— За ночь управимся. — Онфигий снова высморкался и ухмыльнулся. — Ну, до вечера, брат.
— До вечера.
Простившись с ушлым возницей, Александр зашагал к лестнице, где уже давно сидел на ступеньках Ксан.
— Нет, не было там новых рабынь, с месяц как не было. — Завидев Сашу, мальчишка быстро поднялся на ноги. — Так куда теперь идем?
— Домой! — Подумав, молодой человек решительно махнул рукой. — В таверну! Перекусим, посидим, подумаем… Друг мой явится, может, чего высмотрит, да и старик Сульпиций…
— Сульпиций в церковную общину пошел, — понизил голос подросток. — Ну, в нашу, к кафоликам, к отцу Иннокентию. Ведь Граций — тоже кафолик, и про него хоть что-то да должны в общине знать.
— А может, нечего было крутить? — усмехнулся Саша. — Взяли бы да спросили прямо — не видал ли, мол, нашей Марии-девицы?
— Спросим, — нехорошо осклабился Ксан. — Вот на следующей же литургии и спросим. С пристрастием! Сульпиций — человек опытный, сказал, не надо с этим Грацием торопиться, раньше времени не спугнуть бы.
— Ах вон оно как… А скоро литургия?
— Через три дня.
Мальчишка снова оглянулся по сторонам — не услышал ли кто-нибудь? Боялся. И в самом деле, быть католиком в вандальском государстве и всегда-то было опасно, а уж в последнее время тем более. И не в том дело, чтобы вандальской знати так уж нравился Арий и его учение, наверняка многие не сильно-то в это вникали. Нет, тут другое. Католическая церковь в эти смутные времена, пожалуй, единственная наднациональная сила, способная сплотить, вдохновить на подвиги, защитить и, самое главное, вовсе не подчиняющаяся какому-то там вандальскому королю! Папа Римский — вот центр, вот власть, в том числе и мирская, параллельная, альтернативная власти того же Гуннериха! И того, кто за ним стоит. Уж если строить тоталитарное государство, то от влиятельной католической церкви надо избавляться в первую очередь. А чем там ее заменить — арианской ересью или кровавым языческим культом — дело десятое. Для начала главное — соперника убрать, конкурента.
Саша даже улыбнулся этим своим мыслям: выходило так, что в католики («кафолики» — по-здешнему) шли люди, местной властью обиженные, недовольные, стремясь найти утешение или защиту. Впрочем, многие просто не хотели менять веру своих отцов и дедов — для людей с религиозным сознанием это выглядело бы страшным кощунством.
Вандальское государство старательно вмешивалось во внутреннюю жизнь своих… нет, конечно же, не граждан — подданных. А не рановато ли в данную-то эпоху? Профессор прав, прав абсолютно: явно за Гуннерихом кто-то стоял, и этот «кто-то» явился из будущего. Строители Города Солнца, мать их за ногу! Город Солнца, Виль де Солей, последнее убежище охреневших от собственного богатства подонков, объективно приближающих конец мира! Психология понятна: «Пусть все сдохнут сегодня, а мы — завтра!» — главный лозунг российского «большого бизнеса». Впрочем, увы, не только российского. Довели, суки, планету! Да что там планету — Галактику, всю Вселенную, нарушили причинно-следственную связь, разорвав — по Карлу Ясперсу — «осевое время». Только бы собственные шкуры спасти… Пусть даже и жить им и их потомкам придется вот так — в убогой и гнусной древности, где и цивилизации еще почти нет. А ведь эти людишки привыкли к комфорту, да еще к такому, о каком обычные люди и не мечтают. И денег у них предостаточно, значит, будут пытаться воспроизвести этот комфорт здесь, в Городе Солнца. Если он, конечно, уже существует и не является фантазией безумного профессора Фредерика Арно! Да нет, похоже, что все реально. «Черные плащи», бригантины, грамоты… Уже и паспортную систему пытаются ввести, сволочи, так и до прописки недалеко! Реформируют местное общество, подчиняют себе, выстраивают из него щит, а тем самым корежат реальность, сжимая пространство и время!
Правда, «полицейское государство» пока работает плохо, спустя рукава, еще не выстроили «вертикаль власти», такую, чтоб без оглядки не пикнуть. Да и вряд ли выстроят, хотя и пытаются. Вон и в России-то не очень получалось, а уж тут… Россия… Саша вдруг поймал себя на мысли, что Российская Федерация тоже давно утратила свое «осевое время», управляясь по законам варварских королевств раннего Средневековья, когда монарх должен был лично присутствовать везде, иначе ничего не работало. Президент и премьер лично руководят тушением пожаров, строительством домов для погорельцев — иначе нельзя! Раннее Средневековье! Доверять герцогам и графам — себе дороже! Предадут, подставят… Да и делать ничего не станут без разрешения центральной власти — даже, казалось бы, в мелочах. Да и что сказать, гражданское общество, свободное мнение, альтернативная информация — слава богу, все это есть еще и в России, правда, почти исключительно в Интернете. А не было бы Интернета, что тогда? Жуткие темные века! Обожествление персонифицированной государственной власти, тупая, жаждущая лишь одних развлечений толпа… Телевидение… ммм… впрочем, а что на зеркало-то пенять? Чего народ жаждет, то они и показывают.
Мрак! Ужас!
Так может быть, раскол времени как раз с России и начался? И вот к чему все пришло.
Погруженный в сии невеселые мысли, Александр поднялся к себе, растянулся на ложе, чувствуя, как бьется в висках тонкая звенящая жилка. Ксан остался внизу, зацепился языком со слугами, а старика Сульпиция дома не было, не явился еще со своей важной встречи, и Нгоно не пришел… И Весникова тоже куда-то черти унесли! Ну этот-то хоть где? Не заплутал бы невзначай, не сгинул бы — тут это запросто. Жалко, все ж таки земляк… почти.
Нгоно явился первым, уселся на край ложа, пожаловался:
— Надоело шататься! Граций где только не болтался — по всему городу, и, похоже, без всякой конкретной цели. Я все для себя отметил, не беспокойся. А часа два назад зашел в какой-то добротный особнячок — там и остался. Я покрутился вокруг, поспрашивал — это доходный дом для приезжих, называется как дрянное виски — «Черная лошадь». Что-то типа мотеля очень высокого класса.
Выслушав приятеля, Александр встал и, подойдя к окну, удивленно покачал головой:
— Ну и ну… Что же, этот черт Граций, выходит, не местный, что ли?
— Выходит, не местный.
— Такой же бродяга, как и мы.
— Только этот бродяга ведет себя так, будто хорошо знает — стоит за ним какая-то сила. Ходит, где хочет, никого и ничего не опасается, пару раз даже снимал местных девочек из лупанария мамаши Менге — это веселая такая вдовица.
— Вот как? — рассмеялся Саша. — Так ты, выходит, и в лупанарий уже успел заглянуть?
— И не только туда, друг мой!
— И что конкретного о нашем протеже рассказывают?
— А ничего конкретного! — развел руками инспектор. — Понимаешь, у меня такое впечатление, что Граций объявился в Тапсе недели две назад. И заметь — без всякой видимой цели.
— Странно, — насторожился Александр. — Очень странно.
— Вот и я о том же. — Нгоно покачал головой. — Чувствую — не простой это юноша, и Мария не случайно пропала. А тебе что удалось узнать?
