Макс сдвинул на затылок шапку:
— Ах, ну да… конечно.
Поставив сани кругом — от волков — приказчики уже распрягали коней, разводили костры, топили в котелках снег на ушицу. Место — на широкой полянке недалеко от реки — оказалось наезженным, видно было, что останавливаются здесь часто.
— Хорошо нынче, — усаживаясь рядом с Михаилом к костру, улыбнулся Арсений, купец. Собственно, с ним путники и напросились, не за бесплатно, конечно. Кстати — через Опанаса Сметанникова, хоть какая-то от него вышла польза. — Ветер стих, морозец слабый.
— Волков бы в гости черт не принес.
Купец ухмыльнулся в усы:
— С волками, не впервой, сладим. Луки-стрелы-рогатины, чай, найдутся. Да и костры — уж тушить не будем!
Да уж… костры горели яркими жаркими звездами, посылая в синее звездное небо сверкающие оранжевые искры. Пахло похлебкой, старыми онучами, еще чем-то таким жилым, человечьим…
— На Танаево бы сходить, тут ведь недалеко, — прихлебывая горячее варево, улыбнулся Макс. — Просто так, посмотреть — что там?
Ратников хохотнул:
— А что там может быть-то? Озеро, как озеро. Лерку прихватим — вот тогда и сходим.
— Да-а… прихватить бы…
Наскоро перекусив, помолились да улеглись спать — чего было зря сидеть-полуночничать, коли завтра раненько поутру — в путь? Выставили часовых-караульщиков, чуть притушили костры…
Ратников проснулся утром от голосов. Прислушался — явно говорили по-немецки. Осторожно откинув рогожку, Михаил присмотрелся, заметив привязанных к старой березе коней. Мощных, с широкой грудью, никак не торговых — воинских!
Рыцари? Ну да — вон… крестоносцы! Рыцарь, собственно, один… и с дюжину вооруженных короткими копями и секирами кнехтов. Рыцарь… или — священник, монах?
Откуда они здесь взялись? Ехали сзади? Ночью? Нет, скорее всего, они заночевали в бурге — здесь ведь рядом, а с утра зачем-то подались сюда, к купцам. Зачем? Странно все это…
Ратников осторожненько зашуршал сеном, разбудил парней.
— А? Что? Что, уже едем?
— Тсс!!! А ну-ка выбирайтесь… и — потихоньку, за санями — во-он за те деревца.
— А что случилось-то, дядя Миша?
— Сам пока еще не знаю… Ну, пошли…
Они выбрались из саней и, никем не замеченные, спрятались за молодой порослью елей.
— Стойте пока здесь, — распорядился Михаил. — А я пойду, гляну.
— Да что такое случилось-то?
Игнорировав вопрос, Ратников, прячась за санями, вернулся обратно к обозу, и теперь уж подобрался как можно ближе к рыцарю… или — монаху…
А тот как раз повернулся…
Миша закусил губу — брат Дитмар!!!
Так вот, оказывается, в чем тут дело? Откуда же он узнал? Кто выдал? Кто вообще знал? Сметанников! Опанас! Тля!
Так же осторожно Михаил пробрался обратно к ребятам и, оглянувшись на караван, тихо, сквозь зубы, бросил:
— Уходим!
— А как же Дерпт?
— Здесь Дитмар, орденский брат, — Ратников нервно повел плечом. — Я про него рассказывал, помнишь?
— А! Тот самый… Так он нас, выходит, нашел?
— Думаю, Сметанников навел, больше некому… Ну, шагаем, шагаем… быстрее!
Конечно, жаль было расставаться с купцами, когда до цели было, казалось бы, уже рукой подать. Однако — что делать? Не попадаться же обратно Божьим рыцарям в лапы?
Подумав, Миша отдал браслет Максику. Пусть у него… вдруг, если сломается где-нибудь в подходящем месте… ведь Танаево озеро не так уж и далеко. Пусть тогда Максик вернется домой, а с Леркой разберемся.
Гордый оказанным доверием, подросток аккуратно завязал браслетик в тряпицу и сунул за пазуху.
Пошли…
— А куда мы идем? — версты через две спросил Макс.
Миша лишь усмехнулся — резонный вопрос. Только вот как на него ответить?
— Не знаю. Скорее всего в какую-нибудь деревню… пересидеть. А тебе, Макс, лучше к Танаеву… браслет возьмешь…
— Не-ет… — подросток обиженно хлопнул ресницами. — Я без вас не пойду, дядя Миша. И без Лерки. Ни за что не пойду — хоть режьте.
А ведь не пойдет — Ратников махнул рукой:
— Что ж, тогда давайте думать — что делать?
— Предлагаю добыть у кого-нибудь лыжи и потом… Не так уж тут и далеко до Дерпта.
— А еще можно подождать попутный караван…
— В какой-нибудь деревне…
— Среди рыбаков…
— Рыцари ведь их могут проверить. Все подряд!
— Не забывайте, парни, про Александра Грозны Очи! Его войска-то как раз уже где-то здесь, рядом. Так что в деревнях схорониться для нас в самый раз, вряд ли крестоносцы туда сунутся.
Рассудив таким образом, решительно повернули налево, пошли по тропе, точнее сказать — по лыжне — вдоль берега. Не очень-то хорошо было идти — ноги проваливались, застревали в глубоком снегу, в сугробах, и жаркий соленый пот заливал лицо.
Прошагав около трех верст, Михаил обернулся и махнул рукой:
— Ну, все, шабаш! Привал, парни.
Кому он это сказал? Пробирающемуся через сугробы в полусотне шагов Максику? Или Эгберту, вообще едва ползущему еще на сотню шагов дальше? Устали ребята… отстали… упарились…
— Уф! — добравшись наконец до Ратникова, Максим широко раскинул руки и повалился спиною в снег. — Господи… как хорошо-то!
— Упарился?
— Не то слово. Интересно, как там Эгберт? Идет?
Миша всмотрелся:
— Идет… едва-едва тащится. Черт!
— Что такое?
Присмотревшись, Ратников увидел за маленькой фигуркой Эгберта выскочивших наметом из леса черных хрипящих коней! И белое, с большим черным крестом, знамя. И кнехтов с копьями! И — сразу за ними — брата Дитмара.
Заметили… нагнали… черт!
— Бежим, Максюта!
А поздно уже, поздно. Уже слышны лающие команды и хохот. Уже не уйти. Разве что, броситься в лес? Так это не на долго укрытие…
И все же…
— Туда, Макс… Вон, за ту елку…
Рывок. Спасительная крона. И голубой снег.
А кнехты все ближе. Нет, вот остановились, заметались… Один вдруг упал. За ним — второй. Третий…
Что такое?
Миша прислушался — и вдруг услыхал, как запели стрелы.
Глава 16
Март 1242 года. Чудское озеро
Грозны Очи
А уж этот превзошел всех других, и знатных, и низкородных, и не было там никого, кто совершил бы столько ратных подвигов и выказал столько доблести…
