Нормандец вернулся к вечеру – как и в прошлый раз, довольный и сияющий, словно молодой месяц. Оказывается, из-за него мадам-коммерсантка изменила свои планы и задержалась в городке лишний день.
– Сняла целый этаж у Этьена, – радостно похвастал Жан-Поль. – Это шикарная такая гостиница у самых ворот.
– Что ж ты там не остался?
– Да дела… Не у меня, у нее. Но ближе к ночи пойду. Сейчас вот, только переодену рубаху.
Иван с Митькой переглянулись.
– Пока не ушел, скажи-ка – не произошло ли чего-нибудь необычного в Париже два года назад?
– Два года назад? – недоуменно переспросил нормандец. – В Париже? Необычное? Гм… Дайте-ка вспомнить…
Он так и не вспомнил ничего путного, и приятели разочарованно улеглись подремать до ужина. Жан-Поль надел новую кружевную сорочку, колет, прицепил на роскошной перевязи шпагу и, пристроив на правое плечо легкий щегольской плащ, вылетел из комнаты на крыльях любви.
– Ну, наконец-то ушел, – потянувшись, смачно зевнул Митрий. – Вертится тут, поет, свистит, спать мешает. Хорошо Прохору – дрыхнет себе, забот не зная, а я вот так не могу.
Поворочавшись, Митька поудобнее взбил подушку и только закрыл глаза, как внизу, с лестницы, вдруг послышался топот.
– Ну, кого еще черт несет? – страдальчески поморщился отрок.
Дверь распахнулась.
– Эй, парни!
На пороге стоял Жан-Поль.
– А ведь вспомнил, что такого необычного случилось два года назад в Париже. То же самое, что было чуть не произошло с нашей помощью, – покушение на короля! И как раз два года назад казнили главу заговорщиков – истового католика и блестящего аристократа Бирона, маршала Франции! Причем ходили упорные слухи, что кое-кому из его свиты удалось ускользнуть.
Глава 16
Часовня Святого Обера
Меня в Нуэ, узилище сыром,
Завистники сгноить давали слово…
Клеман Маро. «Совершенное рондо»
Август 1604 г. Мон-Сен-Мишель
Маршал Бирон! Вот это была новость. Словно обухом по голове. Значит, привратник Юбер, как и следовало ожидать, никакой не привратник, а самый что ни на есть истовый заговорщик! Если это правда было так.
– А вдруг – нет? – засомневался Митрий. – Вдруг привратник тут ни при чем? Да и вообще, если даже он уцелевший заговорщик – нам-то что с этого? Сможем надавить? Сомнительно.
– Лишних знаний не бывает, Митя, – поднимаясь с кровати, наставительно заметил Иван. – И все же, думаю, мы сможем это как-то использовать… как, впрочем, и не только это.
– Как?
– Пока еще не придумал.
Иван не спал почти всю ночь, несколько раз будил Митьку – ум хорошо, а два лучше, – а к утру растормошил и Прохора, четко указав, что каждому из парней делать. Заверив, что все будет исполнено, как надо, Прохор снова повалился спать, да так и продрых почти до обеда – как раз до того времени, когда пришла пора идти в гости к привратнику.
Погода стояла солнечная, но по краям неба ходили грязно-белые перистые облака и небольшие зеленовато-голубые тучки, явно грозившие дождиком. Хотя, с другой стороны, их вполне мог разнести ветер. Несмотря на светившее в небе солнце, с моря тянуло прохладой, и Митрий поплотнее закутался в плащ – не хватало еще простудиться.
Юбер встретил друзей всегдашней своей улыбкой.
– Нет-нет, – с порога засмеялся Прохор. – Не надо нас угощать, сегодня наша очередь. – Он выставил на стол залитый сургучом кувшинчик.
– Из подвалов дядюшки Шарля, – довольно потерев руки, подмигнул Митрий. – Так сказать, на прощание.
– Уже уезжаете? – Привратник вскинул глаза. – Жаль. Нечасто приходится общаться с приличными и знающими людьми. Что же касается вина – с удовольствием с вами выпью. Особенно если оно и в самом деле из подвалов старины Шарля. Кстати, как он?
– Ничего, на жизнь не жалуется. – Прохор ловко откупорил сургуч.
– А его племянница, Катерина? – тихо поинтересовался Юбер. – Вы ее видели?
– Каждый день видим. – Митрий усмехнулся и вдруг хлопнул себя по лбу. – Ба! Ведь чуть было не забыл! Она тут передала для тебя кое-что… Узнала, что мы идем к тебе…
– Передала?!
– Вот! – Юноша протянул привратнику сложенный «ин кватро» листок, перевязанный желтой шелковой лентой.
Юбера охватило волнение, явно заметное гостям. Взяв послание дрожащими руками, он развязал ленту и, раскрыв листок, принялся быстро читать, то и дело сдувая падавшую на лоб прядь.
– Я сейчас вернусь, друзья мои! – Прочитав письмо, он сунул его за пазуху и быстро выбежал прочь.
– Ну, вот, – удовлетворенно кивнул Митрий. – А ты говорил – не сработает!
Опустившись на коленки, он проворно отвернул циновку, увидев под ней запертый на задвижку люк из крепких дубовых досок.
Ага!
Отодвинув запор, отрок заглянул в люк:
– Слава Иисусу!
– Слава, – послышался глуховатый отблеск. – Вас послал аббат?
– Нет, мы из ордена Иисуса. Читай!
С этими словами Митрий бросил в подвал вытащенный из кошеля свиток и, захлопнув люк, с помощью Прохора быстро накрыл его циновкой. И вовремя! Запыхавшийся, в каморку вбежал привратник.
– Я видел ее, видел! – взволнованно поведал он. – Она махала мне рукой. Стояла в красном плаще, как и написано… Ох, отец Урбан, какой же ты подлец! Боже, как долго я… Выпьем же, друзья, выпьем – есть повод!
– С удовольствием, – кивнул Митрий. – Затем и пришли.
Не успели они распить и половину кувшина, как в дверь каморки просунулась чумазая рожица юного оборванца:
– Можно к тебе, Юбер?
– А, – с улыбкой обернулся привратник. – Конечно заходи, Жано. Чего спрашиваешь? Хочешь вина?
– Хочу. – Мальчишка кивнул. – Но я не за этим. Вот! – Он протянул привратнику… очередное послание. – Один человек просил передать. Сказал, что это очень важно для тебя.
– Что за человек, когда?
– Только что, у Королевских ворот. Кто – не знаю, он прятал лицо.
– Боже! – Быстро прочитав письмо, Юбер потемнел лицом. – Они все узнали… Боюсь, друзья мои, мы не сможем с вами посидеть до вечера. Возможно, у меня будет важная встреча.
– Что-то случилось? – поинтересовался Митрий. – Может, мы чем-то можем помочь?
– Что? О, нет, нет… Спасибо.
– И все же, ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку! Жаль, что мы завтра уедем.
– Уже завтра? Действительно жаль. Что ж, прощайте. Очень рад был знакомству.
– Мы тоже.
Вечер выдался тревожным – уже с полудня резко потемнело, и маленькие облака слетелись в большую тучу. Дождя, правда, не было, но на горизонте, меж небом и морем, уже полыхали зарницы.
