Их головы сблизились. Взгляд Аликс скользнул по гладко выбритому лицу Калеба. Она ощутила легкий аромат его кожи, солоноватый запах мужчины.
Заиграла новая мелодия, более задумчивая, медленная. Калеб распростер руки, и Аликс скользнула к нему в объятия, словно ничего естественнее этого и быть не могло. Они закружились в вальсе, легко, стремительно, едва касаясь ногами земли. Аликс показалось, что она взлетает к небу, уносясь все выше и выше.
Она запрокинула голову и зажмурилась, а, открыв глаза, обнаружила, что действительно смотрит откуда-то сверху на чердачное окно и на сложенные штабелями вещи. Они с Калебом парили высоко над полом. Будучи архитектором, Аликс понимала, что это невозможно — даже если бы каким-то чудом им удалось оторваться от земли, низкий потолок не позволил бы вознестись на такую высоту, — но мозг ее отказывался рассуждать логично. Прекрасное свадебное платье развевалось, вздымаясь кипенно-белыми волнами, окутывая воздушной, похожей на легчайший туман пеленой танцующую пару. И Аликс все острее ощущала себя женщиной — не успешной студенткой, не начинающим архитектором, а именно женщиной. Соблазнительной, желанной, искрящейся счастьем.
И это чудо сотворил прекрасный мужчина, круживший ее в танце.
Аликс растворилась в потоке нахлынувших чувств и ощущений. Музыка грянула громче, словно в просторной комнате внизу заиграл оркестр. В воздухе запахло едой и духами. Послышался смех и шум голосов. Посмотрев вниз, Аликс увидела свет, теплое, жемчужное сияние зажженных свечей. Их трепещущие огоньки освещали пылающие, разгоряченные лица десятков людей.
Казалось, Аликс способна видеть сквозь пол. Весь первый этаж был залит огнями, там царило веселье.
— Я вижу их, вижу, — прошептала она, крепче сжимая руку Калеба.
— Кого вы видите? — шепотом спросил он.
— Мою маму! Ее окружают мужчины. Так она обычно выглядит по утрам, до того как наложит на лицо косметику. Мне еще не доводилось лицезреть ее с невыщипанными бровями.
— Это Валентина, — тихо произнес Калеб. — Вы еще кого-нибудь узнаете?
— Здесь целая толпа. А вон тот мужчина похож на моего отца.
— Это Джон Кендрикс, вдовец, школьный учитель. Он построил этот дом, пока капитан был в плавании. Вы видите себя? Наверное, вы дочь Джона. Смотрите, там, возле окна.
— Да, да. Сидящая у окна девушка с альбомом для рисования и впрямь похожа на меня. Что она рисует?
— Дом, разумеется, — улыбнулся Калеб. — Вы заметили Парфению? Женщину рядом с вашим отцом. Они так сильно любили друг друга.
— Вот она! — взволнованно проговорила Аликс. — Та хорошенькая женщина около папы и есть Парфения? — Кузина Валентины стояла чуть в стороне; она улыбалась, но не смеялась вместе с остальными гостями и не вступала в разговоры. — Кажется, она тихая и скромная.
— Так и есть.
— А кто тот седовласый мужчина? Он похож на доктора Хантли.
— Это отец капитана, — объяснил Калеб. — Он готов на все ради сына.
Аликс снова сомкнула веки, и музыка зазвучала громче. Открыв глаза, Аликс улыбнулась Калебу.
— Еще вчера я подсчитывала, сколько цемента следует заказать для строительных работ, а сейчас, в этом великолепном платье, танцую в воздухе. В самом деле, без преувеличения. Кстати, где же капитан? — Чуть задыхаясь от танца, она поискала глазами хозяина дома.
— Вы не увидите его здесь. Он как раз возвращается домой после долгого путешествия с чувством, будто провел в море целую вечность. Он устал, проголодался, и ему не терпится увидеть новый дом.
— Значит, неотразимый капитан Калеб вернется домой этим вечером?
Калеб усмехнулся.
— Неотразимый. Мне нравится это слово. Но нынче вечером капитану едва ли подошел бы столь лестный эпитет. Ступив на Кингсли-лейн, он увидел свой новый дом, залитый огнями, и это ему пришлось не по вкусу. Видите ли, в тот день Джон с Парфенией поженились, и на свадьбу пригласили половину острова. Но капитан об этом не знал. Он увидел бесчисленные огоньки свечей, множество экипажей и лошадей. Ему пришлось пробираться через двор по щиколотку в навозе.
— Какая романтичная картина, — рассмеялась Аликс. — Неужели капитан выгнал гостей?
— Нет, он никогда бы так не поступил. Просто ему не хотелось никого видеть, поэтому он незаметно пробрался на второй этаж, к себе в спальню. К несчастью, там он обнаружил, что на его кровати свалены женские накидки, и поднялся на чердак.
— Чтобы спрятаться и сидеть надувшись.
— Нет! — обиженно воскликнул Калеб, но тотчас улыбнулся, закружив Аликс еще быстрее. — Возможно, вы правы, но как бы то ни было, капитан сидел на чердаке, когда туда вошла Валентина.
— С каким-нибудь молодым человеком? — улыбнулась Аликс.
— Нет. Она хотела сбросить туфли и немного побыть в тишине. Валентина так много танцевала, что валилась с ног от усталости.
— Знакомство на чердаке. Как романтично!
— Едва ли, — покачал головой Калеб, скрывая смех. — Капитан впервые увидел Валентину и решил, что перед ним, возможно, «ночная бабочка».
— Как я понимаю, капитан Калеб только что вернулся из экзотических стран, побывав в чужеземных портах, и вот, увидев прекрасную Валентину с ее роскошными, соблазнительными формами, попытался за ней приударить. Мне не верится, что во время их первой встречи он вообще о чем-то задумывался. Не тот случай.
— Пожалуй, — ухмыльнулся Калеб. — Сдается мне, дочка школьного учителя слишком умна. Так вы никогда не найдете себе мужа.
Аликс в ответ состроила гримаску.
— Моя мама тоже очень умна, а она заполучила капитана Калеба.
Калеб расхохотался, и Аликс узнала смех, который так часто слышала в детстве, — низкий, звучный, идущий откуда-то изнутри, выплескивающийся наружу, как густая сладкая темная патока.
— Клянусь, я не смеялся так с тех пор, как вы были здесь в последний раз. Так на чем я остановился?
— Дочь Джона Кендрикса была слишком умна, чтобы мужчина мог подчинить ее себе.
Калеб усмехнулся:
— В тот первый вечер капитан Калеб и впрямь попытался добиться поцелуя от прекрасной Валентины. Но этим все и ограничилось.
— Сколько же рома было выпито? — поинтересовалась Аликс.
— Смотря как мерить, в галлонах или в бутылях?
Аликс не удержалась от смеха.
— Так Валентина дала ему пощечину?
— Нет. Она…
Аликс недоверчиво прищурилась.
— Вы покраснели?
— Это свойственно женщинам, мужчины не краснеют.
— Что же сделала Валентина с капитаном? Который, кстати сказать, успел, наверное, немного перебрать.
— Она сыграла с ним скверную шутку. Притворилась, будто приглашает его предаться любовным утехам.
