Райдеру оставалось только беспомощно смотреть на Эмму, которая совершенно серьезно рассуждала о том, каким образом она пришла к цифре четыре тысячи.
— Вы уже все купили? — наконец спросил он, искренне сочувствуя Эмме, которая потратила намного больше, чем диктует здравый смысл, — и только ради того, чтобы устроить сказочные новогодние праздники.
«Ей невероятно повезет, если удастся выручить хотя бы половину потраченных денег», — подумал Райдер, но расстраивать Эмму ему больше не хотелось.
— Ну что ж, у вас впереди еще девять дней, чтобы все прошло так, как вы задумали, — с вымученным оптимизмом сказал он, боясь, как бы Эмма не почувствовала его неискренность.
Конечно, если бы не метель, все могло бы сложиться для нее как нельзя лучше, но где гарантия, что она закончится так же внезапно, как и налетела, тем более что с погодой никогда нельзя быть ни в чем уверенным? А тут еще другая напасть — отсутствие электричества. Если обрыв проводов случился не в одном, а в нескольких местах, то устранить неполадки быстро тоже не получится…
В общем, по мнению Райдера, Эмма многого не учла, захваченная идеей устроить незабываемое Рождество.
А вот то, что сам Райдер волею обстоятельств оказался рядом с Эммой, не означает, что он должен решать ее проблемы. Это его не касается. Или, точнее говоря, не должно касаться.
— И где теперь все эти хот-доги? — все же не мог не спросить он.
— В морозильнике. А часть… в сугробе.
— Если электричество не дадут до завтра, — заметил Райдер, — вам лучше вынести все на улицу. Впрочем, будем надеяться, что электричество дадут раньше.
— Да, будем надеяться, — твердо повторила Эмма, но Райдеру не понравилась ее интонация. Словно от успешного проведения новогодних празднеств зависела ее жизнь.
И тут Эмма добавила, что судьба не может быть к ней так жестока, ведь она устраивает эти праздники не для себя, а для детей из бедных семей, которым она заготовила подарки и сложила их под пихтой.
Райдер закрыл глаза, словно это могло помочь ему справиться с грозившей затопить его симпатией к этой мечтательнице. Неужели на свете еще существуют люди, желающие доставлять радость окружающим, забывая о себе?
Эмма неожиданно умолкла.
— Надо же, как разболталась, — негромко сказала она, словно только в эту минуту осознала, кому она об этом рассказывает.
Сам не зная почему, но Райдер жалел, что Эмма остановилась, — ему захотелось узнать об этой девушке еще больше. Вполне искренне он произнес:
— Хорошо, что вы верите.
Сам он давно разучился верить во что бы то ни было…
— Что вы! — Эмма чуть нервно засмеялась. — Я вовсе не хотела, чтобы у вас сложилось обо мне такое мнение.
— Вы разве знаете, какое мнение о вас у меня сложилось?
— Почти святая…
— Почему нет? — пожал плечами Райдер. — Я, к примеру, никогда не встречался с человеком, кто бы сделал что-нибудь подобное тому, что задумали вы.
«Впрочем, — решил Райдер, — что-то я тоже стал заговариваться. На сегодня доверительных разговоров для людей, едва знающих друг друга, более чем достаточно».
Он встал и, после секундной паузы, все же протянул руку Эмме, помогая подняться и ей. Прикосновение длилось всего пару секунд, но даже этого времени Райдеру хватило, чтобы почувствовать плавные изгибы ее женственного тела, вдохнуть исходящий от нее запах лаванды. От этой близости у него на миг даже закружилась голова…
Какой-то бес внутри него нашептывал уступить искушению, не казаться лучше, чем он есть на самом деле. Эмма — молодая взрослая женщина. Конечно, у нее были мужчины до него, пусть даже она живет в такой глухомани. Поцеловать ее. И посмотреть, что выйдет из этого поцелуя, куда он их заведет…
Подумав о ее губах, Райдер чуть ли не физически ощутил их вкус. Как, повинуясь мягкому, но настойчивому давлению его языка, ее манящие губы вздрагивают и открываются, впуская его язык внутрь…
Снова ощутить близость с другим человеком после года одиночества.
Райдер с усилием заставил себя мыслить здраво. Нет, не здесь и не сейчас. И не с такой девушкой, как Эмма Уайт, которая сохранила чистоту и детскую веру в чудеса. Поддаться импульсу легко, а вот что выйдет из этого поступка? Взрослый мужчина обязан думать о последствиях.
Но она влекла Райдера помимо его воли и сильнее, чем ему бы хотелось, особенно после того, что рассказала про свои новогодние празднества. Воплотить такой план в жизнь мог только чуткий и добрый человек, а такие люди на каждом шагу не встречаются. Девушка, чего доброго, может решить, что даже один-единственный поцелуй что-то значит. Или, еще того хуже, сразу же вообразит себя матерью Тесс и начнет строить планы на совместное будущее.
О чем, естественно, не могло быть и речи.
— Дотащу, наконец, матрас до места назначения, — сказал он. — А вы пока принесите себе белье на диван.
— Есть, сэр! — Эмма шутливо вскинула руку к воображаемому козырьку.
Перед Райдером снова замаячил соблазн. Захотелось ответить в таком же шутливом ключе, но он подавил порыв.
«Если так будет продолжаться и дальше, — невесело подумал он, — то ситуация грозит совсем выйти из-под моего контроля. Нет, не буду я дожидаться окончания метели — мы с Тесс уедем сразу, как только на улице рассветет. А если к тому времени не дадут электричество? Получается, что я сбегу — пусть из самых лучших побуждений, — и оставлю одинокую молодую женщину… И кого я обманываю? — невольно подумалось Райдеру. — Разве я собираюсь уехать ради Эммы? Не задумал ли я отъезд ради себя? Чтобы не позволить себе привыкнуть к ощущению уюта и близости с другим человеком, которое я уже начал испытывать в старом доме, рядом с этой девушкой? Чтобы не думать о том, какой унылой и одинокой была моя жизнь до встречи с ней?»
Но близость с другим человеком — это всегда риск стать от него зависимым, страх новой боли, новых ран, а их у него уже и так хватает. И потом, где гарантия, что один поцелуй не превратится во что-нибудь другое, что снова оставит Эмму без Рождества, о котором она так мечтает?
Эмма нашла еще один фонарь. Один она оставила Райдеру, а со вторым поднялась наверх.
Пока она пропадала на втором этаже, Райдер положил матрас на пол и ощутил смутное беспокойство при мысли, что ему придется провести эту ночь в одной комнате с Эммой. В этом было что-то интимное, хотя он запретил себе думать о том, что между ними возможна какая-либо близость.
Эмма спустилась по лестнице — на этот раз без приключений, — неся стопку белого постельного белья и пуховое белое одеяло.
— У вас есть дрова? — спросил Райдер, избегая смотреть на Эмму, на ее губы, мысли о которых вдруг стали преследовать его все настойчивее.
Эмма объяснила. Райдер оделся, взял фонарь. Ночь настала холодная и темная. Ветер вперемешку со снегом бил ему в лицо, но Райдер был рад холоду, от которого его мысли начали проясняться, возвращая начавшее было теряться в доме ощущение реальности.
