Второй член триумвирата, Алагис, внешне не годился ему и в подметки: маленький, плюгавенький, лысоватый, этакий живчик с хитрым лисьим лицом и пегой редковатой бородкой. Одет скромно — затрапезная римская туника, башмаки с обмотками, темненький плащик, застегнутый простой медной булавкой. Однако и Вульфард, и Тибальд держались с Алагисом подчеркнуто уважительно, отнюдь не введенные в заблуждение его простецким видом. Оба вождя тоже явились в сопровождении воинов — по трое у каждого, видно, именно так и договаривались. Охрану в шатер, естественно, не позвали, все девятеро расположились на вольном воздухе, у шатра. Кто-то из людей Вульфарда с усмешкой вытащил плетеную фляжку, предложил…
А вкусное вино! Ну вот нисколько не кислое, приятное, терпкое. Что-то типа бордо, что ли.
Саша, конечно, пытался прислушиваться, интересно было: о чем там говорили в шатре? Увы, доносились лишь отдельные слова и фразы, по которым, впрочем, можно было кое о чем догадаться. Тибальд предлагал не тянуть время и напасть на корбиту прямо в море, еще до триполитанского города Большой Лептис, куда «Амелия» наверняка зайдет. Алагис же настаивал на прямо противоположном — атаковать корабль Каллиста на рейде, у берега, во время ночевки.
— Мы явимся под утро, как волки, — как мог убеждал соратников хитрый лысеющий хевдинг, — Никакого риска, никаких стрел! Мои пловцы скрытно проникнут на корбиту, уберут стражу… Я знаю весьма подходящее место для такого дела — сразу за Триполитанским валом, именно там и встанет на ночевку Каллист.
— А если не встанет?
— А куда же он денется-то? Встанет, и именно там, где мы и рассчитываем.
Убедил! Вульфард поначалу сомневался, больше склоняясь к идее Тибальда, но все-таки, убежденный красноречием Алагиса, сдался:
— Ладно, думаю, стоит поступить, как ты сказал.
Орестус Тибальд тоже махнул рукой:
— Ладно. За валом так за валом.
Высокие мачты корбиты чернели на фоне светлеющего неба. На море царил полный штиль.
Укрывавшиеся за небольшим мысом пиратские суда тихонько, на веслах, подкрадывались к обреченному кораблю. Первой шла легкая актуария Вульфарда. Вот замедлила ход… Ловкие тени, без звука соскользнув в воду, поплыли к стоявшей на якорях «Амелии», уцепились за канаты, поднялись… Выждав некоторое время, все три судна продолжили движение: Вульфард заходил с левого борта, Алагис — с правого, Орестус Тибальд — с моря. Небольшая рябь играла на розовато-палевых волнах, небо алело, вот-вот должно было взойти солнце.
Оп! На корбите внезапно ударил колокол, гулко, всего пару раз, и так же внезапно оборвался. Спящие прямо на палубе пассажиры вскочили, но было уже поздно — пираты лезли на корабль со всех сторон!
— С нами Иисус и Водан! — устрашающе размахивая над головой длинной римской спатой, заорал Ингульф, только что забравшийся на «Амелию» вслед за Сашей.
Проснувшиеся пассажиры, в большинстве своем явно не воины, испуганно жались к мачтам. Их пока никто не трогал.
Однако клинки уже звенели. Быстро оправившись от внезапного нападения, воины выстроились на корме корбиты в несколько линий, за ними появились и лучники, и в воздухе запели стрелы.
Александр невольно обернулся, услыхав громкий воинственный клич. Точно такая же картина наблюдалась и на юте: защитники корабля выстраивали линию и там явно намеревались, отбив первый натиск, тут же перейти в контратаку, сдавив нападавших в клещи.
На носу, как и договаривались, действовал Вульфард, корма была делом Тибальда, а вся остальная палуба принадлежала Алагису, люди которого уже убили некоторых особенно резвых пассажиров и теперь сдерживали остальных копьями. Похоже, Орестусу достался самый трудный участок.
Подумав так, Александр поспешно уклонился от летящего дротика, попавшего в кого-то из своих. По призыву вождя все бросились в атаку! Яростный крик вырвался из глоток, миг — и тучи выпущенных противником стрел стали уже бесполезными: атакующие вступили на корму, завязав рукопашную схватку.
Звенели мечи, секиры с противным хрустом рубили вражеские черепа заодно со шлемами; повсюду слышались стенания и проклятия, и самая гнусная ругань захлестнула палубу; лилась кровь, и ноги воинов скользили по белесо-сизым, только что выпущенным, кишкам, а вверху, над мачтами, плотоядно кричали чайки.
Александр уже не терзался угрызениями совести — стало не до того. Раньше надо было думать, а теперь, раз ввязался, так надобно биться. Закон простой: не ты, так тебя! Удар! Эх! Едва ведь успел отбить… Задумался! А не надо думать — смерти подобно! Только бой! Только сверкающие глаза врагов! И вой клинков, и летящие дротики, и крики…
Образовавшаяся на корме кровавая куча-мала быстро распалась на отдельные схватки. Один на один, двое на двое, двое на одного, трое… Саша старался действовать в паре с Ингульфом. Они заранее договорились прикрывать друг друга, так было удобнее.
Бились плечом к плечу. Александр брал на себя тех врагов, что слева, его напарник — тех, что справа. Ну а тех, кто лез прямо на рожон, встречали оба! Длинными мечами сражались умело. Боевая секира была еще для Ингульфа тяжеловата, а Саша просто к ней не привык.
— Смотри! Сзади!
Ингульф предупредил вовремя. Александр резко развернулся и одновременно выбросил назад меч, наткнувшийся на чье-то толстое брюхо. Кто-то из пассажиров, явно не воин, упал, выпустив из рук увесистую дубину, которой собирался было угостить Сашу. От такого удара и шлем не спас бы, да его и не было, только железный обод.
Снова разворот, удар! На этот раз в щит. Пусть так! Этот парень слишком уж резво попер на Ингульфа. Приятели переглянулись… Варвар кивнул на щит, Саша наклонил голову — понял. Ингульф резко ухватил за край щита рукой, дернул… Саша встретил мечом летящее в парня лезвие! Звон! Отбил!
Ингульф изо всех сил потянул щит, Александр ударил противника в незащищенное бедро, тот завыл, выпустив наконец щит… И получил успокаивающий удар по башке пущенной кем-то дубиной! Кто бы это мог быть, такой меткий? Саша быстро оглянулся. Ну конечно, Видибальд!
Бросив дубину детинушка с ухмылкой схватил лежащий у фальшборта рей, на первый взгляд небольшой, но весьма увесистый — этакая оглобля! Размахнулся… Йэхх! Любо-дорого было посмотреть, как полетели в воду враги! Нет, они уж не думали о контратаке, лишь защищались с упорством обреченных. Но еще вполне могли натворить дел.
Хевдинг Орестус Тибальд хорошо понимал это. Вот отпрыгнул назад, к Алагису, что-то сказал и, снова взобравшись на корму отдал громкий приказ:
— Назад! Всем назад!
Пираты опешили. Как так? Ведь, казалось, победа была так близка.
Здоровяк Видибальд зло прищурился, вовсе не собираясь выпускать из рук рей:
— Ты что, хевдинг?
Эрлоин, Ингульф и остальные тоже недоуменно посмотрели на своего вождя.
— Назад, я кому сказал! А ну отошли все на пять шагов! А вы… — Он глянул на вражеских воинов, словно и они должны были почему-то ему сейчас подчиниться — Вы нам не нужны. Можете убираться к черту! Как угодно — на кормовой шлюпке или вплавь. Клянусь Святой Девой, препятствовать мы не будем… Ну?
