— Да. Решено наконец подписать соглашение, которое спасет обоих. Так что, — он улыбнулся, на секунду сосредоточившись на ней взглядом, — переговоры завершились вполне успешно, и слава богу…
— Я очень рада за тебя, Рик.
Она порывисто взяла его за руку. Он ласково посмотрел на нее, затем поднес ее тонкие пальчики к губам и нежно поцеловал.
— Я отнесу твой багаж, а потом вернусь за своими вещами, — сказал он, подхватив битком набитый чемодан.
Уже в дверях Рик неожиданно обернулся и окинул ее беглым оценивающим взглядом:
— Сегодня ты очень красивая, мышка.
Но Синтия видела, что в мыслях он далеко. Она жаждала всей душой, чтобы он еще раз обнял ее покрепче, прошептал на ухо все те ласковые слова, от которых в течение этой короткой ночи ее сердце начинало часто-часто в упоении биться. Но Синтия взяла себя в руки и, немного безразлично улыбнувшись, подхватила с кровати сумочку, и вышла, стуча каблучками, на веранду, где Дик пил кофе и курил сигарету.
Наконец мотор, ревевший так, что закладывало уши, был выключен и катер остановился у причала. На дальнем конце пляжа Синтия увидела знакомое место, где загорала и откуда заметила спускавшихся к пристани мужчин. Как давно это было? Неужели с тех пор прошло всего четыре дня? Несколько минут назад, когда они вошли в гавань, Рик указал на свою яхту, уже стоявшую на якоре: чистенькую, белую, сияющую на утреннем солнце. С борта свисала лестница, та самая, по которой взбиралась Синтия, не зная, что скоро ее сердце снова будет разбито.
— Она очень красивая, — проговорила Синтия ровным, ничего не выражающим голосом, прочитав вслух название на корме: — «Ариадна».
— Может быть, стоит заменить его на «Синтия», это имя больше подходит для моей яхты. Ты как считаешь? — Рик улыбнулся, и внутри у Синтии все сжалось от тревоги.
— А чем это плохо? — спросила она. — Какой смысл менять одно имя на другое?
Рик пожал плечами.
— Может быть, ты и права.
Он отошел к Дику, и они стали о чем-то тихо разговаривать. Синтия поправила растрепавшиеся на ветру волосы, завязав их в конский хвост.
Рик помог ей сойти на берег и пошел вперед. Дик, шагая следом за ними, нес чемодан Синтии. Они миновали высокие железные ворота, длинный ряд кустов с красноватыми листьями и тесно переплетенными ветвями, и оказались на лужайке перед изящной виллой.
Синтия с восторгом смотрела на невысокое длинное здание из местного розового кораллового камня, развернутое к морю и с трех сторон окруженное рощей раскидистых тенистых деревьев. Она успела мельком заметить с одной стороны дома бассейн, выложенный зеленоватым мрамором, полускрытый стеной из белого резного камня, которую обвил пышный вьюнок, усыпанный бледно-желтыми, словно восковыми цветами. Их тонкий, тревожащий аромат наполнял неподвижный воздух.
Рик взбежал вверх по ступеням, перешагивая сразу через две, и на террасе обернулся, поджидая Синтию.
— Дик отвезет тебя в гостиницу. Хуан уже здесь, а я должен вернуться на яхту и повидать Мигеля Родригеса перед его отлетом домой. Так что пока до свидания, увидимся.
— Послушай… — начала было Синтия.
— Тебя что-то не устраивает?
Между сведенными бровями появилась едва заметная раздраженная складка. Он явно дал ей понять, чтобы она не надоедала с пустяками. Рик уже вежливо, спокойно, безоговорочно отстранялся от нее и ожидал, что она сделает то же самое.
— Нет, все в порядке. До свидания.
С застывшей на губах напряженной улыбкой Синтия протянула руку. Он легонько пожал ее, ни на секунду не задерживая в своей.
— Как видишь, я буду занят все сегодняшнее утро. Но как только смогу… — Он не закончил фразы.
— Ну конечно, дорогой, не беспокойся. Я все понимаю. — Она опять робко улыбнулась, почувствовав, что еще немного — и она сойдет с ума от этих вымученных улыбочек.
Рик уже отвернулся от нее, и Синтия обратилась к Дику:
— Я готова.
Красота острова не тронула измученное сердце Синтии. Откинувшись на мягком сиденье красного «бентли», обтянутом дорогой кожей, она смотрела в окно, но не видела ничего вокруг, и только когда машина плавно затормозила перед гостиницей, наконец пришла в себя. Дик открыл перед ней дверцу, достал из багажника чемодан и понес к подъезду.
Синтия остановила его.
— Спасибо, я справлюсь сама, — и, рассеянно улыбнувшись в ответ на его галантный поклон, вошла в дверь, услужливо открытую швейцаром.
В уютной комнате было прохладно и полутемно. Синтия подняла жалюзи, заказала себе кофе и вышла с чашкой во внутренний дворик. Жильцы соседнего номера завтракали на террасе, она не видела их, слышала только веселые голоса.
Ее новые соседи, в разговор которых она добросовестно старалась не вслушиваться, были, очевидно, молодоженами. До Синтии донеслись слова мужчины:
— Итак, миссис Бэрни, за те два дня, что мы женаты, вы успели забыть, что грейпфрут я люблю с желтым сахаром. Что, по-вашему, я должен сделать, чтобы вы запомнили это на будущее?
Дальше последовало хихиканье, возня, потом все стихло.
Синтия старалась не думать о Рике. Наверное, если однажды сердце раскололось от несчастной любви, словно хрупкая фарфоровая статуэтка, подумала она безучастно, оно уже никуда не годится. Еще неделю назад она была абсолютно уверена, что благополучно покончила со своим детским чувством к Рику Марсо. Но, по-видимому тонкая, словно волосок, трещинка, которую дало ее сердце пять лет назад, ждала все эти годы, чтобы сейчас превратиться в открытую кровоточащую рану.
Синтия знала, что Рик не вернется. Теперь он будет постоянно «занят». В его жизни нет для нее места. Как только он закончит с делами, то, скорее всего, тут же улетит к себе домой.
Со взлетного поля находящегося неподалеку частного аэродрома только что взмыл небольшой самолет. Синтия наблюдала за тем, как он круто набирает высоту, оставляя позади шлейф белого дыма, фюзеляж его сверкнул в ярких лучах солнца. Пока еще не этот, но такой же самолет унесет от нее Рика прочь. Что ж, она не станет дожидаться, чтобы увидеть это. У нее осталась еще почти неделя отпуска, но на работе всегда есть чем заняться, а Тони с женой будут только рады приехать сюда на несколько дней раньше.
Синтия вернулась в свою комнату.
Поставив пустую чашку на столик, она села на диван и, сняв телефонную трубку, попросила соединить ее с регистратурой Британских авиалиний.
Синтия как раз укладывала в сумочку паспорт, когда к дому подъехало такси. Она услышала, как зашуршал под колесами гравий, потом хлопнула дверца, и ей послышался голос Анжелы.
Чудачка Анжела. На осунувшемся лице Синтии появилась слабая улыбка. Утром, придя на работу, горничная так обрадовалась, увидев Синтию, что та растерялась. Шутливые поддразнивания по поводу того, где она была и с кем, показались расстроенной Синтии чересчур легкомысленными. Она довольно сухо прекратила пустой разговор и объявила, что улетает днем в Англию. Не добавив ни слова, она закрылась в спальне, где занималась укладкой вещей, оставив на симпатичном лице горничной сочувственное выражение.
