У Миши хоть отдушина была — история, ролевики, мечи, кольчужки, шлемы — а у сеструхи-то одна работа, работа, работа… Бедная! Не работа бедная — сестра…
И вот тут как-то раз грянул кризис. Сначала вроде бы и неплохо все было, а потом — раз! — и — резко! — пошли неплатежи. Народ в офисе заволновался, занервничал, один Михаил был более-менее спокоен — профессия-то имелась. Ну уволят! Ну пойдет обратно в школу указкой махать, и что? С голоду не подохнет. Да и друзья-приятели-реконструкторы — вот они, никуда не делись! Так что, несмотря на то, что дела в фирме купи-продай шли все хуже и хуже, чувствовал себя Михаил вполне уверенно… в отличие от многих своих молодых коллег. Некоторые даже антидепрессанты горстями ели. Особенно одна молодая особа, которую Миша про себя — впрочем, и не только про себя — перефразируя классиков, называл «людоедкой-Леночкой». Все ж таки испытывал к ней симпатию, да и как-то раз было… да и не раз, правда, ни во что большее ничего не вылилось, но все же — не чужой человек.
— Ну что ты ревешь-то?
— У-у-у… подругу сократили… еще одну — уволили… И тут шеф сказал… намекнул… у-у-у…
— Ну не убивайся. Ты у нас кто по специальности-то, Ленок? Кажется, учитель начальных классов? Ну так тебе и вообще бояться нечего! Мало в Питере школ? Да вот и я — тоже не переживаю. Займемся, наконец, нормальным общественно-полезным делом, приносящим, между прочим, истинное моральное удовлетворение…
— Вот именно, что моральное, у-у-у-у…. А у меня кредит за машину не выплачен, у-у-у…
— Так зачем такую тачку дорогую брала? Ну не реви, не реви уже… Не помрешь. Вон, на наших балбесов посмотри — Симу с Петюней, — только и умеют, что кофе пить да стучать по клавишам — базы данных, договоры да прочее. Им даже задницу с кресла поднять — с клиентами встретиться — и то лень. И больше ведь ничего не умеют, да ладно не умеют — не хотят! Вот им-то куда идти? Только что в грузчики.
— Ага, в грузчики… У Симы родители, знаешь, кто? А у Петюни бабушка с теткой померли недавно — трешку и двушку оставили, ему и работать не надо — знай, сдавай.
— Так ведь стыдно так жить — таким вот паразитом!
— Стыдно — у кого видно! Ой, умереть мне, что ли?
Посмотрев на пробегающие в окне электрички пейзажи, Михаил открыл банку «Невского».
— Ну, так что? — смачно прихлебывая пивко, переспросил сидевший напротив Веселый Ганс — в миру Василий Ганзеев. — Уволили твою Ленку-то?
— Да какая она, на фиг, моя? Так, поваляться… Не уволили пока, но вот-вот… Ну, думаю, пристроится девка.
— А сам-то ты чего думаешь делать?
— В школу пойду. Там же, в Металлострое. Директор меня — с удовольствием — часов обещал массу…
— Да уж, — Василий покивал головой. — А не страшно — гопников-то учить? Молодежь сейчас такая — придурок на придурке.
— Ну, уж это все сильно преувеличивают. Отдельные отморозки есть, да… так они всегда были. Ты-то сам где трудиться изволишь?
— Сварщик я, — скромно заметил Веселый Ганс.
— Иди ты! — Михаил удивленно вскинул брови. — Вот уж не подумал бы.
— Пятый разряд у меня, — с затаенной гордостью улыбнулся собеседник, и Михаил взглянул на него с уважением:
— Уж тебе тогда никакого кризиса бояться не надобно!
— А я и не боюсь, — спокойно ответил Веселый Ганс.
И тут же, этак с намеком, пожаловался:
— Пивом-то голову не обманешь…
— Это точно, — охотно согласился Миша.
Голова и вправду болела после вчерашнего. Можно даже сказать — раскалывалась.
Почувствовав возникшее единение душ, новые знакомцы радостно улыбнулись друг другу. Они и внешне были чем-то схожи — оба высокие, сильные, оба брюнеты, только у Михаила глаза — синие, а у Веселого Ганса — карие. Да и статью Миша — пошире, а ну-ка, помахай-ка мечом на тренировках! Это не вермахтовские мундиры шить.
— А что ты думаешь, так просто пошить? — обиделся сварщик, но сразу же спрятал обиду и подмигнул. — Ну, так что? Думаю, пять капель нам вовсе не повредит?
— Нам и десять не повредит, — Михаил ухмыльнулся. — Только станции дождемся, и там, где-нибудь, по пути, в лесочке…
— О, я там одно хорошее место знаю!
Надобно сказать, что парни из группы ролевиков-реконструкторов в том, что касалось их занятия, всегда отличавшиеся дотошностью и даже некой особой мелочностью, на этот раз, в здешних конкретных условиях, вынуждены были пойти на уступки внешней среде. Вообще-то с достоверной точностью до метра никто не мог бы сказать, где именно произошла знаменитая Невская битва, судя по летописям — на мысу, у впадении Ижоры в Неву, это место и бралось за отправную точку. Но — там повсюду были дома, люди, какие-то кучи битого кирпича… В общем, решили поискать что-нибудь получше — и нашли-таки в недалеком лесочке на берегу Ижоры вполне подходящую для битвы полянку, там же, невдалеке, и расположились. От станции — километра три, может, чуть больше.
Вот эти-то километры, по здравому рассуждению новых приятелей, и не должны были пропасть втуне, то есть — на трезвую и больную голову. Ну конечно же по пути обязательно нужно было выпить — и не пиво. От пива, честно сказать, Мишу уже тошнило. Потому-то в ларьке пластиковые стаканчики прикупили — не с горла же хлебать?
— Счас колбаску порежем, хлебушек, огурчики-помидорчики, — вызывая у Михаила слюну, еще на платформе начал приговаривать Веселый Ганс. — Сядем на бережку… эх! А наши подождут немножко — пивасиком пока отопьются… О! Вот что! Давайте-ка вместе гулеванить, а? Сядем, все честь по чести — мы в форме, вы — в ваших своих железяках… Сфоткаемся… Классные фотки будут, а?
— Отличная идея, — поддержал Михаил. — Так нашим и предложим… если они уже вместе не сидят.
— Да ну! Чего им там пить-то? Пиво? Эт-то несерьезно!
Сели. Налили. Выпили…
— Слышь, Миша… А это… девки-то красивые в ваших рядах есть?
— Ха! Да как же без них-то?
— И много их?
— Хм… не сказал бы…
— А как они себя ведут? Песни поют, гулеванят… или наоборот — тихие, словно б не от мира сего?
— Да разные… Вот привязался! Лучше б налил.
— Извини… Ну, за женщин!
Эх, хорошо!
Миша занюхал хлебом, закусил помидорчиком, И впрямь — хорошо. Место красивое, не загаженное, не скажешь, что поселок рядом, и не один. Речка, птички поют — соловьи там, жаворонки… вот ворона закаркала.
— Не ворона это, — наливая, со знанием дела пояснил Василий. — Коростель.
— А ты откуда знаешь? — Михаил посмотрел на приятеля с удивлением.
— Так я ж деревенский.
— Вот за деревню и выпьем.
Долго не засиживались, так и решили — раздавить поллитру — и все, остальное уж там, со своими, в кольчужках… Интересные фотки выйдут — дружинники вместе с вермахтовцами, эх, если б у них еще «опель» был!
