Когда солнце наконец село, он выбрался из своего укрытия и окинул взглядом ферму. Вокруг царила тишина, как и несколько часов назад, когда он спрятался в амбаре. Ему требовалась еда, и в еще большей степени вода, поэтому он решил рискнуть и войти в дом. Мак прошел отличную полевую подготовку и хорошо знал, как опасно появляться на фоне темных окон, но выбора у него не было.
Скрываться бесполезно, поэтому он решительно зашагал вперед. Решил, что, когда он вернется в клинику Эктона, измученный и полный раскаяния, то использует тот же прием: позволит им снова себя запереть. Окно — дело безнадежное, но он нашел другую возможность выбраться из комнаты — через воздуховод. Среди прочего Мак отправился в Роли, чтобы отыскать там здание строительного департамента округа и раздобыть план крыла для пациентов. Пока он еще никого не убил, но пообещал себе, что по возвращении в клинику займется делом всерьез, поскольку ему требовалось получить много важной информации. К тому времени, когда Мак подошел к дому, он уже знал: там никого нет.
В теплом холодильнике он обнаружил полупустую бутылку с кока-колой и выпил все до последней капли. Из водопроводного крана вода не лилась даже после того, как он полностью его открыл, поэтому Мак взял кувшин из шкафчика и направился в ближайшую ванную комнату. Там осталась вода в туалетном бачке — он вычерпал ее и выпил. Из двери спальни торчали женские ноги, остальная часть тела скрывалась внутри.
Мак вышел из дома и увидел в гараже пикап, но вся электроника сгорела, и он зашагал по дороге пешком. После захода солнца небо приобрело странный розовато-пурпурный цвет, пересеченный длинными мерцающими зелеными сполохами, прежде Мак такого не видел. Прекрасное зрелище; впрочем, смерть тоже бывает красивой.
Когда он добрался до окраины города, наступила ночь, и он увидел, что яркие сгустки концентрируются в северо-восточной части горизонта. Что это такое? Мак плохо разбирался в астрономии, но даже он понимал, что мир предпочел бы избежать подобных явлений.
В большинстве домов свет не горел; в некоторых Мак заметил слабое мерцание свечей, и пару раз более яркие ореолы керосиновых ламп. Он не придумал никакого плана, однако собирался направить гнев горожан против клиники. Конечно, они ее ненавидели, но кто-то должен был повести их за собой и спровоцировать на насилие.
Оказавшись в центре города, Мак остановился — ничего подобного он не видел с тех давних пор, как наркокартели в Мексике терроризировали население, не желающее им подчиняться.
На уличном фонаре болталось тело мужчины. Мак отметил про себя, что повесили его неправильно. Тело было залито кровью от самой шеи — жертве не стали связывать руки, и мужчина до самого конца пытался развязать узел. Отвратительное зрелище — вероятно, горожане не знали, как это делается. Под телом рычали друг на друга собаки, слизывая вытекшую на тротуар кровь.
Несколько фасадов магазинов сгорели, в воздухе витал запах смерти. Из темноты доносился лай, а когда Мак проходил мимо повешенного, псы оценивающе на него посмотрели. Если собака попробует кровь, она становится опасной. Он не хотел связываться с целой сворой, поэтому обошел их по широкой дуге, стараясь не встречаться глазами. Правильным ударом в морду можно вызвать у собаки сердечный приступ, но шесть или семь штук могут надолго его задержать и серьезно потрепать.
Впереди Мак увидел ресторан — в витрине мерцали свечи, внутри двигались многочисленные тени. Хорошо, он искал именно такое место. Отчаявшиеся люди стараются держаться вместе — во всяком случае, когда думают, что у них есть шансы на спасение. Лишь позднее, когда они начинают понимать, насколько безнадежно их положение, они могут обратиться друг против друга. На самом деле, ему повезло, что этого еще не произошло.
Мак подошел к двери и немного помедлил, оценивая тех, кто находился внутри. В зале ресторана собрались мужчины, женщины и дети; видимо, эти люди рассчитывали таким способом спастись. Мак решил, что в данный момент разговор с ними не будет представлять никакой опасности.
Он вошел и услышал гневные и отчаявшиеся голоса; дети плакали, только некоторые из них во что-то играли.
— Мы действительно голодны, Джон, — сказал мужской голос. — Ты должен найти способ нас накормить.
— Нужно поискать продовольствие в городе, — ответил один из стоявших впереди людей, вероятно, мэр.
— Проклятье, мы уже прошли по городу, — выкрикнул кто-то.
Ярость. Гнев. Они готовы броситься друг на друга. Мак набрал в грудь побольше воздуха.
— Прошу меня простить, — сказал он.
Они замерли, как испуганные мыши, и все дружно повернулись к нему. На лицах появилась подозрительность. Женщины спрятали детей за спины. Мак сразу почувствовал, что у собравшихся здесь людей полно оружия.
Он поднял вверх руки.
— Послушайте, я не вооружен.
Он переводил взгляд с одного лица на другое, улыбался, но не слишком широко, понимая, что его следующие слова будут иметь решающее значение, и потому постарался тщательно их продумать.
— Я сбежал из клиники Эктона, — продолжал он.
Люди загомонили, их подозрительность усилилась. Однако Мак все просчитал заранее — он ими играл.
— Но я не сумасшедший!
Они немного успокоились.
— Пусть он говорит, — сказал мужчина, стоявший в передней части зала, толстый коротышка с пустыми глазами.
Изголодавшийся толстяк. Наверное, он с ума сходит от голода и теряет десять фунтов в день, решил Мак.
— Я помощник шеф-повара.
— Так, значит, ты оттуда сбежал? — спросил мужчина с охотничьим ружьем. — И зачем это нужно помощнику повара?
— Проклятье, там настоящий дворец! У них тонны продовольствия, тонны! Его хватит, чтобы кормить проклятых психов в течение года. Там столько еды, что весь город сможет продержаться, пока все это не закончится — если на то будет воля божья.
Мак замолчал, давая им время осмыслить его слова.
— Сколько там продовольствия? — спросила женщина.
— Сотня выпотрошенных свиней, сорок говяжьих туш, около четверти тонны разделанного мяса, не говоря уже об огромном подвале, забитом консервами, рассчитанными на длительное хранение. На холме стоит настоящий Версальский дворец. Они не имеют права держать столько еды для горстки сумасшедших. Это неправильно, когда нормальные люди, главная опора страны, голодают! Вот почему я сбежал. Хочу помочь тем, кто нуждается… здоровым людям. — Он с горечью рассмеялся. — Там полно отбросов, которые не нужны нашему миру. Но вы ему необходимы. — Он показал на маленькую девочку, выглядывавшую из-за материнской юбки. — Она нужна нашему миру.
— У них больше оружия, чем у нас.
Все одобрительно загудели.
— Да, я знаю, вы туда ходили и в вас стреляли.
— Я там был, — сказал тот же голос, и из толпы вышел мужчина лет тридцати. За ним последовал подросток такого же крепкого сложения. — Я отслужил два срока в армии. Когда все началось, вернулся в Соединенные Штаты. И могу сказать, как солдат: если мы нападем на клинику Эктона, многие из нас погибнут.
