– Клянусь, у меня лихорадка, – заявила она, когда их путешествие подходило к концу.
– Быть может, нам следует послать за доктором? – немного неуверенно предложила Гизела.
– Нет, нет! Мне нужно только поскорей добраться до постели, – ответила графиня. – Голова у меня просто раскалывается, и горло воспалено, даже глотка воды не смогу сделать.
– Мне очень жаль, – посочувствовала Гизела. – Как бы я хотела хоть чем-нибудь вам помочь.
– Я быстро поправлюсь, – сказала графиня, но в голосе ее не было уверенности.
Гизела выглянула в окно кареты. Смеркалось, под деревьями росли темные тени.
– Мы скоро приедем, – сказала она. – Я попрошу дать вам возможность отдохнуть перед обедом.
– Ну что ж, это будет очень кстати, – согласилась графиня. – Но от одной мысли об обеде мне становится не по себе. Я уверена, абсолютно уверена, у меня высокая температура.
Гизела произнесла несколько невнятных успокоительных слов. В то же время она не могла не поразиться, сколько суеты иностранцы создают вокруг своих особ. Но тут же вспомнила, что она сама тоже иностранка. Как странно вдруг понять, что в твоих жилах нет английской крови, хотя воспитывали тебя как всякую другую английскую девушку; и вот два дня назад оказалось, что она вовсе не англичанка!
Карета завернула на подъездную аллею.
– Вот мы и приехали! – воскликнула она почему-то в полной панике.
– Слава господу! – произнесла графиня. – Если мне только прилечь ненадолго, возможно, голова перестанет болеть.
– Я очень надеюсь, что не совершу никакого промаха, – пробормотала Гизела.
Графиня не ответила, и Гизела поняла, что помощи от нее ждать не придется. И тогда, как бы для того, чтобы придать девушке смелость, память вернула ей образ человека в лавке шорника, который прошел в дверь, не склонив головы. Вот такая гордость ей сейчас понадобится. Вот такую смелость она должна вызвать в своем сердце, если не хочет подвести императрицу.
Она подняла голову, расправила плечи и выпрямилась. Императрица поверила в нее, и она не предаст этой веры. Гизела еще раз мысленно повторила все, что должна выполнить. У нее было письмо императора к лорду Куэнби. Она должна грациозно протянуть ему руку, без лишней поспешности, чтобы он поднес ее к губам. Она должна войти в дом по-королевски, не обращая внимания на графиню, которая последует за ней.
Вскоре впереди показался смутный силуэт замка. Он был огромный и очень внушительный; ее сердце бешено заколотилось, как будто старалось выскочить из груди.
«Я боюсь! – подумала Гизела. – Но глупо дрожать. Мне всего-навсего нужно познакомиться со стариком, глухим и полуслепым. Никого больше не будет, никаких гостей, он так сказал. Мне только и придется, что слушать его путаные рассказы о том, что произошло задолго до моего рождения, когда императрица была маленькой девочкой. Поэтому его не удивит, если я буду чего-то не знать. Все очень просто, нужно только не терять самообладания и выдержки».
Карета сделала широкий полукруг и подкатила прямо к замку. Он был еще прекраснее, чем ожидала увидеть Гизела. Перед ним разлилось большое серебряное озеро, а сам замок был с просторными террасами, окна по всему фасаду светились огнями. Перед массивной парадной дверью с портиком стояли лакеи.
Гизела сложила ладони и помолилась про себя. Она будет храброй. И вновь подумала о незнакомце в шорной мастерской. Ее подбородок невольно поднялся еще выше. В этот момент распахнулась дверца кареты.
«Хозяин замка встретит тебя у порога», – вспомнила Гизела предупреждение императрицы.
Гизела неторопливо ступила из кареты. Лакеи с обеих сторон держали ослепивший ее огонь. Чья-то рука поддержала ее, и она почувствовала под ногами ковер. Ей нужно было подняться по нескольким ступенькам. Фонари все еще слепили глаза, отражаясь в серебряных пуговицах на ливреях, освещая напудренные парики лакеев, шагавших рядом по обе стороны. Только ступив на последнюю ступеньку, она оторвала взгляд от лестницы. Перед ней стоял человек такого высокого роста, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Она хотела уже произнести слова приветствия и протянуть руку, но то, что она увидела, заставило ее замереть от неожиданности. Перед ней был вовсе не старик, а молодой мужчина – высокий, внушительного вида, широкоплечий. Тот, кого она встречала раньше, с высоко поднятой головой и гордой осанкой. Она сразу его узнала. Это был незнакомец из шорной мастерской!
С минуту она едва могла поверить своим глазам, но потом постепенно, как будто сквозь мягкий, ватный туман, до нее дошел его голос.
– Добро пожаловать в замок Хок, мадам. Вы мне оказали огромную честь тем, что любезно согласились стать моей гостьей.
Гизела машинально протянула руку. Он коснулся губами ее перчатки и повел в замок. Они вошли в просторный холл, отделанный дубом и довольно мрачный, так что она даже ощутила на секунду не только изумление, но и страх. Ей показалось, что она попала в какую-то ловушку. Но потом здравый смысл пришел ей на помощь – она догадалась, что перед ней, скорей всего, сын хозяина дома. Наследник лорда Куэнби. Он вышел приветствовать ее от имени своего отца. Но почему, в таком случае, о нем не упоминалось в письме лорда Куэнби к императрице?
Они молча миновали холл и вошли в большую и довольно чопорно обставленную гостиную. По красоте ей далеко было до гостиной в Истон Нестоне. Здесь царила атмосфера официальности, как будто в доме никто не жил.
Гизела прошла по комнате как во сне, смутно уловив, что человек, встретивший ее на крыльце, обратился со словами приветствия к графине Фестетич.
– Путешествие было приятным, благодарю вас, – сказала графиня. – Но у меня от вашего английского климата сильнейшая простуда.
– Мне остается только попросить прощения за его неприветливость, – последовал ответ. Голос у него был очень низкий, и, как почудилось Гизеле, в нем отчетливо прозвучали твердые, циничные нотки.
Теперь она стояла у камина, протянув руки в перчатках к яркому пламени. Наконец она овладела собой и смогла рассмотреть человека, вышедшего ей навстречу. Он был в точности такой, каким она его помнила, – высокомерный, надменный, даже дерзкий, если судить по тому, как он рассматривал ее: слегка прищурив глубоко посаженные глаза, чуть-чуть улыбаясь. Она почувствовала, что краснеет под его пытливым взглядом, и быстро спросила:
– А где лорд Куэнби?
– Я и есть лорд Куэнби, мадам.
– О!
Она не смогла подавить возгласа изумления.
– Мой отец умер три месяца тому назад. Теперь вам понятна причина, почему я не созвал гостей, чтобы приветствовать вас, мадам.
– Ваш отец умер! Но я не знала… мне кажется… императора не известили об этом.
– Нет. Я не отправлял письма императору. Когда отец умер, я был за границей, и по приезде сюда на меня свалилось столько дел, что вы должны простить мое упущение.
