Сейчас эти две волчицы бежали вместе со всеми. Катрия была хорошей загоняющей, а загоняющие могли пригодиться в битве. Жалко, что Мораг слепа, ведь и в ней еще достаточно сил. Друг Мораг любезно предложил свои услуги, но если его убьют, то кто будет заботиться о Мораг?
На второй день пути, когда волки находились еще далеко от Пустыни черного стекла, земля вдруг как-то глухо загудела по их лапами. От странного дрожания у многих поднялись дыбом волосы.
Намара подала приказ остановиться, вспрыгнула на камень и осмотрела всех членов своего клана. Она была волчицей средних размеров, со шкурой цвета грозовых облаков и зелеными глазами. В осанке ее проскальзывали благородные черты, а движения отличались мягкостью, но под внешним спокойствием скрывался бурный водоворот чувств.
«Хорошие у меня волки, – подумала она. Более половины – самки, но они умеют сражаться так же яростно, как и самцы. Если на то пошло, то сейчас она возглавляла самую большую группу волчиц во всех этих землях. Правда, несмотря на то что она безоговорочно доверяла своему клану, никто из них раньше не воевал с медведями. Эти волки оттачивали свои боевые навыки в мелких стычках с недостойными МакХитами.
МакХиты часто прибегали в дальние пределы страны Далеко-Далеко, чтобы отбить кого-нибудь из своих беглецов, но за все время, прошедшее с правления Хордверд, это им не удалось сделать ни разу. Намара, понимала, что и в этот раз им нужно было драться с МакХитами, но было уже поздно. Подлые волки подняли огромную суматоху по всей стране, среди всех ее созданий, и довели дело до войны. Только что вернулся разведчик с плохими новостями – первый раунд переговоров закончился неудачей, и был подан призыв всем кланам выступить. Медведи не хотели ни о чем говорить, согласно их мнению священный договор был нарушен раз и навсегда. У волков не оставалось выбора – либо защищаться, либо быть уничтоженным врагами, превосходившими их по силе и размерам.
Ни один волк из страны Далеко-Далеко еще не бился насмерть с медведем. А теперь еще и это глухое биение, предвещающее большие несчастья. Настал момент обратиться к своим соратникам с воодушевляющей речью.
– То, что вы слышите, – это не землетрясение. Это глухое биение производят лапы медведей, колотящих по земле и призывающих всех своих сородичей на общее собрание, похожее на наши гаддерглуддеры перед бирргисом. Цель – разгорячить их кровь и пробудить желание броситься в бой.
Послушайте меня, волки. Я не настолько проста или глупа, чтобы полагать, будто вы не боитесь медведей. Я тоже их боюсь. Но скажу кое-что, что может вас удивить. На самом деле наш настоящий враг – вовсе не медведи.
Послышалось озабоченное перешептывание, кое-кто даже недоверчиво рыкнул.
– Нет, не с медведями мы должны сражаться. Мы должны сражаться с причиной этой гнусной войны, а настоящая ее причина – Макхиты!
Волки притихли.
– МакХиты похитили невинного медвежонка, отобрали его у любящей матери. И теперь, если мы не остановим МакХитов, медведи на нас нападут, и у нас не останется выбора, кроме как защищаться. Поэтому наше первое сражение должно произойти с кланом, который мы так хорошо знаем и с которыми нас связывают узы крови и общая история. Мы должны напасть на МакХитов. Если кто и знает, как сражаться с ними, так это МакНамары! Тем самым мы постараемся вернуть мир в земли Далеко-Далеко!
Скажу еще про страх. Страх – это всего лишь оборотная сторона кости смелости. Одна не может существовать без другой. Смелость, как сказал один древний воин, это страх, который удается сдерживать чуть дольше. Мы сражаемся ради жизни в стране Далеко-Далеко, в которую нас привел первый фенго во времена Долгого Холода. И эта жизнь, поверьте мне, стоит того, чтобы за нее сражаться! Лучше сражаться за что-то, чем жить и ничего не иметь. Мы в клане МакНамар не отправляемся на войну, увешавшись различными побрякушками или тинулабами из хвостовых костей. У нас нет знаков различия, как у других кланов. Ибо мы волчицы, и нам не нужны все эти внешние украшения. Мы и так знаем, кто мы. Мы самые храбрые и отважные бойцы в стране Далеко-Далеко!
Собравшиеся волки испустили воодушевленный вой, заглушивший глухое биение земли. Намара подала знак помолчать и продолжила:
– Когда волчица показывает все, на что способна, ей не нужны медали или кости, собранные на поле боя. И когда МакХиты увидят нас, они поднимут задние лапы и обмочат свои вонючие шкуры, восклицая: «О Великий Люпус, это же боевые МакНамары и сама дочь вервольфа Намара!»
С каждым словом волчица все больше распалялась и повышала голос.
– Когда же война закончится и ваши внуки спросят: «Что вы делали на большой войне с медведями?», вы посмотрите им в глаза и скажете: «Ваша бабушка отправилась с отрядом Мак-Намар и сражалась во имя справедливости бок о бок с самой отважной волчицей Галаной, Намарой клана!»
Глава двадцать третья
«Эдме, эдме, эдме!»
Тоби долго сидел в той ужасной яме, но так и не сказал своего имени. Теперь же, едва увидев Эдме, он сразу же, не думая, выпалил имя своей подруги по играм. Тут же от одной каменистой стены к другой эхом запрыгали вопли Старого Кагса: «Эдме! Эдме! Эдме!» Безумный волк уверенно шел к Эдме, не обращая внимания на потоки пенной слюны, вытекавшие у него из пасти. Эдме застыла на месте, не сводя глаз с Кагса, взор ее потух.
«Она обращается в камень!» – подумал Фаолан.
Единственный глаз Эдме стал почти таким же пустым, как и дыра на месте отсутствующего. Казалось, из этих дыр вытекает сама ее душа. Между тем Старый Кагс с каждым шагом набирался сил. В его глазах загорелся не виданный ранее свет, но не свет надежды и целеустремленности, а страха и отчаяния. Фаолан понял, что на самом деле, в глубине души, больной волк боится умереть в одиночестве, и потому хочет хоть с кем-нибудь разделить свою болезнь и свою смерть.
– Эдме! Эдме! – распевал Старый Кагс. – Мне нужно было имя, я получил имя, теперь все будет по-другому. Эдме! Эдме! Эдме! Подойди ко мне, раздели со мной мою пену. Мы не одни, Эдме!
Ноги его уже не дрожали, он ступал уверенно и ровно, с каждым шагом приближаясь к замершей волчице, которая не могла пошевелить даже хвостом.
– Беги, Эдме! – крикнул Фаолан. – Не стой на месте!
Казалось, что Эдме попала в ужасную паутину, протянувшуюся через всю Яму, и что с каждым разом, как звучало ее имя, эта паутина дрожала и еще сильнее запутывала несчастную волчицу. Болезненные нити этой паутины касались уже не только Эдме, но и других присутствующих.
Но тут спертый воздух Ямы разорвал пополам стремительный полет комка перьев, упавшего сверху. Раздался пронзительный крик тревоги, какой обычно издают пятнистые неясыти. Старый Кагс дернулся и на удивление ловко подпрыгнул.
– Артур! – непроизвольно воскликнул Фаолан.
– Артур! – пробормотал едва разборчиво Старый Кагс, вцепившись зубами в левое крыло птицы.
– Бегите! – крикнул Артур. – Хватайте медвежонка и бегите!
