– Я всегда прав, – пошутил Раничев. – Родственники где-нибудь далеко есть?
– Есть. Тетка в Свердловске, да еще кто-то в Челябинске, только я их плоховато знаю.
– Отлично! Сейчас на вокзал дунем.
Дождавшись, когда милиционеры не солоно хлебавши уехали, приятели быстро пошли к вокзалу, на противоположную сторону города.
На полпути, у киоска, Раничева неожиданно остановил какой-то пацан.
– Денежку-то дадите, дяденька? – громко поинтересовался он.
– А, – засмеялся Иван. – Про тебя-то я чуть не забыл. На, держи – заработал.
Сунув мальчишке червонец, он обернулся к напарнику:
– Ну, идем.
– Кто это? – Егоза проводил убежавшего паренька взглядом.
– Так… Знакомец один. Выполняет тут для меня кое-какие порученьица.
Говоря так, Раничев сейчас почти что не врал, действительно, пацан как раз и выполнил только что одно из таких поручений – впрочем, единственное, дождавшись восьми тридцати, передал в отделение милиции сочиненную Иваном анонимку о том, что в доме 12 по улице Лиственной хозяева всю ночь гонят самогон из краденого картофеля. Сработало вовремя! Егоза аж с лица сник. Еще бы! Кому же в тюрьму хочется, да еще за изнасилование.
Гудели рельсы, могучие паровозы пыхтели паром, раздавались гудки, а от водокачки с чайниками в руках неслись к отходящему поезду опоздавшие пассажиры. Отстояв очередь, Егоза взял билет до Свердловска и, оглядываясь, направился в привокзальный сквер, где его – на скамейке возле белого бюста Ленина – давно уже дожидался Иван.
– Купил, – подойдя, доложил Егоза.
Раничев улыбнулся:
– Ну вот и славно. Тебе сейчас главное – отсидеться. Поживи с месяцок у тетки, а лучше – до нового года, глядишь, и утихнет все. Вестей о себе не подавай, никому не пиши…
– Что я, маленький? – обиделся парень.
– На вот тебе, – Иван протянул Егозе деньги. – На подарок тетке. Смотри только, не вздумай по пути играть.
– Ла-адно… – бандит вдруг пристально посмотрел на Ивана.
– Что, – усмехнулся тот. – Хочешь спросить, с чего б это я такой добрый? Отвечу сразу – виды на тебя имею, и виды серьезные. Перстенек с зеленым камнем ведь Корявый припрятал?
– Ну, – дернувшись, кивнул Егоза. – Силыч что-то такое говорил. Только болтать не велел. А Корявого хочет на пересылке пощупать.
– Суд был уже?
– Да вроде нет… Но скоро будет, это точно.
Что-то громко и гнусаво объявило вокзальное радио. Окутанный паровозным дымом, к перрону медленно подошел пассажирский поезд.
– Твой, – поднялся Раничев. – Ну, ни пуха, турыст!
Прихватив небольшой, купленный по пути, чемоданчик, Егоза быстро побежал к поезду. Вот смешался с толпой, подошел к проводнику… Вошел… Обернулся в дверях, помахал.
Ну, с Богом…
Иван ухмыльнулся, провожая глазами отходящий состав. Вот уже – минус один. Остались двое. Вернее, один…
Глава 15
Осень 1949 г. Угрюмов. «Midnight Special»
Трудно даже представить себе такой участок хозяйственного и культурного строительства, где не находили бы применение энергия, творчество и держание комсомольцев.
Л. И. Брежнев.
Из Отчетного доклада ЦК КПСС двадцать четвертому съезду Коммунистической партии Советского Союза
…Кощей. А он умный, не чета Егозе! На кривой кобыле не объедешь, единственная зацепка – мальчики. Попробовать прямой шантаж, может, и получится? Конечно, не самому, через подставных лиц. Сделать жизнь Кощея невозможной, вынудить его залечь на дно, а лучше – вообще уехать, как Егоза. Гм… одному не справиться, в глазах Силыча нужно выглядеть, как жена Цезаря – вне подозрений. Стало быть, и не стоит маячить на виду, действовать крайне осторожно, лучше – через официальные органы. Иван задумался. Через милицию или прокуратуру опасно – там вполне могут его помнить еще по старым делам, значит, что же…
От вокзала в сторону сквера, о чем-то весело переговариваясь, шли четверо парней с красными повязками на рукавах – дружинники-бригадмильцы. Один из них задержался около сидевшего на скамейке Раничева:
– Товарищ, здесь ребята не пробегали?
– Какие еще ребята? – Иван приветливо посмотрел на парня.
– Да такие… лет по двенадцати, мелочь в общем… Представляете, повадились, сволочи, бросать в проходящие поезда камни!
– Страшное дело! – покачал головой Раничев. – Этак и до крушения недалеко. Нет, не видал никаких ребят. Увижу, обязательно сообщу… только скажите – куда?
– В линейное отделение милиции можете. Там, на вокзале, – бригадмилец улыбнулся. – А лучше – нам, во-он видите, дом с железной крышей?
Иван посмотрел на двухэтажное здание, покрытое нежно-голубой штукатуркой и расположенное сразу за сквером.
– Там наш опорный пункт, – с какой-то гордостью пояснил бригадмилец, совсем еще молодой, лет восемнадцати-двадцати, парень.
– Обязательно сообщу, – приложив руку к сердцу, уверил Раничев.
– Спасибо, товарищ!
Парень побежал догонять своих, а Иван, ощутив вдруг кое-какую – пока еще дремлющую – мысль, быстро вскочил со скамейки и закричал:
– Эй, молодой человек! Вы, вы, бригадмилец.
– Что такое? – молодой бригадмилец обернулся. – Вспомнили что-то, товарищ?
– Да нет, не в том дело… Просто один мой знакомый тоже в подобной бригаде, в районе Курдина патрулирует, там, где четвертая мужская школа, знаете?
– Знаю. Только там с химзавода ребята, а мы – стройтрестовские.
– А там у них опорный пункт где?
– Кажется, где-то на Советской, за школой.
– Спасибо.
Поблагодарив парня, Раничев задумчиво зашагал в центр. Остановился у попавшегося по пути киоска, накупил газет – «Правду», «Известия», «Рабочий край», сунул их в карман пальто и, перейдя улицу, остановился у автобусной остановки, напротив витрины магазина «Оптика». Автобуса долго не было, и Иван от нечего делать пялился на витрину, а когда подошел под завязку набитый людьми «ЗиС», не поехал, а зашел в магазин, где купил очки с простыми стеклами в тонкой золоченой оправе, делавшими Раничева похожим если и не на главу кадетской партии Милюкова, то на партийного функционера – точно. Поправив шляпу, Иван вышел из магазина и, решив не терять времени зря, поймал бежевую в шашечках «Победу» – такси – да поехал на Курдина, к четвертой мужской школе. Обойдя школьный стадион с азартно играющими в футбол ребятами, он вышел на Советскую и, немного пройдя, обнаружил на одном из добротных, недавно оштукатуренных, домов красную табличку с надписью «Опорный пункт милиции» и номером телефона. Запомнив номер, Раничев перешел на другую сторону улицы, к телефонам-автоматам, и, прикрыв за собою железную дверь будки, закрутил диск.
