Лошадь взвилась и остановилась у самых ее ног, фыркая и встряхивая головой так, что во все стороны разлетелись сотни брызг. Всадник молча смотрел на Синтию и, казалось, не видел. Затем он спешился и перебросил поводья через спину скакуна. Незнакомец стоял, возвышаясь над ней, и его тело молодого бога отливало серебром, а лицо, как всегда, оставалось в тени.
Кровь зашумела в ее ушах, заглушив рокот волн. Синтия протянула к нему руки. Когда незнакомец склонился над ней, его лицо выступило из тени на лунный свет.
Это был Рик.
Глаза его казались совсем светлыми, словно зеленоватые льдинки, а на губах играла жесткая усмешка.
— Привет, птичка. — Его голос как всегда был одновременно бархатистым и резким. — Такие женщины, как ты, заслуживают хорошего урока… хорошего урока…
— Нет!
Он был уже совсем близко. Синтия вскочила, попыталась убежать, но ноги увязли в сыром песке, а его руки тянулись за ней, еще немного — и он схватит ее.
— О боже, нет! Нет!
— Что случилось, черт возьми?
От вспыхнувшего света неверное серебристое лунное сияние рассеялось. Синтия вздрогнула, изумленно раскрыла глаза и увидела Рика, стоящего в дверях в наскоро наброшенном черном атласном халате. Он сделал несколько шагов по направлению к ней и оказался между девушкой и зажженной лампой, так что на его лицо упала тень. В одно мгновение сон и явь в голове Синтии перепутались, слились воедино.
— Я не хочу, не надо! — Вся дрожа, она замахала на него руками. — Не трогай меня!
— Ради бога, Синтия, ты не заболела?
Он снова шагнул вперед, но девушка, не помня себя от страха, вскочила с дивана и, увернувшись от него, бросилась к выходу.
Она пронзительно закричала, когда в дверях он поймал ее и резко развернул к себе лицом.
— Пусти меня! — Синтия отбивалась от него, как безумная, изо всех сил колотя стиснутыми кулачками куда попало. — Я ненавижу тебя!
Она угодила ему в подбородок, и Рик, выругавшись сквозь зубы, рывком привлек ее к себе. Прежде чем девушка успела крикнуть, требовательные губы прижались к ее губам, заглушая все протесты и панические возгласы. Несколько секунд можно было слышать только тяжелое дыхание. Рик запустил пальцы в ее волосы и с силой притянул голову Синтии как можно ближе, так что от боли у той даже выступили слезы на глазах.
Она попыталась вырваться, но он еще крепче обхватил ее, и теперь их тела, разделенные лишь тонкой ночной рубашкой и его халатом, соприкасались так тесно, что Синтия чувствовала обжигающий жар тела Рика, движения его рук стали быстрыми и жадными, а губы снова и снова алчно овладевали ее губами. У Синтии сладко закружилась голова, перед глазами вспыхнуло ослепительное пламя, она почувствовала, как с небывалой силой в ней оживают так долго подавляемые желания. Сбывались сны, фантастические грезы, которые поддерживали ее эти пять долгих одиноких лет. Рик превратился в реальность, и теперь она обнимает его. Он пылкий, сильный, неудержимый, он дрожит от волнения и страсти.
Но нет! Реальность заключается в том, что этот человек презирает ее, называя «тварью» и «потаскухой».
Синтия откинула голову назад и прошептала ему в лицо:
— Отпусти меня немедленно, слышишь?
На секунду он сжал ее крепче, но только на секунду. Рик разжал объятия, глядя на нее невидящими глазами, затуманенными желанием. Синтия с трудом перевела дыхание.
На губах Рика появилась странная кривая усмешка.
— Успокойся, моя кошечка. — Голос его казался почти спокойным. — Похоже, я не настолько устойчив к твоим чарам, как думал. Ты все еще волнуешь меня, честное слово. Знаешь, чуть было не потерял голову.
— Как ты смеешь! — холодно ответила Синтия.
Рик приподнял одну бровь.
— Что плохого в том, что я испытываю желание к красивой женщине? Ты прекрасна, как Афродита, а твои духи божественны.
Он протянул руку, пытаясь погладить ее по пылающей щеке, но Синтия отшатнулась.
— Зато я не испытываю подобных чувств к тебе, — воскликнула она с непритворным гневом. — С чего ты решил, что я тут же упаду к твоим ногам? Да, признаюсь, я когда-то любила тебя, Рик. Но ты превратил любовь в ненависть. Это два очень сильных чувства. Прошло много лет, я успокоилась, и сейчас ты мне совершенно безразличен.
— А ты не обманываешь меня?
Он разглядывал ее с оскорбительной откровенностью. Взгляд Рика с усмешкой скользнул по ее телу, по мягким округлым формам, без труда угадываемым под тонкой тканью. Синтия вдруг почувствовала, как томительно заныло сердце, словно в ожидании пылких любовных ласк. Она невольно опустила глаза — легкая рубашка почти ничего не скрывала даже наоборот. Беспомощно взглянув на Рика, Синтия увидела, что тот улыбается циничной чувственной улыбкой.
— Дорогая моя крошка, мы непременно рано или поздно придем к соглашению на то время, пока живем здесь, на острове. Хочешь, ты этого или нет, но мы здесь с тобой вдвоем и тебе от меня не уйти.
Синтия до боли закусила губу. Как он может быть таким жестоким, таким мстительным?
— Мне очень жаль, — она гордо подняла голову, — но ты не спрашиваешь моего согласия. Так вот тебе мой ответ — нет.
— Ты в этом уверена? — Рик спросил это так вкрадчиво, что у Синтии упало сердце. Он медленно поднял руку и накрутил на палец прядь ее светлых волос. — Знаешь, в свое время я считал, что есть особая прелесть в любви девятнадцатилетней девушки, но с одним условием, — он неприятно усмехнулся, — пока я для этой девушки первый и единственный. — Синтия невольно потупилась, но он крепче сжал пальцы, не давая ей опустить голову, и ей пришлось взглянуть ему прямо в глаза. — Теперь ты стала на пять лет старше и, несомненно, за эти годы научилась доставлять удовольствие партнеру, не так ли крошка?
— А ты негодяй! — Голос Синтии сорвался. — Всегда стараешься ударить как можно больнее.
— Разумеется, — охотно согласился он. — Надо бить наверняка, в самое больное место.
— Ты так расчетлив? Хочешь с первого удара подстрелить добычу? Не выйдет, дорогой. Даже под дулом пистолета ты не заставишь меня провести с тобой ночь, понятно? Что ты о себе возомнил? Думаешь, я по первому зову брошусь тебе на шею? Нет уж, дудки! Ты уже однажды унизил меня, тебе мало? Это для тебя любимое развлечение — унижать других, да, Рик? — Не обращая внимание на то, что он нахмурился, она вызывающе продолжала: — Ты верно подметил — прошло пять лет. За этот срок я изменилась. Я уже не та Синтия, что ты знал, я взрослая женщина, Рик, и могу за себя постоять.
— Знаешь, я тебя не боюсь. Скажи, а я сильно изменился?
У Синтии вырвался горький смешок.
— Можешь мне поверить, ты нисколько не изменился.
— Ну, вот видишь. И ты можешь мне поверить: меня тянет к тебе так же сильно, как и при нашей первой встрече. Думаю, мне просто надо набраться терпения и бог вознаградит меня.
