Настоящий Ласло Прайор не сразу заметил присутствие Фреда.
— А ты изменился, Ласло…
— Если я и изменился, то только потому, что ты по-прежнему похож на себя, мсье Манцони.
Сейчас Фред был уже согласен на это сходство, поскольку оно было в его интересах. Бен отлично поработал: линия щек и подбородка, волосы, цвет глаз — все соответствовало фотографии, которую отправил ему Фред. Это было лицо настоящего Уэйна, и оно фигурировало в паспорте, полученном Ласло перед отъездом из Соединенных Штатов. Первый проход через таможню не повлек ни малейших проблем, второй будет чистой формальностью.
— Тебя все так же называют Мистером Дито?
— После твоего процесса это чертово прозвище так и приклеилось ко мне, правда, наше сходство уже не так веселило ребят. Однажды этой сволочи Нику Бонгусто даже вздумалось подправить мне физиономию, чтобы я не так напоминал ему о тебе. В прошлом году, когда я узнал о его смерти, то стащил у Би-Би бутылку шампанского и отпраздновал это событие у себя в каморке.
В те времена, когда Джанни Манцони захаживал в бар Би-Би, чтобы пропустить стаканчик, его подручные Энтони Пэриш и Энтони Де Бьязе составили для него список возможных способов использования Мистера Дито. Начиная с самого очевидного — в качестве меры предосторожности против покушения на убийство, от которого не был застрахован ни один капо.
— В июне состоится совет пяти семей. Там будет этот сукин сын, Саль Де Сантис, он не выносит тебя с тех самых пор, как ты стал боссом, Джованни. Он способен на любую выходку — только бы пустить пыль в глаза донам. Давай возьмем Мистера Дито, оденем в твой костюмчик и будем возить его по городу, если что — он и получит твою пулю в лоб. Осторожность никогда не повредит.
Потом они не раз еще обсуждали преимущества такой вездесущности.
— Представляешь, твоя жена думает, что ты на футболе, а на самом деле в твоей ложе сидит Мистер Дито, так чтобы все его видели. А ты в это время преспокойненько забавляешься со своей подружкой. Все шито-крыто.
— Или вот: сколько мест, где тебе надо бывать, а совсем не хочется? Ручкаться со всякими там на стройках, разъезжать на тойоте по кварталам, чтобы всякие умники не думали, что им все можно. Для такого вполне сойдет этот придурок.
Он не вникал особенно в их болтовню, не принимая ее всерьез. Ласло так и не стал его дублером. Но совершенно неосознанно Джанни все-таки извлекал из их сходства определенную пользу. Слушая трепотню своих подручных, видя, как этот бедняга ишачит в баре по двадцать часов в сутки, он стал воспринимать Ласло как своего альтер эго, но только со знаком минус, свой негатив, перевернутое «я». У каждого короля должен быть шут, вот и Джанни Манцони, царствовавший в ту пору над Ньюарком, имел своего печального клона, живое напоминание о том, что достаточно какой-то ерунды, чтобы вдруг оказаться в канаве. Наличие этого тайного двойника делало его мудрее, предусмотрительнее и предостерегало от излишней жажды власти. Когда ему случалось бросать Ласло десятку на чай, на самом деле он подавал милостыню себе самому. Иногда он пожимал Ласло руку в знак уважения, которым того никто никогда не жаловал. Много лет спустя, встав перед необходимостью избрания себе псевдонима, он не стал долго думать и назвался Ласло Прайором, в честь своего двойника и по причинам, в которых не обязан был отчитываться перед Квинтом.
— Ну, что Париж? — спросил он у гостя, все еще завороженно глазеющего на мерцающую у его ног пропасть.
— …Париж?
Ласло не знал, что сказать. Повиснув на высоте двухсот метров над прекраснейшим городом мира, он был потрясен величием момента. Тридцать долгих лет он проработал в забытом богом Ньюарке, в вонючем баре среди неотесанных хамов, упражнявшихся на нем в остроумии, среди женщин, даже не замечавших его, среди столиков, накрытых красными клетчатыми скатертями, среди пивных бочонков, которые ему приходилось ежедневно менять, среди ящиков с бутылками, которые он должен был таскать, блевотины, которую он убирал, среди мордобоя, который ему же доводилось усмирять, и насмешек, которые ему приходилось терпеть. Это и был весь его мир, потому что за пределами бара Би-Би для него ничего не было. И несмотря на дурное обращение и унижения, Ласло все же боялся, что хозяин или один из его сыновей вышвырнет его вон, без жилья, без денег, чтобы заменить кем-нибудь помоложе.
Боялся до того дня, когда Бенедетто Манцони предложил ему странную сделку. Поди узнай, что это такое — хитроумная махинация или сказка, но Ласло сказал «да». И вот уже почти три часа, как он в Париже, и в кармане у него есть деньжата. Не сегодня-завтра он поедет в Венгрию навестить родню, его уже там ждут. А может, он просто умрет от счастья вот тут, сразу, но какое это имеет значение?
Он попробовал «Марго», и оно понравилось ему гораздо больше, чем подслащенное пойло, которое он подавал в полных до краев стаканах.
— Если ты с первого глотка смог оценить такое вино, — сказал Фред, — значит, во Франции быстро приживешься.
За ужином они почти не говорили о старых добрых временах, которые для Ласло никогда такими не были. Зато у него была тысяча вопросов о нравах и обычаях этой страны, снившейся ему последние несколько месяцев. Потом, за водкой, он достал свой новенький паспорт и обратный билет на завтра. Фред взглянул на фотографию в паспорте, потом на Ласло, потом посмотрел на свое отражение в темном стекле и увидел там самого безмятежного беглеца в мире.
— Я вышлю его тебе до востребования, самое большее дней через десять получишь его обратно.
— А вы?
— У меня есть другой, там.
Обоим им предстояло исчезнуть, каждому — на своем континенте. Они никогда больше не увидятся. Ни один из них не знал, что будет с ним завтра, но они этого и хотели. Перед тем как расстаться, Фред решил сделать Мистеру Лито подарок.
— Да, Ласло, ты не удивляйся, если увидишь книжки, подписанные твоим именем.
— …?
— Бен не говорил тебе: ты ведь у нас писатель. У тебя даже через несколько месяцев выйдет новый роман.
— …?
Фреду пришлось долго втолковывать ему, что он — автор трех книг, основанных на реальных фактах, их считают слишком зверскими, но в основном читателям нравится.
— Мой издатель просто спит и видит, как бы ему познакомиться с Ласло Прайором…
Писатель?.. В Париже?.. Ласло подумалось, что стоило, наверно, прожить столько лет в рабстве, чтобы они закончились таким вот сплошным восторгом.
— Ну, чего ты хочешь, дядя?
— Хочу в ночной бар, только выбери получше.
Средоточие всех пороков. Начнем с трех самых первых. С остальными еще успею.
После пересадки в JFK
[21]
я приземляюсь в аэропорту Остин-Страубел в Грин-Еэй, штат Висконсин. Еен уже ждет. Мне видно, как он с облегчением вздыхает, когда я прохожу через контроль безопасности. На восьмиполосной автостраде, ведущей в город, я понимаю наконец, что я дома. Перед тем как зайти в бар, я какое-то время стою прислонившись к машине, у меня кружится голова. Мне хочется кричать прохожим: я вернулся! Прежде чем идти надираться, я втягиваю в себя побольше американского воздуха.
