовался Сус.
В который раз уже вспомнил Александр Альфреда Бади, антиквара из Суса. Жаль, жаль, что он так поздно поверил старику, слишком поздно. Все же нужно попытаться его отыскать — хоть одна живая душа… оттуда! Эх, старик-старик, жив ли ты еще?
Саша вдруг задумался о том, могут ли быть, кроме него самого и месье Бади, здесь, в этом варварском времени, еще люди из далекого будущего. А почему бы и нет? Можно будет попытаться их как-нибудь отыскать… Как? Надо об этом поразмыслить. А вот зачем? Вопрос интересный… Надпись!
Молодой человек едва не поперхнулся вином, вспомнив надпись, выцарапанную на стене того сарая, в котором держали рабов сразу после кораблекрушения. Кто-то написал по-французски: «Я был здесь». Кто? Наверное, это мог быть и антиквар. Надо бы его спросить, если отыщется.
И вообще — хватит плыть по течению! Карьера пирата — вовсе не то, на чем можно строить жизнь, а ее ведь надобно как-то устраивать, раз уж все так вышло. А на всякую жизнь нужны средства! Откуда, спрашивается, их брать? Да, сейчас, в случае удачного исхода рейда, деньги появятся, и надо ими распорядиться четко, с умом. Купить наконец дом — не век же кантоваться в тавернах — и… и, может быть, жениться?
На той самой, голубоглазой…
Черт! Надо же, как запала в душу эта девчонка! Словно приворожила. Может, она и вправду ведьма? Ладно, после набега найду ее все в тех же термах.
Арника… Кажется, неплохая девушка.
Что же касается рода ее занятий, то Сашу такие мелочи давно уже не смущали. В конце концов, чем отличались от обитательниц публичных домов иные так называемые «светские львицы»? Да, по сути, ничем.
На следующей после Гадрумета ночевке вожди собрались на совет. Орестус Тибальд накинул на плечи новый плащ с затейливой золотой фибулой, вещью в высшей степени изысканной, и, прихватив с собой верных людей в лице Александра, Ингульфа и детинушки Видибальда, направился в специально разбитый шатер с волчьей шкурой на верхушке.
Почему хевдинг взял с собой именно этих? Ладно, Видибальд — с ним-то как раз все понятно, но Саша с Ингульфом, которые были с Тибальдом, откровенно говоря, без году неделя? Что, хевдинг не доверял своим? Очень похоже, что так!
Да и выглядели Александр и его юный приятель весьма представительно, не то что прочая рвань, особенно сейчас, облаченные в новые туники и кожаные, с металлическими бляшками панцири. Конечно, сверкающая кольчуга смотрелась бы эффектнее, но, увы, пока это дорого. Имелись и длинные плащи из добротной ткани, у Саши — сиреневый, у Ингульфа — темно-голубой. И фибулы, бронзовые, зато начищенные, — сияли, больно было глазам!
Солнце уже скрылось за дальним мысом, когда разбойничьи вожди собрались наконец в шатре. Вульфард оказался настоящим варваром, как их изображали в школьном учебнике истории Древнего мира в разделе «Падение Римской империи». Приземистый, буйно-рыжий, растрепанный, с кудлатой, по пояс, бородищей и ручищами, словно кузнечные клещи, Вульфард Голубой Волк выглядел устрашающе, сразу было видно — авторитет!
