— Мы вроде бы куда-то собирались, — мрачно уставилась на Арта я. — Но если ты передумал, я с удовольствием задержусь на эти пару дней здесь. Алеорн, думаю, не откажет.
Реакция вампира была ожидаемой: Арт мгновенно прищурил полыхнувшие злым ультрамарином глаза. А вот что оказалось странным, так это в то же время вспыхнувшие изумрудом глаза Ланатиэль. Однако!
— Не стоит из-за меня задерживаться, — выдохнула полуэльфийка с неприкрытой ненавистью. — Счастливого пути.
И, не дожидаясь ответа, исчезла под маскировкой. Спустя мгновение где-то вдалеке громко хлопнула дверь.
— Что с тобой? — холодно спросил Арт.
— Тот же вопрос хочу задать тебе. — На этот раз вины за собой я не чувствовала, даже наоборот — в душе поднималась волна обиды и гнева. — Кто она?
— Маленькая, ты что, ревнуешь? — Арт с искренним изумлением воззрился на меня.
— А что, не должна? Она называет тебя на «ты», ты улыбаешься ей, а потом рычишь, что я не оказала твоей подруге должного уважения! И какой еще реакции ты ожидаешь?!
— Тень…
— Я хочу знать, Арт, и сейчас! Иначе в Вайленберг можешь возвращаться один!
Глаза архивампира вновь полыхнули ультрамарином. Его величество с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и резко выдохнул. Не в характере Арта было что-то кому-то объяснять или оправдываться, и я это прекрасно знала. Однако за месяц общения с Алеорном я научилась одной важной вещи: все, что не нравится, нужно выяснять и искоренять сразу. Иначе эмоции будут грызть сильнее, а непонимание возрастать. Поэтому на проявленное Артом недовольство упрямо ответила тем же. В конце концов, к чужим отрицательным эмоциям мне не привыкать. Нечто подобное я уже проходила, когда носила свадебный браслет темного эльфа. И ничего, справилась.
Да, браслетик оказался на редкость мерзкой штукой. Мало того что снять артефакт было невозможно целый месяц, так он к тому же требовал от носящей верности. Верности абсолютной, не только в действиях, но и в мыслях. Проявление любой посторонней симпатии сразу отзывалось в руке резкой болью. А кроме того, у артефакта имелась еще одна особенность — передача эмоций партнера. Причем как приятных, так и отрицательных.
Браслет меня заставили надеть обманом, и ни я, ни его хозяин, темный эльф Алеорн, этому обстоятельству рады не были. Однако поскольку месяц нам приходилось как-то существовать рядом, пришлось приспосабливаться, чтобы не тонуть ежедневно в отрицательных эмоциях друг друга. И если теперь предстоит пройти подобный этап отношений с Артом — что ж, выдержу и это.
— Хорошо, — видимо угадав мои мысли, хмуро, но более спокойно сказал архивампир. — Тебе не о чем волноваться. Ланатиэль — единственная дочь матери пятого дома. При рождении ее убили, а я вернул Лану к жизни. Ну и потом еще пару раз приходилось — маленькие дети, на которых объявлена охота, обычно долго не живут. Вот и привязался немного. Считай, что я отношусь к ней так же, как к Ари.
Арт опекает еще кого-то, кроме Ари? Я растерянно кашлянула и потеребила браслет, пытаясь уложить в голове все сказанное. Не может быть, чтобы он дважды совершил одну и ту же ошибку! Но как тогда подобное объяснить?
— А почему ты вообще ее столько раз спасал? — недоуменно спросила я. — Ари ты слово давал, а тут? Тоже обещание какое-то?
— Не совсем. — Арт улыбнулся. — Скажем, это был такой долгосрочный взаимовыгодный контракт.
— С пятым домом?
— И с ним тоже. — Улыбка вампира стала шире. — Но в основном с Вельском. К примеру, помнишь Мируополь? Тот приграничный город неподалеку от плато Демонов, где я тебя лечил?
Я кивнула.
— После окончания войны с вампирами, как и все владения Грега, он находился во владении Вельского королевства. А благодаря помощи Ульриху я смог присоединить его к Вайленбергу.
— Погоди. — Окончательно запутавшись, я помотала головой. — При чем тут Ульрих и Вельск?
— Ну, маленькая, ты ведь видела, что Ланатиэль полукровка. Сама-то как думаешь? — хмыкнул Арт.
— Э-э-э? — Не веря собственному предположению, я уставилась на вампира. — Она что, его дочь?!
— Именно, — довольно подтвердил тот.
— Но… как такое может быть? — выдохнула я пораженно. — Он же король, женат, и вообще…
— Ульрих на престол взошел только двадцать лет назад, — пояснил Арт. — Тогда же примерно и женился. Юность, судя по всему, у принца была бурная, но, поскольку он все же проявленный светлый, не признать своего ребенка или позволить ей умереть Ульрих не смог. В конце концов, охотятся за Ланой, по большей части, именно из-за него.
— Одна-ако, — протянула я, все еще не в силах до конца поверить услышанному.
Зато теперь многое стало понятным — и поведение кудрявой девицы, и даже странное сияние в ее глазах, которое так напомнило мне взгляд вампира. Еще бы, пусть эльфийскую полукровку, как и меня, в вампиршу не обратить, но несколько воскрешений не могли не оставить следа в ее человеческой половине.
В этот момент мне стало Ланатиэль немного жалко. Находиться среди эльфов и людей на правах полукровки, не имея прав на все вроде бы полагающиеся по роду титулы, уже само по себе неприятно. А если из-за такой родословной к тому же постоянно пытаются похитить или убить…
Почему-то возникла твердая уверенность: родственников Ланатиэль очень не любит. И неудивительно, что она так радуется Арту. Все-таки архивампир — едва ли не единственный, кто пусть и по договору, но делал для девушки что-то хорошее.
Н-да, а мы, оказывается, во многом с ней похожи…
— Ну по-прежнему злишься или я могу надеяться на твое согласие посетить Вайленберг? — полюбопытствовал, возвращая меня в реальность, Арт.
Мы, оказывается, уже подходили к выходу. Очнувшись, я виновато посмотрела на него:
— Прости.
Арт только улыбнулся, толкнул резную дверь, и я поежилась от скользнувшего по коже холодного ветерка.
— Готова? — Рука вампира скользнула на мою талию.
— Не уверена…
Конец фазы потонул во тьме перехода.
Алеорн Дирадор элдер Айанор, старший сын первого дома темных эльфов, стоял у окна и рассеянно смотрел куда-то вдаль. Мысли его блуждали очень далеко от дома. Где-то на севере, там, куда уводило тающее эхо портала.
Странно. Он ждал этого дня целый месяц. Хотел вернуться в то отстраненное безэмоциональное состояние, которое считал нормой, в котором пребывал практически всю жизнь. И что? Что теперь?
Пустота.
Вокруг вновь мелькают подобострастные лица и льстивые улыбки, скрывающие затаенный страх. И ни одной искренней души рядом. За прошедший месяц дейморец, неожиданно для себя, научился ценить это качество, вот только искренность среди темных эльфов — не ходовой товар.
От осознания этого в Алеорне вспыхнула злость. «Довольно, — одернул эльф сам себя, — это было всего лишь воздействие браслета, не более того! А еще — глупые воспоминания и попытка сравнить Тень с Ланатиэль».
