– Хочу вас предупредить, товарищи, – оглянулся Иван. – Девушка владеет клинком ничуть не хуже меня, так что, если что – уши отрежет. Что мычите? Нет, кляпы мы вам пока не вынем. Игорек, где здесь места поглуше?
– А вы едьте, я покажу. Машина-то – вездеход, везде проскочит.
Кивнув, Раничев выжал сцепление. В управлении «газик» оказался совсем несложен, не сложнее раничевской недоброй памяти «шестеры», только что руль ходил туго, но к этому Иван быстро привык. Проехав немного по аллее, Раничев выбрался на грунтовку и, переключив передачу, попылил в сторону, противоположную райцентру. Переехав мост, вылетели на пригорок.
– Вон там лесная дорожка, сверните.
Иван кивнул, аккуратно съезжая с грунтовки. «Газик» запрыгал по кочкам. Вскоре места и в самом деле пошли дикие, глухие, дорога – две колеи – часто петляла, огибая овраги и буреломы, слева, после мертвого леса, потянулась болотина. Не та ли, где когда-то Раничев обманул тамерлановых ратников?
Очень может быть…
– Ну, вот здесь, пожалуй, и остановимся, – Иван плавно затормозил и, обернувшись, весело подмигнул пленникам. – Вылезайте, дорогие товарищи, такси дальше не пойдет.
Обоих привязали к соснам напротив друг друга, отходя, Раничев по очереди вытащил кляпы и посоветовал:
– Кричите, авось кто и придет. Игорь, рыбаки-охотники здесь бывают?
– Да к выходным понаедут. И деревенские за ягодами пойдут.
– Ну и прекрасно, – Раничев потер руки. – Не так и много времени до выходных, с голоду не помрут. А, Андрей Кузьмич?
– Вы не понимаете, что делаете!
– Очень даже… Ну, прощайте, и не поминайте лихом. Музей, честное слово, я не грабил.
Отпуская сцепление, Иван надавил на газ, и машина, сорвавшись с места, лихо понеслась обратно к грунтовке. Евдокся побледнела:
– Не так быстро, Иване!
Раничев снизил скорость, стараясь, по возможности аккуратно объезжать попадавшиеся на пути ямы.
Пристань была небольшой – деревянный причал, зал ожидания с буфетом, рядом – пара складов и железнодорожная ветка. Осмотрев скудный ассортимент буфета, Иван подошел к кассе – он без зазрения совести выгреб у пленников все деньги – правда, взамен оставил пару жемчужин. Набралось где-то около двух тысяч – не бог весь что, но на билеты до Нижнего хватило, правда, кассирша уж никак не хотела обилечивать без документов, пришлось решать проблему небольшой премией. К тому же взяли с собой и Игоря, а куда его было девать? Паренек явно обрадовался такому повороту событий, изо всех сил показывая свою нужность:
– Дядя Иван, у меня тоже деньги есть и консервы – я их в овражке прятал на всякий случай.
– А, – усмехнулся Раничев. – А я-то думал, кто там за нами подглядывает?
Мальчик сконфуженно покраснел. Вообще же, денег должно был хватить до Череповца, или, уж в крайнем случае, – до Рыбинска.
Опоздав на четверть часа, что по здешним меркам и вовсе не приравнивалось к опозданию, к причалу подкатил пароходик. Басовито прогудев, приткнулся бочком к старому дебаркадеру. Спустили трап.
Раничев, пропуская вперед Евдоксю с Игорем, задержался, оглядываясь. Свистя, на всех парах к пристани летела дрезина. Маячившие на ней люди в синей форме отчаянно жестикулировали, один даже выстрелил в воздух.
– Вот что, Евдокся, – озабоченно произнес Иван. – Отправляйтесь-ка пока без меня. Куда плыть – Игорь знает.
– Опять уходишь? – Евдокся вздохнула. – Как всегда.
– Но я ведь всегда возвращаюсь, – с улыбкой заметил Раничев. – Так что не вешай раньше времени нос, дева!
Подмигнув, он посмотрел на быстро приближавшуюся дрезину и опрометью бросился к кассе:
– Девушка, этот пароход что, на Нижний… Тьфу, в смысле – на Горький?
– Ну да.
– А нам туда не надо. Поменяйте билеты.
– Да вы с ума сошли, я и так…
– Ну хотя бы продайте до… До ближайшей деревни.
Получив заветные билеты, Раничев не глядя сунул их в карман и выбежал на пристань, с удовольствием увидев отваливающий от причала пароход, на корме которого стояли Евдокся и Игорь, оба в белых блузках, только на шее мальчика алел пионерский галстук.
Ощутив вдруг какую-то щемящую грусть, Иван помотал головой – некогда было сейчас грустить, некогда. Ага, вот и дрезина… Раничев затаился за амбаром и вытащил из кармана прихваченный у следователя ТТ.
– Бабах!
Вжикнув, пуля отрикошетила от рельса.
Дрезина замедлила ход, часть спрыгнувших с нее людей залегли за железнодорожной насыпью. Послышались выстрелы. Иван особо не прятался – зачем, им явно указано взять его живым. Вжжик! Пуля просвистела над самым ухом. Однако, может, живым и не захотят. Ну, конечно, зачем им позориться. Интересно, кто развязал Петрищева и шофера? Наверное, какие-нибудь рыбаки… Пригибаясь, Иван сменил диспозицию – если верить расписанию, сейчас должен подойти пароход, местный, что-то типа большого катера или маленькой самоходной баржи. Ага, гудит! Теперь бы продержаться хоть немного.
Раничев залез на крышу склада, пробежал по ней, спрыгнул, укрываясь среди штабелей леса, – поди-ка, найди его здесь!
Послышались крики преследователей:
– Вон он, товарищ капитан. К штабелям рвется.
– Уйдет, гад. Стрелять на поражение.
Над головой Ивана засвистели пули. Одна даже совсем близко. Обогнув несколько штабелей, Раничев пробежал еще немного и затаился среди обрезных досок. Сердце стучало так часто, что, казалось, вырвется из груди. Но страха не было, как и всегда в минуту навалившейся внезапно опасности. Только бы Евдокся с Игорем ушли. Фора у них есть – сейчас беглецов будут искать совсем в другой стороне, если, конечно, поверят раничевской хитрости. Могут и не поверить, Петрищев умен, черт.
Над головой громыхнуло. Ну, вот и гроза. Ее только и не хватало. А может, и к лучшему?
Снова сверкнула молния, ветвистая, угрожающе-страшная. Иван вдруг почувствовал на своей груди сильное жжение. Схватил рукой ковчежец – зеленый камень на перстне сиял, словно тоже хотел стать яркой небесною вспышкой. Раничев вытащил из кармана второй перстень… И этот! Все вокруг вдруг стало размытым, как бывает на нерезкой фотографии, громыхнул гром, и пелена дождя водопадом ударила в землю. Иван ощутил словно его куда-то тянет, отпрыгнул в сторону – и вовремя, на него уже падали сорвавшиеся со штабеля доски. Одна все же задела – Раничев на миг даже закрыл глаза…
Глава 6
Июнь—июль 1401 г. Окрестности Багдада. Талисман Тимура
А когда приспел вечер, и зашло солнце, и померк свет, и наступила ночь, и сделалось темно…
Повесть о битве на реке Воже
…и вдруг почувствовал страшный жар, словно его подвели к мартеновской печке. Иван помотал головой и взглянул на небо – блекло-голубое, с яростно пылающим солнцем. Перевел взгляд на штабеля… никакие это оказались не штабеля – барханы! Грязно-желтый песок, чахлые кусты саксаула, а чуть дальше – долина, полная шатров, верблюдов и всадников в сверкающих на солнце доспехах. Грозно гудели боевые барабаны, пуская на скаку тяжелые стрелы, со свистом проносились гулямы в разноцветных плащах – красных, малиновых, желтых. Такого же цвета были их бунчуки, щиты и перья на остроконечных шлемах. С баллисты, установленной на рукотворном холме позади Раничева, вырвался увесистый валун и с воем полетел через головы воинов к высоким городским стенам.
