Там, в башенке, сейчас затаился уже оправившийся от ран Кариоликс с пулеметом. Виталий научил побратима обращаться с адской машиной, а вторым номером, заряжающим, пришлось поставить Алезию — сама требовала. Тоже еще, Анка-пулеметчица… И эти двое, познакомившиеся с действием «посоха гнева» в пещере мертвых голов, оказались вполне способными учениками.
А вот свой «Макаров» Беторикс так и не нашел, видно, уронил в подземное озеро. Ну и черт с ним, с пистолетом, толку-то от него! Другое дело, гранатомет или пулемет. Для него как раз пришло время: римляне пробили тараном южные, ближайшие ворота и, подбадривая себя воплями, ринулись в пролом.
О, эти парни воевать умели, да только и галлы не погулять вышли! Ждали, чтобы встретить незваных гостей копьями, а потом зазвенели мечи.
Сколько римлян устремилось к разрушенным воротам! Сотни! Тысячи! Бежали уже без всякого строя — лишь бы ворваться, крушить, убивать, жечь!
И тут затарахтел пулемет, прореживая в рядах наступающих такие бреши, что только держись. А вот вам! Думали на халяву мечами помахать? Не выйдет!
Снова длинная очередь — а это зря! Хорошо, конечно, садят, но ведь и патроны не бесконечны, нужно бы поберечь.
— Слава великому вождю!!!
Ага! Это уже закричали галлы. И тут же, наметом, выскочила из-за угла конница во главе с самим Верцингеториксом. Верхом на белом коне, в кольчуге, золоченом шлеме и пурпурном, развевающемся на ветру плаще мятежный правитель выглядел импозантно и красиво, всем своим обликом вселяя в подданных уверенность в скорой победе.
— Слава великому вождю! Вер-цин-ге-то-рикс! — скандировали воины. — Вер-цин-ге-то-рикс!!!
За своим вождем они готовы были идти на смерть. И пошли. Раскидав кучку пробравшихся в брешь римлян, выскочили из ворот, бросили лошадей в галоп…
— Вер-цин-ге-то-рикс!!!
И тотчас же Виталий увидел с башни, как далеко впереди, с внешней стороны римских укреплений, тоже показались всадники. Это одновременно с вылазкой осажденных ударило войско благородного Веркассивелауна! А с гор уже спускался Коммиус!
И гордый клич галлов вознесся до самых небес; всадники мчались, рубили, топтали наглых захватчиков копытами коней. Без всякой жалости!
Но радость долгожданного прорыва сыграла с неистовыми галлами не очень-то хорошую шутку. Все рванулись за своим вождем, бросив ворота и оголив часть стен. А римляне — не те люди, которых можно испугать воплями. Да, в одном месте им пришлось отступить, но в других снова потянулись на стены лестницы, поползли осадные башни…
Беторикс поспешно прицелился…
Ввухх!!!
И снова — столб огня и дыма, и обломки, и кровавые куски тел.
Ввухх!
Все! Последний заряд… Кроме того, запасного.
А внизу, обойдя наступавших, уже неслась к воротам вражеская конница. Слева и справа одновременно — сам Цезарь командовал, так что никакой неразберихи не было.
На холме, примерно в полутора километрах, виднелись шатры — его ставка! А вокруг укрепления, массивный частокол, ров. Попробуй подойди! Галлы, конечно, обязательно попробуют и все там полягут. А римляне спокойны, никакой паники.
Виталий поудобнее примостил гранатомет. Последний выстрел. Расстояние для прицельной стрельбы великовато, и все же нужно попытаться, целясь прямо в шатер. Та-ак… Выставить планку прицела на полтора километра… Жаль, дальномера в этой комплектации нет. Ладно… С богом!
Ввуххх!!!
Полетели комья земли и бревна, вспыхнул сорванный с места шатер… Во всяком случае, не промазал.
Черт! Что-то пулемета не слышно? Ну еще бы!
Виталий глянул со стены и не поверил своим глазам: Алезия и Кари оба уже были внизу, верхом на трофейных римских скакунах. Ах, ну да: патроны кончились, вот они и решили… Алезия в кольчуге, в плаще, но отрастающие волосы вьются на ветру, как у американских киногероев, которым можно воевать без шлема, в отличие от простых смертных. А навстречу уже несутся римляне! Ох, гады…
Бросив ненужный гранатомет, молодой человек пулей ринулся вниз и помчался к остаткам ворот, сопровождаемый оравой вопящих храбрецов.
— Вер-цин-ге-то-рикс! Вер-цин-ге-то-рикс!
— Слава великому вождю!
— Слава богам! Богам слава!
Ничего, догоним!
А этот момент конь под Алезией вдруг просел, словно у него переломилась спина, и девушка кубарем полетела в овраг, где по дну струился ручей. И неудивительно: стремян еще не было, а без них удержаться на коне очень трудно. Римские пехотинцы, остатки какой-то разгромленной когорты, выскочив из кустов, бросились к упавший. Ага! Кого-то отвлек на себя Кариоликс, лихо махавший мечом, несмотря на недавнюю рану. Но их слишком много на него одного.
Беторикс оглянулся.
— Давай к ручью, братцы!
Вращая мечом, он напал сразу на четверых, неудержимо и несокрушимо, как извержение вулкана!
Удар! Удар! Удар!
Сверкая на солнце, искрились клинки, а вот уже запахло кровью. Не так, как когда он, Виталий Замятин, во главе дружины клуба «Галльский вепрь» гулял по Туманному Бору, выслеживая «римлян» Тринадцатого Железного легиона из Питера. Все-таки, наверное, бывших гладиаторов не бывает.
Ну, ну! Кто еще хочет?
Из лесу к римлянам бежала подмога… Ладно! Потягаемся! Главное, чтобы Алезия не утонула в ручье. Если она в сознании, то выползет, там мелко. Слава богу, шевелится… ползет по камням… Взялась за меч…
— Проконсул убит! — закричал кто-то из бегущих римлян. — Горе нам, горе!
— Не слушайте его, братцы! — обернувшись, зычно перебил дюжий оптий. — Великий Цезарь всего лишь ранен. Правда, тяжело… Я сам видел.
— Нужно отступать!
— Ты прав, парень. Слышите? Трубы уже трубят отход.
— Уходим, братцы! Уходим.
Преследуемые галлами римляне поспешно побежали к лесу.
— Скатертью дорога, — сняв шлем, усмехнулся Виталий и, быстро спустившись в овраг, помог супруге выбраться из ручья. — Ты цела?
— Вполне… А ведь мы победили, о муж мой! — Алезия посмотрела куда-то вдаль. — Лагерь римлян горит! И везде кругом наши! Эй, Кариоликс… А ну, скачи к нам! Дай мне свою лошадь…
К вечеру битва закончилась уверенной победой галлов. Правда, легионы Цезаря отошли организованно, поскольку победители слишком увлеклись грабежом лагеря и не преследовали их. Ни Виталий, ни Алезия этого уже не видели — на трофейной колеснице они мчались к той самой усадьбе, но только Виталий знал, куда и зачем. Алезия правила лошадьми, а он всю дорогу не сводил глаз с изумрудно-зеленых облаков, заполнивших половину неба. Напевал даже, глядя, как ловко супруга управляется с колесницей — и на машине рулить научится быстро. Гаишники с ней вот только наплачутся.
