– Такие случаи иногда бывают, – печально рассказывала тетя Вера. – Хотя ребенок для суррогатной матери генетически чужой, она настолько с ним сродняется во время беременности, что не может потом расстаться…
У Насти же в голове царил полный хаос. Она, конечно, читала в Интернете и в желтой газете «ХХХ-пресс» про то, как женщины вынашивают чужих детей. Про младенцев Киркорова и Пугачевой. И пару раз видела в ток-шоу дам, которые «работают» суррогатными матерями. Типичные, как сказала бы бабушка Вика, хабалки. Но ее утонченной мамуле-то – зачем это все?!
– Помочь она мне хотела, – со вздохом объяснила ей тетя Вера. – Мы ведь очень дружили, твоя мама прекрасно знала, что я давно лечусь от бесплодия и ужасно страдаю. Но… не рассчитала свои силы. И не смогла отдать мне мое дитя.
– А почему вы не потребовали? Ребенок-то ваш. По закону и по понятиям, – возмутилась Настя.
Вера взглянула удивленно. Но объяснила очень спокойно:
– А у нас в стране очень законы интересные. Полностью на стороне суррогатной матери. Пока она не подпишет, что согласна передать своего ребенка генетическим родителям, малыш принадлежит ей. И ничего тут не сделаешь.
Настя протерла влажные ладони о дорогущие джинсы, внимательно взглянула на тетю Веру.
– Ты хочешь еще о чем-то спросить? – подбодрила ее та.
– Да. Про моего папу. Почему они с мамой поссорились?
– Твоя мама считала, – поморщилась тетя Вера, – что мы с ним любовники. Хотя я тебе всеми святыми могу поклясться: ничего между нами не было. Беременные просто… странные немного. Чудится им что-то, видится. Что поделаешь: когда гормоны бушуют, голова не соображает. – Проницательно взглянула и добавила: – Тебе уже четырнадцать, сама, наверно, знаешь.
– Ага! – кивнула Настя. – Я в некоторые дни, ну, вы понимаете, о чем я… всех убить готова!
И все еще ошарашенная покачала головой:
– Получается… Зойка мне – чужой человек?
– Получается так.
– А все говорят – мы похожи ужасно.
– У вас обеих светлые волосы и голубые глаза. Как и у твоей мамы. И у меня, – усмехнулась тетя Вера. – Всего лишь одинаковый фенотип.
– Но я все равно не понимаю! – упорствовала девочка. – Почему вы не боролись? Почему позволили моей маме у вас ребенка отобрать?!
– Слушай, Настя, иногда мне кажется, что моя дочка – это ты. В тебе столько энергии! – восхищенно улыбнулась Вера. И добавила грустно: – Почему же. Я боролась. Ты, наверно, помнишь, – рот ее скривился в горестной складке, – свой плен в коттедже. Я похитила тебя и поставила твоей маме условие: что отпущу ее дочь, когда она передаст мне – мою. Но, к сожалению, возник пожар. – Тетя Вера перегнулась через стол, взяла Настю за руку. Произнесла виновато: – Я еще раз приношу тебе свои глубочайшие извинения. Прости. Сама не ведала, что творю. Но у меня другого выхода не было.
– Да уж, тетя Вера, – покачала головой девочка. – Умеете вы зажечь! – И понуро добавила: – Теперь я все понимаю. Вы, значит, просто о своей дочке заботитесь. О Зойке.
Ее плечи совсем поникли. А собеседница вдруг взорвалась:
– Ничего ты не понимаешь! Вообще ничего, ни капли! Да, я, конечно, чувствую свою вину перед Зоей. За то, что не смогла вырвать ее – из провинциального болота. За то, что она растет с чужими людьми и даже, я так понимаю, в чужом доме. Но я не меньше виновата – и перед тобой.
– Передо мной-то за что? – опешила Настя.
– Что ты – такая талантливая, энергичная, жадная до впечатлений – из-за меня! – растешь не в столице, а в убогом провинциальном городке. Что у тебя нет возможности учиться в лучшей музыкальной школе страны, изучать языки, путешествовать по миру!
– Но ведь все это моя мама должна мне обеспечивать? – произнесла Настя.
Впрочем, тон ее был не слишком уверенным. А Вера с еще большим напором продолжила:
– Но кто вынудил твою маму бросить столицу, уехать в глушь? Ведь я!
– Теть Вер! По-моему, тут уж вы совсем не виноваты! – возразила девочка.
– Нет, милая, – твердо отозвалась Вера. – Именно из-за меня тогда ваша мама потеряла все. И все эти годы я живу с чувством вины. Дай мне, пожалуйста, возможность восстановить справедливость.
Ее глаза блеснули:
– Я хочу снова изменить вашу жизнь. Только теперь в другую – лучшую! – сторону. Настя, да ты только представь! Во-первых, у меня свой Дом моды, огромное количество знакомых и, без ложной скромности, немалый опыт именно в сфере шоу-бизнеса. Во-вторых – внимание! – мой покойный муж Игорь, Зоин отец, был богатейшим человеком. И разве не справедливо, что его состояние пойдет на вашу раскрутку? А деньги там огромные, миллионы! И, в-третьих – самое главное. – Она внимательно взглянула на девочку, сделала паузу. И торжественным голосом продолжила: – Вы с Зоей – именно вы, обе! – сумасшедше талантливы! Я вижу это, чувствую. Верю в вас. И хочу использовать все свои знания и все имеющиеся деньги для того, чтобы сделать вас настоящими звездами.
Настя смотрела на тетю Веру, приоткрыв от удивления рот. Вот это да! Ничего себе им с Зойкой подфартило!
– Ты согласна? – продолжала давить Бородулина.
Настя не сомневалась ни секунды:
– Конечно.
– Тогда Зою в охапку – и вперед, в новую жизнь! – объявила мамина подруга.
* * *
Аля с Кириллом, когда тот приехал в Калядин, даже поболтать не успела – так она спешила к московскому поезду. А в столице прямо с вокзала решила отправиться в пресловутый дом отдыха.
– Мы тут еще минимум неделю будем жить, – заверяла вчера старшая дочка.
Хотя с чего бы держать артисток на полном пансионе, если конкурс уже завершился?
Повинуясь непонятному порыву, Аля не стала никому звонить. Ни подруге, ни девочкам. А просто села на Ярославском вокзале в электричку. Муха ведь когда-то объясняла: «Ехать всего час, и от станции совсем рядом».
Нашла дом отдыха, и правда, легко. Выглядел тот – чрезвычайно презентабельно. Огромная территория, красивый кованый забор, пост охраны на входе.
– Вы к кому? – дружелюбно поинтересовался охранник.
– К Насте и Зоиньке Кузовлевым, – улыбнулась Алла.
– Минуточку, – сказал страж. Взглянул в монитор компьютера, нахмурился: – А в каком они номере, не знаете?
– Не знаю, – растерялась Аля. – Это дочки мои. Они в конкурсе «Суперталант» участвовали.
– А, все, вспомнил! – Мужчина тут же расплылся в улыбке. – У малышки голос, как колокольчик, и старшая такая боевая! Но только… – Охранник снова уткнулся в компьютер, произнес удивленно: – Да, они уехали. Вчера.
– Как уехали? – опешила Аля. – Они ж еще неделю должны были здесь жить!
– Неделю?! Кто вам сказал?! – изумился мужчина. – У телевизионщиков по вчерашний день оплачено, вчера все и съехали. А из конкурсантов трое остались. Им в Якутск лететь, билеты только на сегодня.
