– В гостиной Герда приготовила нам чай. Пойдем, поговорим.
После чего развернулась и неторопливо прошествовала в глубь дома, пока я медлила, почему-то опасаясь принять ее приглашение.
Когда я все-таки вошла в гостиную, так и не сняв пальто и комкая в руках перчатки, Анна сидела на диване и неспешно крошила печенье в блюдце. Увидев меня, она глазами показала на кресло напротив, но я предпочла проигнорировать это, настороженно замерев у самого порога.
– Да не бойся ты меня. – Анна устала поморщилась, сообразив, что я в любой момент готова сбежать прочь. – Хлоя, я ведь твоя сестра, а не чудовище какое-нибудь. И люблю тебя, хотя ты этому, по всей видимости, не веришь.
Устыдившись, я все-таки подошла ближе, но осталась стоять.
– Насколько я понимаю, ты все уже решила. – Анна не стала терять времени на пустые пререкания, предпочтя начать разговор. – Когда ты уезжаешь?
– Собиралась уже сегодня. – Я стыдливо опустила голову, словно уличенная в чем-то недостойном. Неохотно добавила: – Вещей у меня мало, так что сборы вряд ли займут много времени.
– Я рада, что ты не сбежала трусливо так, как некогда с тобой поступил Лукас, а с Габриэль – Гилберт. – Анна негромко хмыкнула.
– Ты в курсе того, что Гилберт уехал из Аерни? – удивленно спросила я, поскольку не рассказывала об этом сестре.
Вместо ответа она лишь снисходительно улыбнулась, а я вновь опустила голову, вспомнив об ее уникальных способностях.
– Я сегодня была в доме Дугласа, – негромко проговорила я, разглядывая носки своих башмаков. – Угодила как раз на похороны, но зато поговорила с его сыном. Он будет продолжать дело отца. Естественно, не то, которое связано с изгнанием демонов, а другое. Официальное, так сказать. Ричард Паттерсон согласился стать моим поверенным. Я оставила ему подробнейшие инструкции. Ты ни в чем не будешь знать нужды.
– Ты уезжаешь навсегда? – тихо спросила сестра, и я с нескрываемым изумлением заметила, как ее глаза опасно заблестели, будто она изо всех сил сдерживала слезы.
– Не знаю, – честно ответила я.
Анна вскинула на меня полный горечи взгляд, ее губы скривились, и неожиданно мне стало нестерпимо стыдно за свое поведение. Ей ведь всего одиннадцать! А я оставляю ее на произвол судьбы, поддавшись воле эмоций. Как ни крути, но Анне пришлось в жизни намного тяжелее, чем мне. Ну и что, что я жила в пансионе? Зато я знала, что моя мать жива и здорова и хоть изредка вспоминает обо мне. А у Анны из родных осталась только я. Ну, и Вильгельм, с которым, как выяснилось, у нее нет общей крови.
– Я вернусь, – вдруг горячо пообещала я. – Анна, я обязательно вернусь! Мне просто нужно время, чтобы побыть одной и разобраться со своей жизнью. Понять, чего я на самом деле хочу.
– Я буду ждать, – пообещала Анна, и где-то на самом дне ее зрачков зажглась робкая искра надежды. – Хлоя, я действительно буду очень скучать по тебе.
В комнате стало тихо. Я кусала губы, борясь с порывом обнять нахохлившуюся сестренку, погладить ее по голове и заверить, что все будет хорошо. Принятое было решение жгло огнем сомнений. Как-никак я ответственна за сестру. Почему тогда бегу от своего долга?
– Ты считаешь меня чудовищем? – внезапно спросила Анна.
– Нет, что ты! – Я растерянно всплеснула руками. – Анна, я уверена, что ты станешь настоящей честью рода Мюррей!
И запнулась, поняв, что не так давно похожая фраза прозвучала в отношении сына Лукаса, которому я напророчила прославить род Одли.
– Да, но в моих жилах нет ни капли крови сего славного семейства. – Анна грустно усмехнулась. Помолчала и добавила совсем тихо: – И ты хочешь оставить меня. Бежишь прочь, словно я отмечена клеймом Альтиса.
И опять тишина. Давящая на уши, грозящая переродиться криком из моего горла. Все, что угодно, лишь бы оборвать эту паузу!
Меня бил озноб, будто я находилась не в жарко натопленной комнате, а на морозе. Пытаясь скрыть дрожь, я засунула руки в карманы пальто и вдруг наткнулась на коробочку, о которой успела забыть.
– Лукас сделал мне предложение, – сказала я.
Это прозвучало глупо и некстати, но мне было все равно. Я готова была даже прочитать наизусть первый пришедший на ум детский стих, лишь бы оборвать эту пытку молчанием.
– У него есть сын, – продолжила я, заметив, что Анна все так же смотрит вбок, видимо, не желая даже на миг встретиться со мной взглядом.
Губы сестры чуть дрогнули от желания задать вопрос, но она сдержалась.
Поняв, что Анна больше не хочет со мной беседовать, я тихо вышла из гостиной.
Как я и говорила, сборы не заняли много времени. Уже после обеда в прихожей стояло два чемодана, а на крыльце мялся грузный верзила, ожидая, когда ему разрешат перенести их в нанятую карету.
Анна не вышла меня провожать. Герда украдкой вытирала слезы, пока я нарочито неторопливо повязывала шляпку, то и дело косясь в сторону лестницы – не покажется ли на ней сестра. Поняв, что этого не произойдет, я тяжело вздохнула и повернулась к своей помощнице по хозяйству.
– Доброго пути, найна, – пожелала она, пряча в носовой платок свой покрасневший от приглушенных всхлипываний нос. – Обязательно дайте знать, когда доедете до Батфилда!
– Да, конечно, – рассеянно отозвалась я, думая совсем о другом. Затем вдруг вскинула голову, в упор взглянув на Герду, и прямо спросила: – Герда, только один вопрос. Себастьян сказал, что Анна забрала твою тень, заставила тебя поклоняться ей, как люди поклоняются богам. Это так? И если да – то почему? Почему ты позволила это?
– Поклоняюсь ли я вашей сестре? – удивленно переспросила Герда, на мгновение даже перестав плакать. – Найна, я ее очень люблю. Как мать любит свое дитя. А любовь – это и есть в каком-то роде поклонение. Да, Анна забрала, но не мою тень, а мое сердце. Впрочем, дети так всегда поступают со своими родителями.
Я опустила голову, не найдя, что возразить ей. Повернулась и вышла.
Извозчик уже заканчивал возиться с моим багажом. Когда я подошла ближе, он любезно распахнул передо мной дверцу кареты. Но неожиданно переменился в лице, глядя куда-то поверх меня.
– Что-то случилось? – спросила я, невольно оборачиваясь и пытаясь проследить за его взглядом.
По быстро темнеющим в преддверии ночи небесам стремительно неслись плотные облака, рискующие в любой момент обрушить на землю всю мощь нового снегопада.
– Да нет, ничего особенного, найна, – пробурчал мужчина, с сомнением почесывая бороду и по-прежнему опасливо косясь вверх. – Просто облака сегодня чудной формы. То и дело кажется, будто надо мной огромная птица парит.
Я нахмурилась, опять посмотрела в небо, но не обнаружила там ничего необычного.
Уже в карете я неожиданно вспомнила слова Лукаса о том, что он не оставит меня. Все равно будет рядом, пока я не приму окончательного решения. Прильнула к окну – и тут же отпрянула, поскольку отчетливо увидела, как одно из облаков вдруг резко замедлило ход, а потом и вовсе остановилось, зависнув прямо над лошадью, неспешно трусящей по улице.
