Я мученически возвела очи горе́, поняв, что кошмар продолжается. В висках опять зашевелилась задремавшая было мигрень, раз за разом пронзая мою несчастную голову раскаленными спицами боли. И внезапно я увидела Анну. Сестра притаилась на лестнице, отстраненно наблюдая за происходящим внизу. Она сидела прямо на ступеньках, положив на колени стиснутые до белых костяшек остренькие кулачки, и почему-то улыбалась. Заметив, что я увидела ее, Анна медленно сфокусировала на мне взгляд своих бесконечно голубых безмятежных глаз. И на какой-то миг мне стало очень страшно. Так страшно, что по моей спине пробежали холодные мурашки. Показалось, будто на меня посмотрело древнее создание, на короткий срок для собственного развлечения принявшее облик маленькой невинной девочки.
Однако в следующее мгновение Анна растерянно моргнула – и наваждение схлынуло. Я вновь видела перед собой любимую сестренку, с тоской и испугом взирающую на разгоревшийся по новому витку скандал.
– Ну все, достаточно!
С этими словами я встала со стула. Удивительно, на сей раз я произнесла это без крика, однако в прихожей моментально воцарилась тишина.
– Габриэль, успокойся, между мной и Гилбертом нет никаких отношений, кроме дружеских, – отчеканила я, строго глядя на заплаканную девушку. – Он действительно едет со мной, но лишь как приятель, способный оказать необходимую поддержку.
– А тебе не кажется, что прежде было бы неплохо испросить моего на то позволения? – ядовито осведомился Вильгельм, даже не пытаясь скрыть неприязни во взглядах, которые он то и дело бросал на Гилберта. – Ты прекрасно знаешь, что мой отец никогда не любил гостей. И в любом случае это крайне неуместно – присутствие, по сути, абсолютно постороннего человека в имении, когда там происходят столь печальные события!
– Кто сказал, что ваш отец вообще меня увидит? – тут же отозвался Гилберт и с нарочитым недоумением пожал плечами: – Насколько я понял по вашим словам, его состояние так плачевно, что он наверняка не встает с кровати. А значит, мы вряд ли столкнемся с ним в коридорах вашего имения. Обещаю, что буду вести себя тише воды ниже травы, лишь бы не потревожить его покой.
– Я не сомневаюсь в вашем благоразумии. – Вильгельм презрительно фыркнул в ответ на эти слова. – Однако по-прежнему не понимаю, в чем заключается необходимость вашего присутствия в моем доме.
– Беспокойство за Хлою и Анну, – честно произнес Гилберт после краткой заминки. – Как я понимаю, дорога к вашему имению займет несколько дней. Обратно они отправятся явно не сразу же, а поздняя осень – не самая лучшая пора для путешествий. Это время разгула всевозможного отребья. Да, Хлою и Анну будет сопровождать Герда, но многое ли она сможет сделать, если на них нападут? Согласитесь, они будут представлять слишком легкую добычу.
– Я могу выделить для сопровождения сестер кого-нибудь из слуг, – неуверенно предложил Вильгельм. По его растерянному виду было понятно, что он явно не ожидал столь весомого возражения со стороны Гилберта, объясняющего необходимость своего участия в нашем путешествии.
– Кого-нибудь из слуг? – Теперь уже Гилберт фыркнул с нескрываемым пренебрежением и презрением. – Полноте! Вы ведь прекрасно знаете, как часто они оказываются замешанными в нападениях на хозяев. А Хлоя, как вы верно вчера заметили, сейчас стала одной из самых состоятельных дам Итаррии, и за ней вполне может начаться настоящая охота, причем не со стороны брачных аферистов, а со стороны самых обычных разбойников – охотников за выкупом. Неужели вам настолько безразлична безопасность сестры?
И без того от природы длинное лицо Вильгельма вытянулось еще сильнее от заключительного вопроса Гилберта. Мой сводный брат в замешательстве посмотрел на меня, затем перевел взгляд на все еще тихонько всхлипывающую Габриэль и неожиданно воссиял радостной улыбкой.
– Хорошо! – с непонятным воодушевлением вдруг согласился он. – Только она тогда едет с нами! – И его тонкий и по-девичьи хрупкий палец ткнул по направлению к Габриэль.
Мои брови сами собой взметнулись вверх, но почти сразу же я прикусила губу, удерживаясь от глупого хихиканья. Видать, мой братец действительно подумал, что между мной и Гилбертом могут существовать некие отношения, которые мы скрываем от окружающих, раз приятель так рвется сопровождать меня в поездке, вот и решил предпринять, так сказать, превентивные меры. Вильгельм, должно быть, предположил, что присутствие Габриэль будет связывать нам руки и мешать наслаждаться жизнью и друг другом. Ну что же, это и мне, и Гилберту даже на руку. Во-первых, чем больше народа, тем веселее. А во-вторых, участие в поездке поможет утихомирить столь некстати разыгравшуюся ревность Габриэль.
К слову, она сама несколько опешила от внезапного то ли приказа, то ли пожелания человека, который к тому же был ей совершенно незнаком. Но почти сразу в ее серых глазах зажегся огонек решимости, и она с вызовом вздернула подбородок, бросив на меня преисполненный непонятного злорадства взгляд.
– Да! – воскликнула она. – Так будет лучше всего!
После чего круто развернулась на каблуках и исчезла за дверью с той же стремительностью, с которой появилась здесь. Лишь медленно и печально спланировала на пол шляпка, все-таки не удержавшись на ее встрепанной головке.
– Куда это она? – обескураженно поинтересовался Вильгельм, вряд ли ожидая, что его невольная союзница так поспешно исчезнет.
– Предполагаю, что за вещами, – меланхолично отозвалась я, делая еще один крохотный глоток вина в безуспешной попытке совладать с головной болью, некстати пробудившейся от всей этой суеты. Но все зря, приступ не торопился отступать. Перед глазами по-прежнему мельтешили черные мушки, виски то и дело пронзало острой раскаленной иголкой.
Н-да, как-то невесело начиналась моя поездка. Что же, будем надеятья, что все это лишь временные затруднения и в дальнейшем обойдется без неприятных сюрпризов.
Словно в унисон моим мыслям, мигрень на какой-то краткий жуткий миг стала совершенно невыносимой. Наверное, именно из-за этого почудился тихий издевательский смешок, прозвучавший неожиданно близко, поскольку, когда я удивленно завертела головой, никого рядом не обнаружила.
* * *
Как и следовало ожидать, в путь мы пустились лишь в вечерних сумерках. Осенью темнеет рано, тем более что после обеда прежде безоблачное небо заволокло плотными свинцовыми тучами, из которых то и дело накрапывал мелкий противный дождик. Время отъезда отодвинули и сборы Габриэль. Как девушка ни спешила, но только на разговор с матерью у нее ушло никак не меньше часа. София отнюдь не обрадовалась неожиданному известию о том, что ее дочь собирается в гости к моему отчиму. И дело было даже не во внезапности этой затеи. Основная проблема заключалась в том, что кому-то необходимо было присматривать за Амалией – бабушкой Гилберта, которая к настоящему моменту из-за преклонного возраста почти выжила из ума. И по всему выходило, что столь нелегкую обязанность придется взвалить на свои плечи именно Софии. Конечно, достойная плата помогла бы ей смириться со столь печальным известием, но к настоящему моменту род Валоно, к которому принадлежал Гилберт, был практически разорен, поэтому у моего приятеля просто не оказалось денег, чтобы должным образом отблагодарить женщину за хлопоты.
