— Что вы имеете в виду под сном?
— Можешь собрать все свои вопросики, свернуть их в трубочку и засунуть сам знаешь, куда.
— И куда же?
Она швырнула в него сигарету, та угодила ему в плечо и упала на пол.
— Замечательно.
— Дэвид, ты ставишь себя в неловкое положение и… если честно, причиняешь мне боль.
— В каком смысле?
— Прекрати!
Дэвид понимал, что оказался в исключительно тяжелом положении. Кэролайн ему очень нравилась, но воспоминаний, с ней связанных, не возникало.
— Могу побиться об заклад, что ты не знаешь, что означают изображения над твоей дверью, — сказала она.
— Не знаю.
— Зато я знаю, потому что именно мой дед их отыскал. «In tetu inan, in tetu itah». Это на языке науатль означает «отец и мать богов». Ометеотль — владыка двойственности, мать и отец.
— Вы по этой причине летали в Гватемалу? Вы в них верите?
— А ты как думаешь? — Ее тон сочился сарказмом.
— Вы сами должны ответить на этот вопрос, Кэролайн.
— Ты должен вспомнить, Дэвид, — проговорила она, и он увидел грусть у нее в глазах.
Она обладала тонким умом, гибким и живым, и сейчас проверяла его, только вот зачем? Пытается ли настоящая Кэролайн Лайт выяснить, помнит ли он ее, или враг старается узнать, какое он имеет отношение к классу?
— Что я должен вспомнить?
Кэролайн закурила новую сигарету.
— Поговорим о сексе?
— О сексе?
— Разве ты не этим здесь занимаешься?
— Вы в клинике, Кэролайн. Сюда приезжают больные люди, чтобы специалисты облегчили их страдания. Полагаю, именно по этой причине вы здесь. А вы что думаете?
— Что мне нужна пепельница.
— Тут ее нет.
Она сбросила пепел на ковер.
— Он из Тебриза, может быть, Гаджи Джалили, ты только посмотри на абраш
[16]
. Великолепный ковер. — Кэролайн улыбнулась, и ее лицо смягчилось от появившейся на нем надежды. Она действительно выглядела потрясающе красивой. — Мне всегда было интересно, как здесь, наверху, все устроено. Помнишь, в тот раз, когда мы попытались сюда пробраться, старая миссис Эктон жутко разозлилась и пригрозила нам поркой? Ты знал, что она дожила до ста трех лет? По условиям договора передачи собственности, мы не имели права ничего менять в этих комнатах. Вот почему ковер остался здесь. Каким удивительно бесцветным ты стал, Дэвид. Однако по твоим глазам я вижу, что у тебя не полная амнезия.
Кэролайн встала и обошла стол. Дэвид тоже поднялся на ноги, неожиданно они оказались совсем близко друг к другу, и он почувствовал, как его отчаянно к ней тянет. Он откашлялся.
— Может быть, я всегда принадлежал к категории бесцветных бюрократов. По крайней мере, по вашему определению.
Она мимолетно коснулась пальцами его предплечья — и этот, вроде бы невинный жест вдруг показался невероятно интимным.
— Мы знакомы, Дэвид, и мы дали друг другу обещания. Даже если твое сознание отрицает этот факт, тело его уже признало. — Она показала на изображения над дверью. — Они являются знаком того, что место священно. Например, Благородное жилище Пернатого змея Кетцалькоатля. Ничего не напоминает?
Дэвид снова откашлялся.
— Нынешнее положение — возмущения на солнце, совпадение дат — заставило некоторых пациентов ввести космологию майя в свои фантазии. Мы, психиатры, привыкли иметь дело с Гитлерами, Джонами Кеннеди и Наполеонами. Теперь же пришлось столкнуться с Кетцалькоатлями и Тлалоками
[17]
. Поэтому я отвечу вам: да, я знаком с Пернатым Змеем. Простите мне мою смелость, но какая богиня вы?
— Я поняла, что происходит. Ты не уверен насчет меня. И, хотя ты кое-что вспомнил, этого мало, чтобы перестать опасаться.
— И какое это имеет значение для вас?
Ее щеки порозовели, и губы слегка раскрылись, чтобы он сумел разглядеть белоснежные зубы и влажный язык. Наверное, более соблазнительного зрелища Дэвиду видеть не доводилось.
— Я хочу, чтобы наше «мы» вернулось, Дэвид, как во времена детства.
Он больше ни секунды не сомневался, что принял правильное решение держать Кэролайн под неусыпным наблюдением. Если они вместе учились в пресловутом классе, она и сама будет рада, что ее охраняют. Если же — вражеский агент, ее возможности будут сильно ограничены. Дэвид понял, что эта женщина абсолютно здорова с точки зрения психиатрии и даже не пытается притворяться.
Появилась Кэти, показывая своим приходом, что время разговора с пациенткой подошло к концу.
— Кэролайн может идти, — сказал он.
С грацией танцовщицы та отвернулась, но уже в следующее мгновение снова посмотрела на него — у нее раскраснелись щеки, в глазах пылала такая ярость, что Дэвиду стало не по себе. Кэролайн в гневе наводила ужас.
— Такие вещи проходят только один раз!
Она привыкла доминировать, и ей не нравилось подчиняться приказам. Дэвид же не очень понимал, какие между ними отношения, поэтому попытался улыбнуться.
— Просто наступило время ленча, Кэролайн.
— Я желаю что-нибудь сырое, с кровью. Желательно сердце.
— Будьте осторожны, вдруг вы его получите?
— Ха. Значит, можно заказать? Вы тут работаете, как на круизном корабле?
Он проигнорировал ехидный вопрос и отвернулся. Через пару секунд она сердито затопала к двери, и Кэти поспешила ее догнать. В приемной она передала ее Сэму Тейлору и уже собралась закрыть дверь кабинета.
— Нет, Кэти, останьтесь, — крикнул Дэвид.
Она вернулась. Ради безопасности Кэролайн Лайт Дэвид намеревался убедить персонал клиники, что она действительно не в своем уме и, возможно, даже опасна.
— Я хочу, чтобы за новой пациенткой установили круглосуточное наблюдение. Пусть ее багаж проверит Глен, лично, и посмотрит, нет ли в нем чего-то, что не должно там находиться. Если он что-то найдет, пусть принесет мне. Обувь и одежду необходимо снабдить жучками. Кроме того, внесите ее в тревожный список службы безопасности на предмет любых отклонений от нормы.
На лице Кэти появилось тщательно контролируемое выражение удивления.
— У Кэролайн исключительно серьезная проблема, — пояснил Дэвид. — Ей поставили неверный диагноз и неправильно лечили, но дело не только в этом. Мы с вами получили бомбу с часовым механизмом, и она вот-вот взорвется. Оказавшись в клинике в окружении профессионалов, которые в состоянии ее контролировать, она намерена позволить себе немного расслабиться.
