Джаред остановился на краю широкой поляны. Лишь углубление в земле указывало на то, что в былые дни тут стоял дом.
— Дом перенесли?
— Он сгорел.
— Это случилось недавно?
— В начале девятнадцатого века.
Подойдя к высокой сосне, Джаред уселся на мягкий ковер из опавшей хвои.
Аликс устроилась рядом, хотя и не слишком близко. Она отметила про себя, что вид у него на редкость серьезный.
— Ты хотел о чем-то со мной поговорить?
— Да, но прежде о телефонном звонке. Я только что связался со своим помощником из Нью-Йорка.
— Тебе нужно вернуться, — невольно вырвалось у Аликс с грустью.
— Нет, — улыбнулся Джаред. В ее голосе звучало сожаление. Казалось, Аликс не хочет, чтобы он уезжал.
— Так что сказала твоя помощница?
— Помощник. Это мужчина. Его зовут Стэнли. Он необычайно энергичен и деловит, вдобавок носит галстук-бабочку. Я попросил его узнать насчет твоей подруги Иззи.
— Правда? — удивилась Аликс.
— Да. Иззи на Американских Виргинских островах.
— Ты шутишь.
— Стэнли никогда не шутит. И никогда не ошибается. Он позвонил матери Иззи, и та сказала, что мать Гарри…
— Гленна.
— Мать Гленна так сильно допекала Иззи, что жениху пришлось увезти ее на время.
— Будущая свекровь Иззи не единственный источник зла. С ее матерью тоже нелегко уживаться.
— Стэнли так и сказал. Похоже, после того как Гленн пригрозил обеим женщинам, что их не пригласят на свадьбу, если они не отстанут от Иззи, две родительские пары оплатили поездку жениха и невесты на Карибы. Однако мобильный телефон Иззи не работает на острове, а пользоваться телефоном отеля слишком дорого.
— Они с Гленном небогаты, Иззи не хотелось бы увеличивать счет, который придется оплачивать родителям.
— Именно так я и подумал, поэтому Стэнли позаботился, чтобы твоей подруге доставили из ближайшего магазина телефон. Международные звонки уже оплачены.
Аликс замерла, изумленно глядя на Джареда. Он отвернулся, так что ей был виден только его профиль.
— Ты так добр, — тихо произнесла она. — Я верну тебе деньги за телефон.
— Пусть это будет подарком к свадьбе, вдобавок у Стэнли появилось хоть какое-то занятие.
— Спасибо. Большое спасибо. Я тебе очень благодарна. — Аликс наклонилась вперед, будто собираясь поцеловать Джареда в щеку, но тот отвернулся, и она снова выпрямилась. «Что ж, ладно. Дружба так дружба. Если он так хочет, постараюсь не забывать». — Ты уже не в первый раз поражаешь меня, — произнесла она. — Сначала цветы, а теперь телефон. Не знаю, как мне тебя благодарить.
Джаред немного помолчал, прежде чем ответить:
— Ты читала завещание моей тети?
— Нет. Мама позвонила мне и дала телефонный номер адвоката. Она сказала, что у него есть для меня замечательные новости, от которых я приду в восторг.
Джаред с улыбкой повернулся к ней:
— Это похоже на Викторию.
В его голосе ясно слышались любовь и восхищение, отчего в Аликс шевельнулось чувство, похожее на ревность. Она попыталась подавить неприятное ощущение, но в голове вдруг мелькнула догадка, что, возможно, Джаред отворачивается от нее из-за Виктории. Разве не о том же упомянула Иззи, впервые войдя в изумрудную спальню? Поморщившись, Аликс отмахнулась от этой мысли.
— Как я понимаю, адвокат не сказал тебе о Валентине, — продолжал Джаред.
— Ты как-то уже упоминал это имя, но я ничего не знаю о ней.
— Мой дед… — Джаред внезапно оборвал себя на полуслове. — Ты, конечно, видела портрет в спальне тети Адди? То есть в твоей спальне?
— Капитана Калеба? Должно быть, это твой прадед или даже прапрадед.
— Пятикратный прадед. Хочешь услышать его историю?
— Еще как.
Они сидели под искривленным деревом, у освещенной солнцем поляны, где когда-то стоял старый дом Кингсли. Кругом царила тишина.
— Валентина Монтгомери не была местной уроженкой, — начал Джаред. — Она приехала сюда в начале 1800-х годов навестить старую тетю, которая вышла замуж за морского капитана с Нантакета. Тетя овдовела, здоровье ее расстроилось, и Валентина осталась ухаживать за ней. — Джаред рассказал, что молодой красавец, капитан Калеб Кингсли находился в море, когда прибыла Валентина. Он совершал одно из четырех путешествий в Китай, принесших ему широкую известность. Покупая там самые изысканные редкости, он привозил их на остров и с немалой выгодой для себя поставлял в торговые лавки по всему восточному побережью. — Он обладал хорошим вкусом, — объяснил Джаред. — Это выделяло его из среды торговцев и в конечном счете принесло ему богатство. — По словам Джареда, другие моряки, приезжавшие в Китай, привозили в Америку самые дешевые товары, чтобы получить как можно больше прибыли. Калеб же превыше всего ценил красоту, и в итоге к тридцати трем годам успел нажить весьма значительное состояние. На острове, где имелось немало вдов, он считался крайне выгодной партией, желанной добычей. — Калеб с Валентиной полюбили друг друга и собирались пожениться, — продолжал Джаред, — но капитан внезапно решил отправиться в свое последнее плавание.
— Кажется, тогда морские путешествия длились годами? — заметила Аликс.
— Приблизительно от трех до семи лет.
— Значит, они договорились подождать до его возвращения?
— Да. — Джаред улыбнулся. — Но не во всем им хватило терпения ждать. Уезжая, Калеб не знал, что Валентина носит его ребенка.
— О Господи, — вздохнула Аликс. — Что же она сделала?
Джаред не мог признаться, что слышал эту историю от деда несчетное множество раз, и всегда Калеб говорил о ней с волнением и гневом.
— Валентина вышла замуж за Оубеда Кингсли, кузена Калеба. Почему, никто точно не знает, вероятно, она хотела дать своему ребенку имя Кингсли. А может быть, став замужней женщиной, она смогла остаться на острове и растить здесь свое дитя. Или…
— Или что?
— Возможно, ее вынудили шантажом или угрозами. Видишь ли, Валентина владела рецептом «Мыла Кингсли». Она нашла способ варить мягкое прозрачное мыло на глицериновой основе, тогда как в те времена для изготовления мыла использовали щелок.
— При одной мысли об этом у меня начинает саднить кожу.
— Валентина и раньше варила мыло, продавая его в лавке Оубеда. Женившись на ней, кузен Калеба поставил производство мыла на поток и начал сбывать его большими партиями на материке. Что бы о нем ни говорили, он обладал отменной деловой хваткой.
Аликс уловила в голосе Джареда презрительную усмешку. Казалось, он рассказывал не о делах давно прошедших дней, а о совсем недавних событиях.
