Оп!
Краем уха услышав характерный свист, Раничев проворно повалился в траву. Длинная стрела из крепкого ясеня, дрожа, впилась в соседнюю березу. И тотчас же где-то рядом, в кустах, послышался вскрик. И тут же оборвался хрипом.
Привстав, Раничев махнул рукой, и все залегшие в траве скоморохи, поползли к кустам, окружая неизвестного стрелка, скорее всего, кого-нибудь из остатков разгромленной банды. С нехорошей ухмылкой Кряжа вновь зарядил самострел, прицелился на внезапно донесшийся шум…
– Не стреляйте! – Из малинника, подняв руки ладонями верх, выбрался высокий темноволосый парень с длинными черными волосами. Странно знакомый парень, где-то Иван его уже видел, и не так давно.
Поглядев на Раничева, незнакомец – нет-нет, знакомец! – вдруг улыбнулся, оправив широкую, складками, рубаху. – Ну здрав будь, боярин. Наконец-то догнала.
Догнала?
Раничев хмыкнул. Ну конечно… Еще б не знакомый. Та самая девица, что пыталась напасть на их обоз еще там, дома… Ульяна.
– Узнал. – Девчонка тряхнула волосами. – Там, в кустах, один черт. Выцеливал тебя. Сильный. Пришлось убить.
Ульяна вытащила из-за пояса окровавленный нож и, наклонившись, спокойно вытерла его о траву.
– Гляди-ка, – перешептывались скоморохи. – Девка!
Иван окинул девушку пристальным взглядом.
– Как ты узнала, куда мы едем? И зачем догоняла?
– Проследила, не так-то и трудно, – усмехнулась Ульяна. – А зачем догоняла… Боярин, возьми с собой! Хлопот со мной не будет, обещаю, к тому ж я неплохо владею оружием, умею драться, стрелять из лука, заговаривать кровь. Возьми, а?
И такая жуткая тоска стояла в ее взгляде! Словно у загнанной охотниками волчицы.
– А если не возьму? – Раничев усмехнулся. – Что будешь делать?
– Честно?! – Девчонка сверкнула глазами. – К разбойным прибьюсь. Найду ватажку посильнее – и прибьюсь.
– Не боишься?
– Отбоялась уже свое… Знай, боярин, назад мне дороги нет. Никто не ждет, не держит, никому я не нужна… как и мне – никто.
Иван хмыкнул и пожал плечами:
– И что с тобой делать прикажешь? Взять?
Он обернулся к скоморохам:
– Ты бы как поступил, Онцифер?
Скоморох задумался, почесал затылок, потом буркнул:
– От девок в пути одна обуза.
– Ах, обуза!
Одним прыжком Ульяна очутилась напротив Гусли. Нагнулась, подхватила с земли копьецо, поднатужилась и – хрясь! – переломила через колено.
– Сильна, – уважительно покачал головой Глеб.
– А ну! – Девчонка протянула скомороху обломок копья, себе же взяла другой. – Сейчас посмотрим, кто кому обуза? Бейся, если не трус!
– Стоп! – живо вмешался Раничев. – Опусти палку, дева. Кому сказал?! А ты, Онцифер, отойди в сторону, ишь, бороду распушил.
– Да ты что, за меня боишься, боярин? – обиженно возопил скоморох.
– Конечно, боюсь. Я видел, как она бьется.
– Ты, никак, ее взять решил?
– Наверное. – Улыбнувшись, Раничев положил руку на плечо скомороха. – Друже Онцифер, мне ведь еще по немецкой земле странствовать. Лишний клинок и пара острых глаза – вовсе не лишние. Так что прошу любить и жаловать. – Он картинно отвел руку. – Девица Ульяна. Прошу не приставать – чревато!
Немного погудев, скоморохи махнули рукою – в конце концов, главным-то здесь был боярин Иван – раз уж он решил взять с собой приблудную весьма подозрительную девку, что спорить?
А Ульяна обрадовалась, низко поклонившись Раничеву, заняла место в середине, знала, что присматриваться к ней будут, так чтоб меньше шеями ворочали. Никаких хлопот, конечно, не доставляла, шла себе и шла, как и все остальные. Даже наоборот – помогала Глебу перевязывать раненого Савву. Кандидат в послушники поначалу чурался девчонки, а потом ничего, привык, улыбался даже.
– Тю, наш-то тихоня как расцвел! – на ходу бросил Савве Осип Рваное Ухо. – Чую, скоро в одном шалаше спать будут…
Оп! Раничев даже не заметил, какой прием применила Ульяна, а только Осип вдруг полетел вверх тормашками прямо в глубокую, случившуюся на пути, лужу.
– Предупреждаю сразу, Рыжий, – холодно ухмыльнулась дева. – Оскорблять себя я не позволю. Помалкивай, иначе и второе ухо порву!
– Ах ты… – Сидя в луже, Осип обидно ругался. Правда – негромко, видать, внял сделанному предупреждению. Ну еще бы, парень-то был не дурак – к чему скрести на свою шею?
А скоморохи ржали, что твои кони! Ухахатывались. Еще бы – этакая-то развлекуха.
– Вставай, поднимайся, Рыжий! – кричали. – Хватит в луже сидеть.
– Ладно вам ржать-то, – обиженно скривился Осип. Потрогав порты, прошептал со вздохом. – Теперь вот из-за нее мокрым идти. И дернул же черт боярина взять этакую змеюку! Теперь вот ее терпи… Ладно, еще посчитаемся…
Иван посмеялся вместе, покачал головой, и, пропустив скоморохов вперед, придержал идущую вслед за телегой Ульяну:
– Подожди-ка, дева, разговор есть.
Глеб с Саввой тоже остановились, оглянулись – мало ли, прикажет что-нибудь господин?
Раничев махнул рукою:
– Идите вперед, не ждите. Рыжего догоняйте.
– А ты, батюшка?
– А мы никуда не денемся.
Парни ушли, и Иван искоса взглянул на девчонку:
– Вот что, Ульяна. Рыжего ты проучила неплохо, да и стоило, черт побери, но… Помирись. Нечего в отряде раздор да смуту вводить.
Ульяна неожиданно покраснела:
– Да я… я, боярин, и сама-то хотела… да ты вот вперед сказал…
– Ну теперь уж терпи до привала. Но – на привале чтоб замирились, лады?
– Да я ж сказала…
Девчонка не обманула, на привале, после того, как перекусили, улучив момент, поймала Осипа за кустами, схватила за руку:
– Ну не сердись, Рыжик! Ты ведь и сам виноват, первый начал.
– Чего, – Осип отвернулся. – Чего пристала‑то?
– Не сердись, говорю…
– Вот еще, сердиться.
– Ой, а на локте-то у тебя дырка… Давай-ко, заштопаю!
– Дырка? – Осип посмотрел на локоть рубахи, и в самом деле, давно уже изодравшийся. – И без тебя справлюсь.
– Да не дуйся ты!
– Да больно надо!
– Ну хочешь… хочешь, тебя поцелую?
– Ты?! Да упаси, господи!
Вымолвив эту фразу, Осип Рваное Ухо быстро понял, что сказал что-то не то. Ульяна дернула плечом и быстро пошла прочь.
– Эй, постой… Постой же!
