— Что-то происходило той ночью, доктор. Кстати, и прошлой, да и сейчас тоже. Это, вообще, началось несколько недель назад. Я сейчас говорю вовсе не про Солнце, экономические проблемы и прочую чушь. Мне кажется, что-то неладное творится именно здесь, в клинике, и признаюсь, мне страшно, а когда я чего-то боюсь, — да, у меня возникают проблемы, мне становится трудно контролировать свой гнев. Вот, например, вспышки прошлой ночью, что это было? Мне…
Он замолчал и покачал головой.
— Что вы хотели сказать?
— Не знаю… Мне приснился сон. Отвратительный.
— Вы думаете, что видели вспышки во сне?
— Проклятье, нет, но из-за них что-то началось.
— Можете описать свой сон, Мак?
— Ну… конечно, могу. Демон. Я видел демона.
Дэвид старался рассматривать слова Мака с медицинской точки зрения, но не мог забыть собственную реакцию на ночные вспышки. Впрочем, то, что видел он, никак нельзя назвать демоном.
— Вы хотите о чем-то меня спросить, доктор? Валяйте.
Из разговора с Маком Дэвид понял, что тот наделен тонким восприятием окружающего мира.
— Что вам известно про вспышки?
— Кто-то делает МЭПО, и это меня сильно беспокоит.
— МЭПО?
— Моноатомный элемент с перегруппированными орбиталями. Полагаю, золото. Легендарный философский камень.
Эти два слова «философский камень» при обычных обстоятельствах вызвали бы у Дэвида молчаливое презрение ученого к невежественному человеку, который настолько глуп, что верит в подобные сказки. Однако сейчас он совсем иначе отреагировал на слова Мака.
— Продолжайте.
— Они выплавляют его в арочной печи, которую называют «печь для обжига». Как-нибудь загляните в нее.
— Я заглядывал. Она похожа на самую обычную гончарную печь.
— Только не ночью, доктор. Когда все ложатся спать, они устанавливают внутри печи тарированный катод прямого накала, чтобы поддерживать температуру, равную трем тысячам градусов.
— Мне представляется, что это невероятно высокая температура.
— Для них — нет. А новая пациентка… мне кажется, она у них там главная. Она… Господи, я опять забыл ее имя.
— Кэролайн.
— Мы, кажется, это уже проходили. Возможно, те вспышки стерли мою память. Я хочу сказать, что, может быть, ее зовут Кэролайн Эктон?
Дэвид никак не отреагировал на его предположение.
— Значит, Лайт? Она из семьи Лайтов?
Мак слишком явно пытался получить ответ на свой вопрос, и Дэвид решил это запомнить.
— Давайте вернемся к МЭПО, — предложил он. — Что это такое?
— Моноатомный элемент с перегруппированными орбиталями не полностью принадлежит трехмерному пространству. Он проникает в гиперпространство. Если он попадет внутрь вас, вы тоже отправитесь в гиперпространство.
Философский камень… им рассказывали про него в классе. «Он вовсе не для философов, и вообще не камень. Это белый порошок».
— И какая вам польза от того, что вы попадете в гиперпространство?
— Вы окажетесь за пределами пространства и времени. Поэтому сможете видеть прошлое и будущее. Вы сумеете… возможно, бежать. Обойти время или промчаться сквозь него. Если, конечно, забыть об одной крошечной проблемке.
— Которая заключается…
— В том, что все это дерьмо собачье. Если вы примете внутрь тяжелый металл, у вас тут же возникнут проблемы с почками.
— Я тоже так думаю.
Если взгляд человека мог стать взглядом голодного тигра, именно это и произошло с Котом Маком. Но тут тихонько звякнул звонок, возвещавший окончание сеанса, Мак вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал Дэвиду:
— Ать-два!
Дэвид вспомнил слова Кэти о том, что Мак постоянно переходит из состояния начинающего серийного убийцы к симпатичному парню и обратно.
После его ухода Дэвид отодвинул стенку из фальшивых книг, скрывавшую от пациентов электронное оборудование, и ввел код Мака — Ф-0188. Система тут же заработала и начала отслеживать передвижения Мака. Он прошел по широкому коридору мимо кабинета Кэти, спустился вниз на два этажа, изображение тут же переключилось с одной камеры на другую, чтобы не выпускать его из вида.
Мак вошел в художественную мастерскую, где несколько человек рисовали картины и один что-то лепил.
Дэвид выключил монитор, решив, что Мак не собирается нарушать порядок.
До следующего пациента — Линды Фэйрбразер — оставалось пятнадцать минут, поэтому Дэвид нажал на кнопку интеркома и сказал Кэти:
— Я спущусь в мастерскую, хочу понаблюдать за Маком. Вернусь к сеансу с Фэйрбразер.
Уже собравшись отключить систему наблюдения, Дэвид заметил, что Кэролайн сидит за мольбертом в художественной мастерской, и снова соединился с Кэти.
— Я вижу Кэролайн среди других пациентов.
— Доктор Хант велела ее выпустить.
Дэвид вышел в приемную.
— Но за ней ведется постоянное наблюдение?
Кэти показала на ряд мониторов.
— Полное и постоянное. Там с ними Сэм. Он присматривает за Маком и Кэролайн, но старается держать их подальше друг от друга.
— Почему?
— Мак проявляет к ней интерес.
Дэвид отчаянно пожалел, что не может выдать Сэму настоящий пистолет с настоящими патронами, и решил немедленно сказать, что, по его мнению, Мак представляет потенциальную опасность для Кэролайн.
— Сообщите Мэриан, что в конце дня я бы хотел поговорить с ней о том, как идут дела у Кэролайн. Мы должны решить, где она будет спать сегодня ночью.
Если честно, он хотел бы, чтобы она изобразила очередной приступ безумия и у него появилась уважительная причина снова запереть ее на ночь — впрочем, проку от этого было немного, учитывая тайную способность Кэролайн ходить, где и когда она пожелает. Он думал, что ей помог кто-то из персонала — возможно, сестра Флейглер — но теперь… кто знает, может быть, она сумела пройти сквозь стены.
Субстанция, которую они делали — даже сам процесс ее получения, — сильно действовала на сознание, если вспомнить, что с ним произошло, когда он оказался слишком близко. Он каким-то образом… какое тут слово будет правильным?.. попал под воздействие? Да, именно. А что произошло потом? Дэвид решил, что они, наверное, отнесли его в комнату, где он и очнулся утром.
Но состояние, в котором он находился, не являлось сном, оно было темнее и глубже. Может быть, он как-то сумел оказаться за пределами времени? Неужели такое действительно возможно?
В любом случае, если даже процесс изготовления порошка лишает человека способности ориентироваться в пространстве, значит, он обладает невероятной силой. И тогда понятно, почему те, кто с ним работал, надели маски сварщиков.
