– Я и так понимаю. – У меня не было права повышать на Габи голос. Следовало поблагодарить ее уже за то, что она все эти дни терпела Аллегру. Мне не давали покоя мысли о вчерашнем визите полиции, потому я и не находила себе места, но Габи здесь ни при чем. – Прости. Знаю что ты старалась, и очень тебе благодарна.
– Конечно старалась.
Габи налила мне кофе и поставила чашку с блюдцем на стол. Я заметила, как она, словно между прочим, взяла коробку с игрушками-мутантами и убрала с моих глаз.
– Иди сюда, обнимемся. – Я поднялась со стула и вышла из-за стола, чтобы заключить подругу в объятия.
– Я скучала.
– Я тоже, – сказала Габи, обнимая меня. На душе стало полегче. Отчитывать Габи мне самой не доставляло и капли радости – по натуре я, если честно, отнюдь не надзиратель и не командир. И слава богу.
– Чего накупила? – полюбопытствовала я, пытаясь заглянуть в пакеты «Хамлиз». Они были плотно закрыты. – Люблю «Хамлиз». Могу пробродить там целый день!
У Габи забегали глаза. В эту минуту распахнулась дверь и вплыла Аллегра. Увидев меня, она застыла на месте, однако мгновение спустя ее лицо приняло обычное выражение плохо скрываемого недовольства.
– Привет, Мелисса! О, отлично: Габи сварила кофе. Пожалуйста, без молока, три ложки сахара.
– Я не для тебя старалась, для Мелиссы, – сквозь зубы произнесла Габи.
– А печенье есть?
Аллегра протянула руку в сторону Габи.
– Ты не в кафе, Аллегра! – возмутилась я. – А Габи тут не для того, чтобы организовывать тебе одиннадцатичасовой кофе. – Я многозначительно посмотрела на часы. – Дело близится к полудню!
Аллегра вызывающе взглянула на Габи.
– Да, но надеюсь, у нее хватает ума…
– В моей сумке! – рявкнула Габи. – «Бальзен», вафельные трубочки в шоколаде.
– Прекрасно, – пробормотала Аллегра с лисьей улыбочкой.
Я в изумлении за ними наблюдала. Они обменивались убийственными взглядами, какие в последний раз мне доводилось видеть в школьной рекреации году в восемьдесят седьмом.
– Итак, – произнесла я, спеша разрядить обстановку, – Габи только что рассказала, какие подарки выбрала сегодня утром в «Хамлиз». Чудесный магазин! Подходит нам во всех смыслах. Кстати, вы нашли мой перечень подарков на крестины?
– Я нашла, спасибо. Он мне не пригодился, – важно сообщила Габи. – Убила на поиски полчаса, подробно изучила список, а купила совсем другое – «Железную дорогу».
Аллегра тряхнула волосами и взяла вторую трубочку.
Я смотрела то на нее, то на подругу и никак не могла взять в толк, что происходит. Ощущение было такое, что сидишь на теннисном матче, а мяч у игроков невидимый, и не понять, кто выигрывает.
Я напустила на себя деловитый вид. В конце концов, агентство мое.
– Расскажите, какие пришлось решать вопросы. И что приключилась за история с Томасиной Кендал?
– Чертова стукачка! – крикнула Аллегра.
Габи в эту же самую минуту провопила:
– Я ей слова не сказала, так что отстань от меня!
Я заколотила по столу руками, чтобы привлечь внимание обеих.
– Прекратите! Сию секунду! Аллегра, что ты отправила бедному малышу?
Аллегра сделала глубокий вдох своим длинным прямым носом.
– Габи сказала тебе, что сюда являлась полиция? Что мне никак не дают покоя?
– Да, сказала, но…
– И что я смертельно устала, потому как обязана выполнять их идиотские требования? То принеси им выписки с банковских счетов, то…
– Аллегра! – жестко прервала ее я, стараясь не думать о том, что работа, за которую ей платят больше, чем мне, – тоже дело первоочередной важности. – Давай по существу. Здесь была полиция. Почему?
Габи изумилась. И словно чего-то испугалась.
– Я, в отличие от некоторых, улаживала личные страшные проблемы, у меня не было времени бродить по «Хамлиз» в поисках идиотских игрушек для избалованных сопляков! – заявила Аллегра. – Но я задалась целью отправить день в день подарок для этого ненормального мальчишки…
– Крестные родители которого дальние родственники королевской семьи, – вставила Габи.
– В Милл-Хилл это считается шиком? – Аллегра ухмыльнулась. – Ну, не знаю.
Я закрыла глаза и прижала к векам ладони. Можно было приложить чайные пакетики, но размазалась бы подводка, а на отцовскую встречу следовало явиться в должном виде.
– Подумав, что ребенка достал нудный ширпотреб, я решила послать ему уникальные произведения искусства. Всякий, у кого есть хоть капля вкуса, до конца своих дней дорожил бы такими вещами, – сказала Аллегра, довольная собой. – Не понимаю, в чем проблема. Да, у нас с Габи разные представления о достойных подарках, что с того?
– С тем же успехом можно было подарить ему талончики на сеансы к любому врачу – пусть посещает, когда научится ходить и говорить! – злобно заметила Габи. – Если вообще научится!
Пугающая мысль обретала в моем воображении все более четкие очертания.
– Аллегра, – произнесла я, стараясь не выдавать голосом паники, – скажи, наконец: что ты ему отправила?
Аллегра пренебрежительно махнула рукой.
– Две вязаные игрушки маминого производства. По-моему, кота и жирафа. – Она в задумчивости помолчала. – Вообще-то тот, что с длинной шеей, это скорее леопард. Все равно. Ребенок полюбит их всем сердцем.
От моих щек отлила краска, как только я представила, что заговорят теперь о моем таланте выбирать подарки.
– Аллегра, умоляю: скажи, что пошутила.
– Я купила «Железную дорогу», – поспешила вставить Габи. – Можем сейчас же обернуть ее подарочной бумагой, отправить по этому адресу, сказать, что произошла нелепая ошибка и…
– Нет-нет, – убито ответила я. – Слишком поздно. Оскорбленная мать уже вышла на тропу войны.
– Ну и дура! – Аллегра снова махнула рукой. – Такой, конечно, куда больше понравилось бы избитое зубное кольцо.
– Аллегра! – вскрикнула я. – Сколько раз повторять? Тебя не просят дарить то, что по вкусу тебе, ты должна выслушать клиента и просто помочь ему сделать выбор!
– Я пыталась ее отговорить, – сообщила Габи. – Она же и бровью не повела.
– Заткнись, Габи! – гаркнула Аллегра. – Мелисса еще не знает, как ты повеселилась на прошлых выходных?
Габи метнула в Аллегру враждебный взгляд.
– Это совсем другое дело.
Аллегра изогнула сильно выщипанную бровь.
– Не знает?
Зазвонил телефон, прерывая жалкий спектакль. Трубку подняла я.
– А, красавица Мел! – Последовало знакомое шмыганье носом– Не ожидал услышать твой сладкий голосок.
