Я отчаянно желала убраться из кабинета, но лицо отца выражало озабоченность.
— Мне кажется, я уже давно скорблю о маме, — призналась я. — И думаю, что еще долго буду скорбеть. Но сейчас мне нужно переключиться. А сказать мне нечего.
Отца совсем не обрадовал мой ответ, но что он мог поделать? Удержать меня силой? Я вернулась в спальню, и на мой первый запрос о Церкви Божьей с Сопровождающими Знамениями в Интернете нашлись сотни ссылок. Движение возникло почти одновременно в двух разных регионах США. В начале двадцатого века преподобный Джордж Хенсли во время воскресной мессы в штате Теннесси схватил живую гремучую змею. И это было только началом.
Примерно тогда же в Алабаме проповедник по имени Джеймс Миллер продемонстрировал то же самое. Движение распространилось в южных штатах. Джордж Хенсли умер в 1955 году от укуса гремучей змеи.
Я вспомнила саркастическое замечание Мэта, что укротители змей погибают от змеиных укусов. И настойчивые расспросы доктора Эмблина о том, откуда к нам мог попасть тайпан. Он интересовался, не мог ли тайпан быть завезен сюда из Северной Америки. И немного успокоился, когда мы заверили его, что не мог. Стоило раньше попытаться узнать о том, что происходило в 1958 году.
Укрощение змей, изгнание дьявола? Я кое-что вспомнила. Схватила блокнот и листала, пока не нашла биографию преподобного Джоэля Фейна. Он изучал в университете античную культуру. И знал о «poena cullei». Фейн умер пятьдесят лет назад, но, похоже, его дело живо до сих пор.
Часы показывали девять вечера. Я знала, что вскоре отец отправится в постель и проведет несколько часов за чтением. Я подошла к окну. Полицейская машина без опознавательных знаков не сдвинулась с места. Мне очень хотелось пойти прогуляться, я чувствовала себя попавшей в ловушку. Взяла мобильный телефон, проверила сообщения на домашнем. Как ни странно, сообщений было несколько, все оставлены сегодня рано утром. Два от Ванессы, одно от папы, одно из клиники. Коллеги выражали надежду, что погребальный обряд был совершен надлежащим образом и что скоро я вернусь (когда буду готова, конечно) к работе. Следующее сообщение было от Салли.
«Клара, привет, — зазвучал ее голос. — Знаю, что у тебя голова занята совсем другим, но, мне кажется, это важно. Эрнеста Эмблина сегодня выписали, я заглянула к нему. Мы заговорили об Эделине, и Эрнест вспомнил, что раньше она убирала во многих богатых домах поселка. И всегда оставалась там дольше, чем требовалось. Так сказать, сверхурочно. По-видимому, жаждала компании, но потом целыми неделями не появлялась на работе и вообще в поселке. Эрнест подозревает, что она страдала серьезным умственным расстройством, но ему так и не удалось убедить ее обратиться к врачу. Разумеется, в то время люди относительно мало знали об умственных расстройствах. Как бы то ни было, Уолтер в одиночку пытался справиться с ее состоянием. Вероятно, держал взаперти. С этой стороны большинство людей Уолтера не знали».
Салли помолчала, переводя дух.
«Ну ладно, — продолжила она. — Надеюсь, что сегодня все пройдет как подобает. Я столкнулась с Мэтом, и он сказал, что ты уехала на несколько дней. Позвони, если понадобится моя помощь».
Салли, казалось, уже собиралась закончить, но все же заговорила опять: «Помнишь, я сказала, что Эделина убирала в домах? Люди слышали, как она хвасталась, что у нее есть ключи от большинства домов поселка. Так что, если хозяева не сменили замки и если эти ключи все еще находятся в доме Уитчеров, — это объясняет, как преступник пробирается в дома».
Салли попрощалась, раздался сигнал отбоя. Еще два сообщения. С кассеты зазвучал знакомый и очень характерный голос. «Клара, это Шон Норт. Сейчас четверг, восемь утра…»
В восемь утра в четверг меня уже арестовали. Интересно, а Шон знает, что его тоже подозревают? «Можешь мне перезвонить? — спросил он. — Мне нужно с тобой поговорить. Или заезжай, я сегодня весь день буду дома, и большую часть завтрашнего дня. До встречи».
Я нажала на кнопку, чтобы прослушать последнее сообщение.
«Мисс Беннинг, это Дениз Томпсон из приюта Паддоке. Прошу прощения, что не смогла перезвонить раньше, но у нас тут возникли неотложные дела и ваше сообщение затерялось. Вы спрашивали о пациенте Уолтере Уитчере. Часы посещений у нас с десяти до двенадцати и с двух до четырех. Уолтеру в последнее время нездоровится. Не хотелось бы вас пугать, но, если желаете с ним повидаться, поторопитесь».
38
Я заскочила в кухню и схватила с крючка ключи от старой маминой машины и от гаража (в четырехстах метрах от дома), где она стояла. Припарковаться на нашей оживленной улице всегда было нелегко, а если учесть, что у нас у всех четверых были автомобили, — вообще невозможно. Понадобился еще один гараж. Я припустила через сад, открыла калитку, прошла по узкому берегу реки и оказалась в соседском саду. Пересекла лужайку и проскользнула через калитку на улицу. В полицейской машине никто не шевельнулся. Я нырнула в переулок и вскоре была в нашем гараже.
Спустя час я уже парковала машину. Был прилив, я слышала, как волны разбиваются о скалы внизу, метрах в пятидесяти. Маленький домик, казалось, был погружен во мрак, но мне почудилось, что в глубине мерцает свет. Я обошла вокруг дома, гравий хрустел у меня под ногами. За домом в траве стояли деревянный стол и два кресла. На столе горела свеча. Сад был небольшим, лужайка — метров двадцать, за низким заборчиком — обрыв. Высокий мужчина, сидевший за столом, ждал, пока я подойду. Когда я приблизилась настолько, что смогла увидеть отблеск лунного света в его черных глазах, он произнес:
— Мне нельзя с тобой разговаривать.
Он поднес маленькую бутылочку ко рту и сделал глоток.
— А мне посоветовали не общаться с тобой, — призналась я, переходя на «ты».
Он поднял бутылочку.
— Будешь? — спросил он.
— Ты в субботу прилетел вовсе не из какой-то Индонезии, — заявила я. — Ты прилетел из Папуа-Новой Гвинеи. Полиции известно, что тайпан прибыл именно оттуда.
Шон еще глубже утонул в кресле.
— Об этом известно только потому, что я так сказал. И какая разница, откуда я прилетел? В самолет живую рептилию контрабандой не пронесешь.
Если Шон и был виноват, то он невероятно умело это скрывал.
— Значит, ты был в Папуа-Новой Гвинее? — уточнила я.
— Был. Провел там целых десять дней со своим директором, планируя снять очередной цикл фильмов. Цикл из шести программ, все об островах.
— Зачем же ты сказал, что был в Индонезии?
Шон вздохнул.
— В Штатах есть парень, тоже герпетолог, который вот уже много лет вынюхивает, каковы мои планы. Каждый раз, когда он узнает о задуманных мною проектах, старается меня опередить. Он, разумеется, все делает задешево, поэтому может «десантировать свои войска» намного быстрее меня. Он снимает дерьмовые передачи, но стоит ему затронуть актуальную тему — и мне уже нет смысла ее раскручивать. Отсюда и выдуманная поездка в Индонезию. Просто пытаюсь сбить его со следа.
