Книга Стрельба по тарелкам, страница 48. Автор книги Олег Дивов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стрельба по тарелкам»

Cтраница 48

– Вот про Капицу ты хорошо придумал, – Сталин говорит. – Сейчас я ему козью морду-то устрою. Ишь распустились, физики-шмизики! Он у меня попляшет! Он у меня узнает, каковы советские фашисты!

Снимает трубку телефона и как рявкнет в нее:

– А подать сюда академика Капицу, мать его за ногу!!!

В трубке голос негромкий, вежливый, Берии не слышно, чего отвечает.

– А-а, здравствуйте, Петр Леонидыч, не узнал, богатым будете. Сталин беспокоит. Ну как вы там? Замышляете недоброе, хе-хе… Ну замечательно. Ждем результатов. Сердечный фашистский… тьфу, коммунистический привет всему коллективу института и отдельно товарищу Сахарову! М-да… Что-то я хотел спросить… Слушайте! Вот есть у нас такой гениальный физик Ландау. Знаете, да? Ах, всемирно признанный? Ах, правда гений? Новый физический аппарат выдумал? А если его взорвать, аппарат этот, сильно вдарит? Да что вы говорите… По фашистской сволочи, значит… М-да… Серьезно, серьезно работаете, товарищи физики… Так я что хотел выяснить! Скажите, Петр Леонидыч, этот Ландау, он что, совсем дурак?!

В трубке бормотание, Берия аж на цыпочки привстал.

А Сталин слушает, слушает, хмыкает в усы. Потом говорит:

– Ну я так и думал. Спасибо за поддержку, желаю творческих успехов.

Дает отбой и задумчиво тянется за папиросами.

– Ну?! Чего? – Берия не выдерживает. – Чего он сказал?

– Да вот это самое и сказал.

Берия прямо зашатался от злости, за край стола хватается судорожно.

– Ты садись, Лаврентий, не стой над душой, – Сталин ему. – Я вот чего решил. Закроем этого гениального Ландау где-нибудь на годик, а потом отпустим. Чтоб всю жизнь помнил, какие мы добрые, не то что другие фашисты. Чтоб почувствовал разницу.

Берия сидит грустный, будто у него сладкую булочку отняли.

– Ты не расстраивайся, Лаврентий, – Сталин говорит. – Мне Капица прямо так и сказал, мол, этот гений правда гений, очень полезный для обороны Родины, но вообще-то законченный раздолбай. Дурак дураком… А у нас статьи нет дураков расстреливать. Можно ее ввести, конечно, но не сделает ли из этого советский народ ошибочных выводов?

Берия думал-думал и вдруг спрашивает жалобно так:

– Скажи, Коба, если Ландау – дурак, выходит, он мог ошибиться в расчетах? И мы не фашисты?

Сталин глядит на него с тоской во взоре, как на бедного родственника, и говорит:

– Иди уже, Лаврентий. Без тебя тошно. Погоди, я на твою цидульку резолюцию наложу, чтоб тебе два раза не бегать.

Накорябал что-то на анонимке про Ландау, Берии отдал, сам Поскребышеву свистнул, чтобы уборщицу прислали осколки Мавзолея Ленина с пола собрать. И погрузился в текущую работу с документами. Как раз ему последнюю статью Троцкого принесли, да еще с портретом. Сталин сразу портрету рога пририсовал, на душе малость потеплело. Пару абзацев прочел, выругался, Троцкому топор в черепе дорисовал и чувствует: жить стало лучше, стало веселей.

А Берия к себе в кабинет шагает, страдает морально, все думает, ошибся Ландау или нет про советский фашистский строй, а то уж больно уклончиво ответил Коба на этот вопрос. Потом встрепенулся: что за резолюция на анонимке? Глядит. А там написано:

«Дурака Ландау посадить на год, чтобы поумнел. Потом отдать в распоряжение тов. Капицы, пусть еще поучит уму-разуму. Ответственный за поумнение дурака Ландау дурак тов. Берия. Как же я вас всех, идиотов, ненавижу! С горячим фашистским приветом, И. Сталин».

3. Про член

Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, приходит народный комиссар внутренних дел Берия с работы домой. А дом у Лаврентий Палыча – полная чаша: самовар с медалями, комод с шестью слониками, кровать с пуховыми перинами, над кроватью расписной ковер, на ковре сабли да револьверы развешаны, коллекция. И еще у Берии стол обеденный, как положено, на сорок восемь персон да с резными ножками. А ножки полые внутри, одна набита доверху золотыми червонцами, другая – английскими фунтами, в третью Берия стотыщ советских денег кое-как молотком заколотил, чуть не треснула. Жалко, четветая насмерть прикручена, а то бы и туда чего полезного напихал.

Заслуженный предмет мебели, с историей, раньше за ним тоже какой-то нарком внутренних дел сиживал, пил-гулял-веселился. Берия этот стол на складе вещественных доказательств отыскал. Чуть не надорвался, пока домой тащил.

Сидит Берия за историческим столом, отдыхает после службы, пьет саперави, закусывает сациви и думает: эх, хороша власть советская! Чтоб я так жил!

А назавтра предъявляет на проходной документ, тут милиционер и говорит ему:

– Вас, товарищ нарком, товарищ Сталин просил, как появитесь, зайти. Сказал, разговор есть.

Ну, Берия первым делом к себе в кабинет и давай анонимки ворошить – чтобы, значит, явиться не с пустыми руками. Ищет какие поинтереснее, а то вдруг у Хозяина настроение плохое. С этими анонимками надо аккуратно. Вон уже целый ящик из-под сапог набит доносами, что академик Капица – английский шпион. Давай неси такую цидульку товарищу Сталину, увидишь, чего будет. Хозяин поначалу только бурчал недовольно: «Ну и люди, никакой фантазии, конечно, английский, не японский же…» А теперь запросто чернильницей между глаз шарахнет. И топай через весь Кремль, будто клоун, весели Политбюро.

Вроде нашлась анонимка неглупая, не стыдно с такой начальству показаться, Берия ее на прошлой неделе сочинил да отложил до подходящего раза. Хвать бумажку – и к Сталину. Деловито забегает в кабинет и прямо с порога:

– Звал, Коба? А я как раз к тебе по совершенно секретному вопросу!

Это он, значит, чтобы огорошить вождя, сбить с толку. Иначе вождь, который с самого утра тут в засаде, первый тебя огорошит, мало не покажется.

А Сталин нынче хмурый, злой, видать, спал плохо, или желудок барахлит. Сидит вождь, глаз не поднимает, изучает замызганный листочек с машинописным текстом – вроде и слова видны, но больше циферки. Не иначе шифрованная анонимка, такие обычно разведчики друг на друга сочиняют, фиг чего поймешь, но выглядит убедительно.

– Ну чего у тебя? – Сталин спрашивает.

– Да понимаешь, Коба, надо что-то решать с Кагановичем. Он то ли с катушек съехал, то ли в побег намылился. По ночам роет под Москвой подземный ход!

Сталин от своей бумажки отрывается, глядит на Берию очень внимательно и молчит. Вроде к чернильнице не тянется, но глядит и молчит. Нехорошо молчит, Берия на всякий случай к двери попятился.

Сталин руку под стол, Берия напрягся привычно, мало ли чем его сейчас осчастливят, может, сапогом, а может, и помойным ведром. Но глядит, вроде пронесло, достает вождь початую бутылку ахашени и из горлышка – буль-буль-буль. Обошлось сегодня, отдыхай пока, Лаврентий.

Сталин рукавом утерся, бутылку обратно под стол и говорит:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация