— Я считаю, что мы должны закрыть все ставни и шторы.
— Но это ведь не защитит нас от радиации, верно?
— На самом деле, поможет. Гамма-лучи обладают низкой проникающей способностью, а в доме толстые стены. Крыша сделана из нескольких тонн шифера. Так что самое слабое место — окна. Кроме того, я считаю, что нам необходимо свести до минимума патрулирование территории и проследить, чтобы люди находились в здании и как можно меньше выходили на улицу.
— Я думаю, клинику ждет гибель. И весь мир тоже.
Сначала Дэвиду показалось, что она готова с ним переспать, теперь же все изменилось. Кэти полностью сосредоточилась на благополучии клиники и людей, и Дэвиду в голову пришло сразу две мысли: она правильно делает, что боится, и тут же — могу ли я доверять этой женщине? Ее личное дело вызывало ряд вопросов. Во-первых, непонятно, какие отношения связывали Кэти Старнс с доктором Аллманом. Кроме того, в ее резюме имелись пробелы в несколько лет. Если им предстояло вместе оказаться в критической ситуации, Дэвид хотел бы выяснить, что она делала в те годы. На самом деле, он считал, что плохо знает весь персонал, особенно тех, кто служит в охране. Ему требовалось понимать, на кого класс может положиться, а кого следует избегать.
Ожил интерком.
— Комната 303, код синий
[30]
.
Дэвид быстро нажал кнопку, чтобы ответить.
— Кардиологи оповещены?
— Да, доктор.
— Я иду. — По дороге к двери он крикнул на ходу Кэти: — Вы знаете, кто там из пациентов?
Не отставая, она ответила из-за его спины:
— Не уверена.
Когда Дэвид мчался по лестнице в крыло, где находились пациенты, он услышал впереди голоса. Медсестры только что вкатили тележку с электрошоком в одну из комнат, и Дэвид увидел, что они занимаются Линдой Фэйрбразер, кожа которой приобрела синюшный оттенок. В первый момент Форд решил, что она уже умерла.
Сестры работали слаженно и эффективно, но не как реанимационные команды в Центральной больнице Манхэттена, где им приходилось иметь дело с остановкой сердца каждый день. И тут он увидел, что один из дефибрилляторов находится не на той стороне груди пациентки.
— Стойте! — рявкнул он, одновременно отметив про себя, что дефибриллятор уже заряжается. — Не так!
Дэвид схватил прибор и поставил его на правильную сторону. В тот момент, когда он убрал руку, система сработала, и Линда конвульсивно дернулась. Через секунду компьютер сообщил: «Реакция отсутствует. Перезарядка. Десять секунд».
Дэвид решил, что прекратит все попытки оживить Линду через два цикла и сообщит ее родным, что она умерла. Только как это сделать, если связи с внешним миром нет?
После третьей попытки тело снова содрогнулось… и сердце заработало. «Ритм сердца стабильный, дефибрилляция завершена», — доложил компьютер.
— Нужно перевести пациентку в палату интенсивной кардиотерапии, — сказал он.
— Служба «Скорой помощи» округа Роли не отвечает на наши вызовы, — ответила одна из сестер.
— Вы звонили в больницу напрямую?
— Доктор, я звонила во все пять больниц нашего района. Никто не ответил.
— Я же говорила вам, все разваливается на части, — вмешалась Кэти.
Ярость наполнила голос Дэвида горечью.
— Возможно, и так, но у нас здесь сердечный приступ, с которым нам необходимо справиться. — В этот момент он почувствовал, как на плечи ему давит ответственность за всю клинику и людей, которые в ней находятся. — Прошу меня простить, — сказал он, понимая, что Кэти не заслужила резкого ответа и не ее вина, что все вдруг перестало функционировать.
Он прошел по коридору, миновал дверь и оказался в той части дома, что принадлежала пациентам, с более широким коридором и просторными комнатами. Шум долетел и сюда; многие стояли в дверях своих комнат, пытаясь понять, что происходит. Когда Линду везли мимо на каталке, они молча провожали ее взглядами, чего никогда не бывало в Центральной больнице. Откровенно говоря, эти люди вели себя гораздо более сдержанно, чем Дэвид ожидал, и он решил, что, возможно, Кэролайн тайно приводит одноклассников в чувство. По крайней мере, он на это очень надеялся.
— Итак, — сказал он большой группе притихших пациентов. — У Линды случился небольшой сердечный приступ. Прошу вас, возвращайтесь в свои комнаты.
Уильям Мур, один из настоящих пациентов, наградил его угрожающим взглядом — губы поджаты и превратились в тонкую линию, язык тела говорит, что он готов броситься в атаку. Но уже в следующее мгновение широко ухмыльнулся.
— Вы настоящий бюрократ, — заявил он.
— Я доктор.
— Бюрократия в медицине является инструментом смерти.
Дэвид поймал себя на том, что автоматически собрался заговорить с Уильямом как врач с пациентом, вовремя остановился и сказал только:
— Мы можем поговорить завтра.
— С вами? Вы пустое место.
— Хорошо, тогда с доктором Хант или с кем-нибудь еще из психотерапевтов.
Предоставив сестрам заниматься пациентами, Форд вошел в изолятор.
Линда Фэйрбразер лежала, не шевелясь, на кровати, в то время как Мэриан Хант прикрепляла электроды, чтобы снять ЭКГ.
— Они скоро придут за мной, — сказала Линда.
— Кто?
Она сердито поджала губы.
В другое время Дэвид бы посчитал ее одной из обычных психиатрических пациенток, сражающейся с безумными идеями, но, поскольку она была из класса, Дэвид не очень понял, что Линда имела в виду. Ему отчаянно хотелось расспросить ее; он помнил, что с ней ассоциировались два глифа. Линда Фэйрбразер имела какое-то особенное значение.
— Линда, расскажите мне, что вас беспокоит. Кто за вами придет?
— Я получила послание. — Она вцепилась в его рубашку и притянула к себе. — Я не думаю, что Том может уйти. — Ее голос превратился в едва различимый шепот. — Никому не говори, но у него на спине и боку темное пятно, и оно растет.
Дэвид вдруг подумал об идее Страшного суда. Может быть, те, кто в жизни творил зло, будут особым образом отмечены? Эта мысль казалась ему невероятной, но наступили времена, которые меняли все законы и правила. Возможно, тела людей становятся зеркалом их души и наша плоть больше не прячет правду? Но что совершил Том Драйден, неприметный маленький человечек? Однако в голову ему приходило только одно: люди всегда стараются хранить в тайне свои дурные поступки.
К ним подошла Мэриан, которая держала в руках результат ЭКГ.
— Все в норме, — сказала она.
— Мы можем отправить распечатку кардиологам по электронной почте?
— Если Интернет снова заработает. Но данные говорят, что все в норме, и это не вызывает сомнений.
