А подьячий Галдяй Сукин, смешно размахивая руками, со всех ног поспешал к воротам. Ай да Иван, ай да дворянин московский – хорошую вещь подсказал! Опросить отроков? Тащиться за-ради этого через полгорода к Покровским воротам? Как бы не так! Это для других Галдяй – дурак, а для себя он умный. Знал, куда сейчас идти – уж никак не на Покровскую. Да и вообще… Эх, вот вспомнить бы, как того белоголового отрока звать, который куда-то там с Телешей Сучковым шастал. Их ведь двое было, ребят, погорельцев. Старший и младший, лет восьми-девяти. Матери их еще государь пять рублев на избу пожаловал – хвастали. Как же их…
А ну их! Галдяй едва не споткнулся – показалось, будто прямо навстречу скачет на кауром коне старший дьяк Ондрей Василич. Нет, вот уж именно, что показалось, слава те, Господи. Есть свободный денек – вот славно-то! И провести его можно не так, как хочет начальство или дальние родичи Сукины, у которых Галдяй жил в приживалах, а как он хочет сам. Сам! Пойти на Никольскую улицу – тут недалече – да присмотреть девок, из тех, что обычно там рядами стояли, держа во ртах с бирюзою кольца, знак, что девка – гулящая. Галдяй не раз уж там прохаживался, облизываясь, да все не везло – то денег не было, то времени. Теперь-то уж не так – подьячий с удовольствием потрогал кошель. Скопил! Хоть и медяхи, а все ж на гулящую хватит. Не на красивую, конечно, так, на какую-нибудь чернавку, что живет у плохого хозяина и вынуждена от нужды продаваться задешево. Вот такую-то он, Галдяй Сукин, сейчас и купит. С оглядкою, чтоб, не дай Бог, свои, приказные, не увидали. Ну, да тут уж Галдяй не обмишурится, это для начальников он – дурак, а для себя – так очень даже умный.
Еще раз оглянувшись, подьячий выскользнул в ворота и, свернув на Никольскую, замедлил шаг, внимательно всматриваясь в ряды торговцев – именно среди них и маскировались гулящие девки. С кольцами!
Словно истинный работорговец, Галдяй придирчиво осмотрел девок. Честно говоря, ему не понравилась ни одна – то старые попадались, морщинистые, а то, наоборот, слишком уж молодые да тощие. Таких, чтоб кровь с молоком и колесом грудь – не было, видать, разобрали уже. Нет, вот та, чернявая, вроде бы ничего.
Пересилив вдруг нахлынувший страх, подьячий подошел ближе:
– Сколь стоишь, чернавка?
– Полденьги!
– Чего?! – Галдяя будто отбросило. – Полденьги? Надо же!
Девчонка улыбнулась:
– А ты сколь хотел?
– Ну, хотя бы алтын… два… Хорошие деньги!
– За алтын собачку дери! – нагло бросила девка, и ее стоящие рядом товарки гнусно захохотали.
Подьячий покраснел, обиделся, хотел ответить что-нибудь этакое – да на язык ничего не пало, так, махнул рукой да отошел восвояси. А гулящие девки еще долго смеялись ему вослед. Сволочуги, понятно. Ишь, до чего обнаглели – полденьги им. Этак скоро и цельную деньги попросят.
– Что, не свезло, приятель? – негромко произнесли рядом, в самое ухо.
Галдяй дернулся, обернулся, увидел позади молодого щербатого парня с рыжими непокорными вихрами. Еще он, кажется, был косой – вот уж, поистине, Бог шельму метит.
– Я Гришаня, – мягко взяв подьячего за локоток, назвался рыжий и, нахально подмигнув, прошептал: – Могу с девочками помочь, а если угодно, и с отроками.
– Типун тебе на язык – с отроками! – испуганно отстранился Галдяй. – Нешто я содомит какой?
– Не хочешь отроков, помогу с девками, – покладисто согласился Гришаня. – У тебя деньгов-то сколько?
– Алтын, – на всякий случай занизил цену подьячий и густо покраснел.
Рыжий расхохотался и снова подмигнул:
– Вполне хватит. Отойдем?
Пожав плечами, Галдяй молча отправился за новым знакомцем. Шли недолго, завернув за угол, остановились.
– Ты зря с алтыном на Никольской утех ищешь, – оглянувшись по сторонам, негромко заметил Гришаня. – Тут, считай, самый центр – цены высокие. А вот ближе к окраине…
– Э-э-э, – разочарованно протянул Галдяй. – Это еще куда-то переться…
Честно говоря, идти куда-то далеко ему совсем не хотелось – боялся опоздать к вечеру в приказ.
– Да не так и далеко, на Чертольской, в корчме одной…
– На Чертольской? – Тут подьячий задумался. Вроде ведь, и правда, не так и далеко выходило. Ну, не близко, конечно, но не так, чтоб уж очень далече. Тем более рыжий сказал, корчма там. Это хорошо, что корчма – девку-то гулящую не в сукинские же хоромы вести – это Галдяй только сейчас и сообразил. А губы уже сами собою спрашивали, хватит ли алтына.
– Двух – точно хватит, – Гришаня поспешно спрятал под ресницами слишком уж пристальный взгляд.
– Двух?
– Да не жадись, оно того стоит! Знаешь, какие на Чертольской девки красивые? Павы!
– Ин, ладно, – решился-таки подьячий. – Идем.
Дошли быстро, еще и солнышко на полдень не поднялося. Сокращая путь, шагали напрямик, через все Чертолье, пару раз Галдяй чуть было не свалился в лужу, да Бог – или черт? – упас. Правда, ступил все ж таки в собачье дерьмо. Остановился, сорвал лопух – сапог отчистить, позвал ушедшего вперед спутника:
– Долго еще?
– Ничо! – живо обернулся тот. – Эвон, видишь, заборы? Там.
Заборы Галдяй видел. Знатные были заборы, истинно московские, тянувшиеся сплошным неперелезаемым частоколом из толстых, остро заточенных на верхушках бревен.
– И как же мы там пройдем?
– Да пройдем… – беспечно отмахнулся рыжий. – Тут меж усадьбами проходец имеется.
Проход меж усадьбами действительно имелся, узкий такой, темный, – только был тщательно заколочен толстенными досками. Что, однако, ничуть не обескуражило провожатого. Нагнувшись, он без видимых усилий оторвал пару досочек снизу, отвел в сторону, так, что вполне можно было пролезть.
– А тропка-то нахоженная! – на ходу заметил подьячий.
Гришаня обернулся с усмешкой:
– А ты думал?! Я ж тебе говорил – пройдем.
Просочившись между заборами, они оказались на широкой улице, прямо напротив широко распахнутых ворот какой-то усадьбы, судя по множеству привязанных у коновязи возов – постоялого двора или корчмы.
– Жди здесь. – Поздоровавшись с пробегавшим мимо мужичком, Гришаня скрылся в корчемной избе, оставив подьячего скучать в обществе привязанных лошадей, лениво жующих сено. Скучал он, правда, недолго – рыжий выскочил назад быстро. Оглянулся и, подмигнув, протянул руку:
– Давай два алтына!
– Э-э, – прищурился Галдяй. – А вдруг обманешь?
Гришаня засмеялся:
– Да не обману, не боись. Чего мне обманывать-то? Ты ведь сюда еще много раз придешь.
– Коли понравится, чего ж не прийти? – согласился подьячий.
– А чего ж не понравиться-то? Конечно, понравится, – уверил рыжий. – Знаешь, тут какие девки? Ну, давай алтыны!
