— Ну, это тебе виднее, Тимоша, — угрюмо пожал плечами козлобородый. — Ты ведь о ней разузнал… А нут-ко!
Он вдруг запнулся на полуслове, показав пальцем в противоположный угол усадьбы. Там к овину метнулись двое…
— Они! — обрадовался вожак. — Пошли-ко, Митря, тут и без нас управятся.
Спрятавшиеся в овине люди не успели ничего предпринять — распахнутая ногой дверь лишь жалобно скрипнула, слетая с петель.
Возникший на входе Тимоха Рысь сбил с ног бросившегося на него Никодима, кивнул Митре, займись, мол. Сам же направился в угол, улыбаясь и млея от предвкушаемого удовольствия, на ходу поигрывая тяжелой татарской плетью.
— Что тебе надобно от новгородской боярыни, шпынь? — уперев руки в бока, гордо осведомилась Софья. Она совсем перестала бояться — бежать все равно было некуда. В черном, с серебряными нитями, летнике, в такого же цвета покрывале, высокая, разрумянившаяся от гнева, боярыня Софья была настолько обворожительно красива, что разбойник на миг растерялся. Обернулся к Митре, сказал, чтоб тот утащил Никодима на двор. Проводив Митрю глазами, резко повернулся, впился взглядом в Софью…
— У меня нет здесь ни злата, ни серебра, — надменно молвила та. — Если ты хочешь выкупа, ты его получишь. Но позже. И отпусти моего слугу.
— Нет, боярыня, — покачал головой Тимоха. Подойдя ближе, он схватил Софью за руку. — Не злато мне нужно.
С этими словами разбойник сорвал с головы боярыни покрывало и впился губами в ее червленые губы.
— Уйди, уйди, смерд! — отпрянула Софья, волосы ее водопадом рассыпались по плечам, золотисто-карие глаза сверкали.
Тимоха лишь гнусно ухмыльнулся и протянул к боярыне свои корявые лапы.
Не долго думая, Софья выхватила из-за пояса разбойника плеть и, ударив его по лицу, выбежала наружу.
Там, за оградой, была воля! Были леса, поля, перелески, река. Было где спрятаться-укрыться, было у кого просить помощи… Так скорей же! Пусть волосы развеваются за спиной, словно у продажной девки, этот стыд можно и пережить, пусть неудобно бежать… А это кто еще? Оказавшийся на пути боярыни разбойник горько пожалел об этом: Софья с разбега ударила его ногой в пах и, схватив за волосы, несколько раз приложила коленом. Меч разбойника со звоном упал на деревянные плашки двора. Занятые штурмом хозяйской избы, нападавшие не обратили на произошедшее никакого внимания. Сквозь распахнутые настежь ворота была видна блестящая лента реки.
— Еще немного, — подбадривая себя, прошептала боярыня, — немного… и Никодима жалко…
Она почти успела добежать до ворот, когда Митря метнул ей вослед окованную железом палицу. Не успев даже вскрикнуть, пораженная в голову новгородская боярыня Софья упала навзничь в горящие угли догорающей риги…
Глава 4
Южное Приладожье. Июнь 1470 г.
Тот рыцарь был достойный человек,
С тех пор как в первый свой ушел набег,
Не посрамил он рыцарского рода;
Джефри Чосер, «Кентерберийские рассказы»
Густой дым поднимался за лесом, с той стороны, где стояла усадьба Фрола. Черные, разносимые ветром клубы стлались почти над самой землею, цеплялись за корявые вершины сосен, медленно поднимались в высокое блекло-синее небо. По небу бежали редкие облака, не облака даже, а так, облачка, почти не дававшие тени. День — видно по всему — ожидался жаркий, уже и сейчас поднявшееся над лесом солнце заметно припекало в спину.
Олег Иваныч поежился, повел плечами под кольчугой и, оглянувшись на идущих позади воинов, прибавил шагу, догоняя Силантия Ржу. Тот выглядел основательно, как и положено настоящему кондотьеру, продающему свой меч, но не продающемуся, по крайней мере за мелкие деньги. Щегольской, красный с золотом, плащ, поверх кольчуги — черненый панцирь, стальные, такого же цвета, поножи, на золоченом поясе — меч в зеленых сафьяновых ножнах, рядом — кинжал. В правой руке Силантий сжимал устрашающих размеров секиру. Щиты воины оставили в лодьях, хоть и были защищены лишь легкими бронями, да не те люди шпыни болотные, коих шугануть собирались, чтоб ради них в полный бранный комплект облачаться. И так разбегутся, коли жизнь мила.
К «рэнглеровскому» ремню Олега тоже был приторочен меч. Тяжел, зараза, куда там шпаге. Намаешься отмахиваться! Долго не повертишь — рука устанет, потому и движения должны быть резкие, точные, экономные, словно у плотника-профессионала, забивающего одним ударом пятинные гвозди. Новгородской работы кольчуга была красива и удобна, закрывала руки до локтей и ноги до половины бедра и, казалось, практически ничего не весила, настолько качественно были подогнаны кольца, кое-где переходящие внахлест. И нигде ничего не терло и не звякало, хотя, конечно, было жарковато — под кольчугу Олег Иваныч — как и прочие — надел специальную поддеву из тонкого войлока.
Ветер приносил запах гари. Силантий остановился, повернулся к воинам, предостерегающе подняв руку. Впрочем, и без того все и так поняли — скоро. Их было немного — всего полтора десятка — воинов, нанятых Иваном Костромичом. Сам купец, в пластинчатых латах и закрытом шлеме, важно шагал сзади. По тому, как ловко передвигался купец, как обращался с оружием, Олег Иваныч сделал для себя вывод о том, что Иван вряд ли уступит в бою тому же Силантию, хотя купец, а не воин. Рядом с Иваном, прикрывая его, шли два приказчика-служки, тоже в кольчугах, хотя и не столь богатых, как у Силантия, с рогатинами и самострелом. О возможностях последнего Олег Иваныч уже имел представление и наказал себе как можно быстрее научиться владеть им, для начала хотя бы на уровне Гришани. Отрока с собой не взяли, хоть тот и просился. Силантий сказал — «Не фиг!», а Иван Костромич одобрительно кивнул. И правильно, как посчитал Олег Иваныч, не фиг! Навоюется еще, успеет. Сам-то он чувствовал в крови давно забытый азарт… и нельзя сказать, чтобы это было плохое чувство!
Усадьба открылась неожиданно, как только дружина Силантия Ржи выбралась из вересковых кустов на пригорок. Чуть выше, на холме, за деревьями, виднелась бревенчатая ограда, частокол и распахнутые настежь ворота. По двору бегали подозрительные типы с рогатинами и дубинами, кто-то кричал, кто-то отчаянно ругался, доносился истошный женский визг, прерываемый озлобленным звяканьем железа.
— Ну, вперед, други! — улыбнувшись, кивнул дружинникам Силантий и, подбросив в руке секиру, быстро зашагал вперед.
— Вы четверо, — он на ходу обернулся, — зайдете сзади, там, где покос.
Четверо воинов сноровисто свернули на еле заметную стежку.
— А вы… — Силантий посмотрел на Костромича с приказчиками, — со стороны речки.
Купец одобрительно кивнул, словно придирчивый учитель, довольный ответом ученика.
Ровным шагом, прикрывая друг друга, воины Силантия Ржи вошли во двор горящей усадьбы. Их появление поначалу произвело шок, но «шильники» быстро опомнились и, с ходу потеряв несколько человек, заняли круговую оборону, медленно отступая к овину.
