Книга Вещий князь. Книга 6. Властелин Руси, страница 41. Автор книги Андрей Посняков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вещий князь. Книга 6. Властелин Руси»

Cтраница 41

Шум падающей воды был слышен далеко над могучим Днепром, эхом отдавался в скалах, уходя, растекался по берегам, докатываясь до Великой степи, где таились в высокой траве, поджидая купеческий караван, стремительные узкоглазые всадники. На правом берегу реки, на возвышенности, рос смешанный лес, постепенно переходивший кое-где в самые настоящие заросли — бук и жимолость, дуб и липа, орешник и желтоватый дрок разрослись здесь столь буйно, что непосвященный путник вряд ли рассмотрел бы ведущие меж кручами тропы. Словно бы их и не было, хотя… Если хорошо присмотреться, можно было б увидеть и разбросанные головешки костров, и обглоданные кости, и даже полусгнившее весло, неведомо как оказавшееся здесь, на круче, ведь ладьи перетаскивали волоком по низкому левому берегу. Справа же, с высоких утесов, открывался великолепнейший вид на порог — сверкая на солнце, грозно ревела падающая с высоты в четыре сажени вода, разбиваясь внизу пенными брызгами; зазевайся чуть кормчий — и затянет ладью стремнина, разобьет в щепки об острые камни.

Пятеро любовались падающей с кручи водой. Жизнерадостный широколицый толстяк с узкой черною бородою, приятно-смуглявый грек с горбом на спине и трое совсем юных парней — один белокожий, с легким румянцем на лице и длинными черными волосами, в ярко-желтой, подпоясанной синим пояском рубахе, в узких варяжских штанах, заправленных в легкие башмаки лошадиной кожи; двое других — смуглявые, как и горбатый грек, — одеты попроще, в серые туники.

— Что, Евстафий, — обернулся к греку толстяк. — Чай, немало тут кораблей погибло! Одно слово — Ненасытец.

Грек согласно кивнул, красивое лицо его на миг стало печальным. Но — только на миг. Никто и моргнуть не успел, как на губах его вновь заиграла лукавая улыбка.

— А не выпить ли нам вина, друже Харинтий? — заранее потирая руки, осведомился он.

— Охотно! — расхохотался толстяк и обернулся к смуглявым слугам: — Эй, ребята, а ну сбегайте на корабль да принесите нам амфору доброго сурожского винца!

— И чего-нибудь поесть не забудьте, — вдогонку им крикнул грек. — Сладких лепешек, маслин, и того зайца, что мы подстрелили вчера.

Кивнув, слуги скрылись из виду.

— Хорошо, что мы все-таки решили идти кораблем, а не трястись на лошадях, как предлагал Порубор. — Грек бросил взгляд на темноволосого отрока в желтой рубахе, скромно присевшего чуть в стороне на большой плоский камень.

— Ваше дело, — хлопнув ресницами, пожал плечами тот. — На корабле, может, и лучше, да только вот не слишком ли далеко мы забрались? Можно было бы и куда как ближе дичи найти — и косуль, и зайцев, и даже кабанов-вепрей.

— Ничего, Порубор, друже, — подойдя к камню, толстяк Харинтий обнял парня за плечи. — Это последнее наше место, завтра с утра вертаем обратно!

Порубор едва скрыл радость. Хоть и платили неплохо, а все ж не на месте было сердце — уж больно далеко отплыли от дома. Зря он согласился на корабль, конно бы так далеко не уехали, однако ж, как говорится, хозяин-барин. Слава богам, вроде бы закончится скоро их путешествие. А ведь не так и много дичи запромыслили наниматели, да и не дичь им была нужна — то Порубор давно уж понял — известный киевский купец и работорговец Харинтий Гусь и его сурожский компаньон Евстафий Догорол искали не косуль и зайцев, а место, пригодное для тайного склада. Такое, чтоб было недалеко от реки и вместе с тем не близко, желательно — на правом берегу, на левом — кочевники-печенеги, да и так расположенное — вдали от селищ и погостов, — чтоб никто бы не догадался. Торговля — наука хитрая, не всяк человек к ней склад имеет, много чего знать да уметь надобно, расчеты вести изрядно. Вот, к примеру, как Харинтий с греком замыслили — склады, амбары тайные, им для того понадобились, чтобы в случае чего — рраз! — и придержать товар, да хоть тех же рабов, выждать до конца сезона, а потом, как поднимутся цены, быстро подвезти на киевский рынок. Неплохая задумка эта исходила от Евстафия, а Харинтий Гусь его поддержал, даже постучал себе кулаком по лбу — почему ж сам-то раньше не догадался? Зато вот теперь, потрепав по волосам Порубора, оглянулся на компаньона, левый глаз прищурив хитро:

— А неплохо бы нам здесь крепостицу малую выстроить, острожек. Канаты припасти, весла, даже ладьи целиком, хотя бы и однодревки, припасы разные, товарец, какой обычно везут из Киева, — мед, кожи, рухляди мягкие.

Грек вопросительно поднял глаза.

— От Киева до Ненасытца, считай, три порога: «Не спи», «Остров» и «Шум», и с обратного пути — «Заводь», «Кипящий» и «Малый» — тоже три получается. «Ненасытен» — как раз середина. Мало ль ладеек бьется и с той и с другой стороны? А чтоб больше билось, можно и каменья иногда подкладывать… Побьются некоторые и вообще в щепы, а у иных и товарец весь в воде окажется. Что делать? А тут им и ремонт, и доски, и весла, и товар… пусть дороже, чем в Киеве, но все ж дешевле, чем в Царьграде. Мед да меха, кстати, можно и тут, на месте, присматривать. А, как задумка?

Евстафий Догорол лишь усмехнулся:

— Может, и выйдет. А может, и разоримся с тобой. Впрочем, купцы мы иль кто? Если разоренья бояться, зачем вообще торговать?

— Ах, хорошо сказал, сурожец! — восхитился Харинтий Гусь. — По такому случаю и выпить не грех. Ну, где там слуги? А, идут… еле тащатся. Да что у вас там, ноги отнялись, что ли?

Дождавшись наконец слуг, Харинтий собственноручно разлил из амфоры вино по легким кубкам из тонкого английского олова. Прищурив глаз, оглянулся на грека:

— Разбавлять будем аль так, по-царьградски?

— По-царьградски, — засмеявшись, махнул рукой сурожец.

— Эй, эй, господине! Я так не могу, — запротестовал Порубор. — Мне бы лучше разбавить.

— Разбавляй, — засмеялся купец. — Вон вода, в малом кувшинце.

Все трое выпили, заели маслинами и сушеными персиками, после чего засобирались пройтись по округе, поискать место для острожка. Торопились — солнце уже садилось за дальними кряжами, еще немного — и сгустятся сумерки, навалится непроглядная южная ночь, черная, как глаза ромейских женщин. Наказав слугам разжечь костер, Харинтий Гусь пошел впереди, оглянулся:

— Знаешь эти места, Поруборе?

— Так же, как и вы, — пожал плечами отрок. — Далеко уж больно.

— Ну, тогда смотрите хорошенько!

До захода солнца они взобрались на пологий холм, поросший орешником и буком. За холмом темнел распадок, маячило вдали что-то похожее на частокол, хотя, скорее всего, конечно, кусты — откуда тут частоколу взяться? Да, вон и листья зеленеют, и… Колья какие-то? Жаль, темнеет уже, не видно, а в распадок спускаться не близко, до темноты не успеть, да и не очень-то и хотелось, потом ведь подниматься придется. Потому, посовещавшись, решили повернуть обратно — место и впрямь было удобным, чего еще смотреть-то? Это потом уж, когда привезут работников или — еще лучше — используют транзитом рабов — вот уж тогда и посмотреть можно будет да прикинуть, что где строить. А сейчас — чего уж? Время только зря тратить, чай, ночь скоро.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация