Прямо по курсу корабля показались черные скалы — острые, как зубы дракона. Капитан приказал готовить шлюпки. Матросы и пассажиры сноровисто столкнули с низкого борта две вместительные лодки, покидали в них какие-то мешки. Слава Богу, о запасе пресной воды и провизии думать не надо. Берег-то — вот он.
Капитан Родригес предпочел остаться на судне. Но от пассажиров возражений не слушал. Сказано в шлюпку, значит, в шлюпку. И нечего выпендриваться, не на суше!
Только-только Олег Иваныч спрыгнул с палубы вниз, и налетел шквалистый ветер. Он подхватил деревянную скорлупку обреченного корабля, поиграл ею немного и с размаху шваркнул о камни.
Жуткий треск. Кажется, судно элементарно рассыпалось.
Впрочем, та же судьба грозит и шлюпке со всеми, кто в ней.
Шлюпку…
— Греби сильней, левый борт!
Тоже…
— Поворачивай, поворачивай!
Несло…
— Да держи же крепче весло!
На…
— О, Пресвятая Дева!
Камни!
И…
— Господи Иисусе!
Хряснуло!!!
Они выплыли все. Шлюпку перевернуло, но никто не погиб. Быть может, потому что мелко — по пояс. Да, корабль бы тут не прошел. Он и не прошел… Упокой, Господи, душу капитана Родригеса.
Все шестеро — Олег Иваныч с Гришей, отец Томас и трое матросов с «Очей Валенсии» кое-как укрылись под деревьями от дождя и ветра и теперь стучали зубами от холода.
— Ничего, до утра продержимся и так, а утром поищем селение.
А что еще остается, кроме как продержаться?! Попробуй сейчас поищи какое селение! Фиг найдешь. Ветер, дождь, грязища. Хорошо хоть не холодно — что значит юг!
…Утром засияло солнце. Над мокрой землей клубился туман, таял в расщелинах между холмами, покрытыми терновником и красноватыми папоротниками.
Решили разбиться на две группы — искать в разных направлениях. Затем встретиться здесь, у высокого приметного дуба. Олег Иваныч, Гриша и отец Томас пошли вдоль кромки воды на восток. Матросы направились к западу.
В сапогах Олега Иваныча хлюпало. В этом смысле монаху легче, он в сандалиях. Ну а Гриша, сбросив башмаки, шел босиком.
Они прошагали так несколько часов. Солнце уже успело накалить песок и камни. Поднявшись на вершину заросшего малиной холма, увидели внизу, у самого моря, большое селение. Домов двадцать — глинобитных, беленых, с плоскими крышами. Причал с рыбацкими лодками, развешанные для просушки сети. В центре селения — округлая площадь, рядом — аккуратная церковь с колокольней.
И тут округу прорезал вопль. Высокий, тягучий, звонкий — он бил по ушам даже на расстоянии. Его нельзя не узнать, этот вопль. Олег Иваныч достаточно наслышался подобного на чужбине — и в Магрибе, и в Турции. Призывный клич муэдзина!
Колокольня оказалась минаретом, а церковь — мечетью. А мирное селение, в котором усталые путники надеялись найти кров и пищу, превратилось в место повышенной опасности. Теперь следовало быть весьма осторожными — очень уж не хотелось в рабство.
— Гранада, — с ненавистью прошептал отец Томас. — Последний оплот мавров.
Гранадский эмират словно врезался в южное подбрюшье Кастилии. Границы его проходили не так уж и далеко от кастильских городов Севильи и Кордовы. И не так далеко от Кадиса. Потерпевшие кораблекрушение вполне могли оказаться на кастильской земле, но вот судьба решила иначе. М-да, матросам, ушедшим на запад, вероятно, повезло больше. Видно, Олегу Иванычу, Гришане и отцу Томасу тоже придется подаваться к западу.
Снова потянулись нескончаемые холмы, и жаркое солнце палило спины. Пару раз встречались отары с пастухами — собаки загодя предупреждали лаем. Путники прятались в ближайших кустарниках, и Олег Иваныч вытаскивал из ножен шпагу. Но пока Бог миловал, надобности в оружии не было.
Однако не было и селений. Нет, пару раз встречались обширные пожарища, обгорелые дома, пустоши, заросшие лопухами. Следы пиратских набегов. То ли кастильцев, то ли мавров — поди разбери тут. Один Бог знает, на чьей они сейчас территории. А отправившихся на разведку матросов что-то не видно. Забыли вернуться? Или просто бросили? А может, дело похуже? Попались на глаза маврам?
За дубовой рощицей забелели увитые виноградом стены. Деревня. Аккуратные, крытые красной черепицей домики, апельсиновые деревья, церковь. Да, на этот раз — церковь, не мечеть. Золотом сияет крест на шпиле!
Путники повеселели. Перекрестились на колокольню и по широкой тропе направились в селение. Оставив слева высокий холм, спустились в долину. Тропа свернула к морю. Оно неожиданно выплеснулось из-за холма — синее, блестящее, с пенными бурунами.
Над кромкой прибоя парили крикливые чайки. Блики от солнца тянулись к берегу узкой золотистой дорожкой, заканчивающейся у причала, сложенного из больших валунов. Суденышки — в основном, рыбачьи лодки. Впрочем…
С противоположной стороны причала виднелись высокие мачты, торчали надстройки — довольно низкие для каравеллы или иного торгового судна. Галеры! Что делают военные корабли в мирном рыбачьем поселке? Зашли переждать шторм? Или пополнить запасы воды? Все может быть.
Гришаня, приложив ладонь ко лбу, настороженно рассматривал корабли.
— Что, галер давно не видал? — Олег Иваныч хлопнул отрока по плечу.
— Там, на бизани, флаг. По-моему, зеленый.
— Зеленый? Так ты полагаешь… Эй, отец Томас, не стоит так спешить! Прежде чем идти в деревню, хорошо бы рассмотреть вон те галеры поближе.
Монах пожал плечами. Вот — церковь, вон — крест. Чего еще надо-то? Какие пираты?
— Если тут и есть военные суда, то это наверняка часть флота кастильского адмирала Гуэрьеса. Адмирал периодически выходит из Кадиса, высматривая мусульманских собак, коих тут много. Впрочем, вы идите, смотрите. А я, пожалуй, отправлюсь в деревню да помолюсь Господу! Что и вам советую. — Отец Томас строго посмотрел на «поляков». — Что-то не слишком-то ревностно вы чтите молитвы!
— Да ну его к черту, со своими молитвами! — по-русски сказал Гриша в спину уходящему монаху. — Пойдем, Олег Иваныч, посмотрим. Ох, чует мое сердце…
Гришанино сердце не напрасно терзалось нехорошими предчувствиями. Старательно прячась за кустами — хотя людей, что странно, нигде видно не было — они обошли деревню и оказались по другую сторону гавани. Уж теперь-то галеры можно хорошо рассмотреть. Их было три. Две маленькие и одна большая, громоздкая. Изрядно потрепанные штормом, с обломанными мачтами и обвисшим такелажем. Две маленькие Олег Иваныч раньше не видел. А вот что касается большой, с зеленым знаменем пророка на мачте…
— Да это же… «Тимбан»!
Только его им и не хватало! А монах-то явно поспешил молиться!
На галерах стучали топоры — ремонт шел полным ходом. Ни на одном рыбацком судне людей видно не было. Пираты их перебили? Или заперли где-нибудь, вот в той же церкви.
