Миновав лужу, путники прошагали еще верст пять, а уж дальше идти стало заметно хуже. Тропа сузилась и пошла теперь лесом, почти непроходимыми урочищами, чащей, настолько густой, что, казалось, сюда никогда не попадает солнце. Временами тропинка взметалась на кручи — и Михаил чувствовал, что задыхается, что воздуху явно не хватает — горы! Самые настоящие горы!
Слава Господу, уже совсем скоро впереди заблестела вода.
— Долгое озеро, — шепотом произнес Авдей. — Теперь уж близко.
Лес у самого озера оказался вырублен, чуть дальше виднелись мостки, а за озером, на том берегу, маячили какие-то строения — частокол. Не такой уж высокий…
— А ворота-то заперты, — прищурившись, шепотом протянул Авдей. — Видать, кого-то пасутся.
Василий хмыкнул:
— Так, может, от зверья!
— Может, и от зверья.
— Парни! — перебил своих спутников Михаил. — А ну-ка прикиньте-ка — где тут лучше сторожу устроить? Чтоб чужих — нас то есть, заранее углядеть?
Все дружно заоглядывались по сторонам, примечая: тут, справа, сосны высокие, слева — болотце, для сторожевого поста уж никак не годящееся, а там вон, холмик с березовой рощицей. Пожалуй, с него все озеро видать, да и повертка просматривается. Так, не сговариваясь, и решили — в рощице сторожа, больше ей быть просто негде — сплошная лесная да болотная неудобь.
Прокрались, пробрались тишком, незаметно — Михаил нарочно вперед парней пустил, те все же охотою промышляли когда-то, могли ко зверью подобраться, как вот сейчас — к стороже. Ушли парни, скрылись в березняке, лишь качнула золотою листвой ветка. И тишина. Кукушка, как куковала где-то рядом, так и куковала, никто ее покой не нарушил, так же и дятел невдалеке стучал себе — тук-тук, тук-тук… Тишина.
Пока ребята ходили, Миша с Василием пробрелись по бережку — искали лодку. Ну, хоть как-то на тот берег, к починку, должны же переправляться — не в обход же идти! Должна быть лодка… однако не было. Только на той стороне — у мостков.
И пяти минут не прошло — вернулись парни. Оба довольные:
— Все высмотрели, — поправив рыжую прядь, быстро доложил Мокша. — Нет там сторожи… одначе место для нее — есть!
— На старой березине, аккурат мосточки приделаны — седалище, — добавил Авдей. — Высоко, снизу не видно, разве вот только сейчас, осенью, да и то, если присмотришься.
Ага, вот оно как! Миша усмехнулся: место для часового есть, а сам страж — отсутствует. И чтобы это значило? Вообще решили по осени никого не выставлять, за ненадобностью? Ну, кто сейчас сюда забредет-то? Уж никак не бирич, случайный рыбак-охотник если только. Вот именно — случайный, земля-то кругом — Мирошкиничей, чужих бы быть не должно… А, может, и есть часовой, да вот по какой-нибудь нужде отлучился?
— Не, нет никого, — уверенно возразили парни. — Мы б заприметили.
Ну, раз нет…
— А вона, гляньте-ка! — резко пригнувшись, Василий показал рукой на надвратную башенку, в которой замаячила чья-то фигура.
Путники поспешно укрылись в кустах.
— Только что объявился, — тихо прокомментировал Михаил. — Почувствовал что?
А стражник на башенке, приложив руку козырьком ко лбу — защищался от выглянувшего осеннего солнца — внимательно осматривал округу. Осмотрел… Согнулся… Нет — вообще исчез, видать, спустился по лесенке обратно на двор.
— Ну? — Миша обвел взглядом своих. — Что делать будем? Пути у нас два — либо объявиться, дескать, охотники мы, заплутали, пустите люди добрые обогреться… Либо — выждать, последить, авось, чего и высмотрим?
— Лучше обождать, — тут же отозвался Василий. — Так мыслю — ежели мы вдруг объявимся, так ведь и не пустить могут, да и насторожатся…
Мокша солидно кивнул:
— Да, лучше выждать, высмотреть… вон, хоть с той самой березины.
С березы? Отличная идея! Усадьба с нее уж точно должна просматриваться.
Оставив Мокшу с Василием наблюдать за дорогой, Миша с Авдеем забрались на наблюдательный пункт, устроенный вполне комфортно, можно даже сказать — с любовью: ладно пригнанные друг к дружке жердочки, над которыми имелось даже нечто вроде крытой соломой крыши.
— Смотри-кось, — тихонько засмеялся Авдей. — Тут даже и спать можно. — И посмотрел вдаль. — А починок-то невеликий.
И в самом деле невеликий. Прищурив от солнца глаза, Михаил хорошо рассмотрел усадьбу: огороженный частоколом двор, три избы, часовенку, амбары, баню, еще какое-то бревенчатое строение — овин или ригу. Даже колодец — и тот имелся, хотя озеро — вот оно, рядом. От ворот к озеру, к мосткам, спускалась неширокая тропка, у мосточков покачивались лодки — две большие, округлые, и несколько маленьких, роек. Около мостков шарились какие-то звери… Господи — псы! Явно привязанные, огромные, похожие на медведей. Слава богу, ветер дул с леса — и собаки не ярились, не лаяли. Странно, но никаких полей — ни озимых, ни яровых — вокруг починка не имелось. Может, за лесом где?
— А двор-то пуст, — прошептал Авдей. — И на озере никого не видать. Вымерли, что ли?
И все же вот кто-то появился. Миша пожалел, что не было бинокля, однако и так можно было рассмотреть прошедшего по двору мужика. А вот, навстречу ему, из избы, вышел другой… постояли, точно о чем-то сговаривались… подошли к крайней избе, покричали… Ага, дверь отворилась. На крыльце возник еще один человек. И сразу замахал руками, точно возмущался или хотел чему-то воспрепятствовать. А те двое не сдавались, тоже принялись махать руками, один даже махнул шапкой оземь, перекрестился… точно бы клялся в чем-то, обещал.
Стоявший на крыльце снова махнул рукой, но, на этот раз не так, как в первый раз, а по-другому — мол, черт с вами, уговорили. Парочка явно обрадовалась, один бросился к амбару, другой — к воротам. Ворота распахнулись… оба вышли, один — тот, что бегал к амбару, что-то нес на плече… какие-то жердины… Весла! Ну, так и есть — весла.
Вот мужики спустились к озеру, сели в лодку, поплыли… покуда не исчезли за изгибом берега. А ворота, между прочим, за ними закрылись.
Авдей шмыгнул носом:
— Похоже, эти трое там только и есть.
Миша кивнул — он тоже так думал. Момент казался вполне подходящим…
— А ну-ка, парень, давай-ка быстренько вниз.
Быстренько сплели из ивовых прутьев плотик — для оружия и одежки — разделись, вошли в воду — ох, и холодна же! Однако ж ладно — иного пути на тот бережок, к починку, не имелось, а в обход — за триста верст киселя хлебать. Да и не так зябко оказалось, когда поплыли — разогрелись, водичка даже приятной показалась. Да и плыть-то не так и долго, в узком месте — всего шагов восемьдесят-сто.
Доплыли, выбрались в камыши, быстро оделись.
Василий не выдержал, передернул плечами:
— А ничего водичка, ядреная!
